И мечты станут явью - Анна Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возможно, у Роберто также синдром Аспергера, судя по его любви к одной и той же пище, распорядку дня и необходимости во время работы находиться в уединении. Вдобавок, такие люди очень избирательно и медленно сближаются с кем-то физически – для «чистых» психопатов такое несвойственно, если очередная добыча созрела. Нарциссы же нередко нарочно мучают жертву распалением+воздержанием, искусно соблазняют, но при этом делают все, чтобы роман начался по инициативе нового партнера (или, скорее, партнерши, так как большинство нарцев мужчины), чтобы самим не нести никакой ответственности.
Чистые «Аспергеры» тоже могут быть критиканами и у них также недостаток эмпатии из-за особенностей работы головного мозга – но если они поймут, что причинили кому-то боль, они тут же примутся извиняться и попытаются загладить причиненный ущерб! Они не будут смотреть с довольной улыбкой на чьи-то слезы. Не стремятся заполнить пустоту внутри (у них, в отличие от нарциссов, нет такого чувства). И они совершенно неспособны к интригам и неловки в общении. А Роберто очаровывал всех вокруг за пять минут – типичная черта нарциссов.
Можно ли вылечить психопатов и нарциссов?
В разных странах проводились эксперименты и оказалось, что если попросить нарциссов представить себя на месте других людей, они способны ощутить нечто похожее на сопереживание (особенно если у них правда был в прошлом похожий опыт физической травмы, расставания и тд). Схож оказался и опыт голландских ученых с психопатами: исследователи показывали им сюжеты, в которых один из персонажей причинял боль другому. При этом их просили сопереживать жертве. Оказалось, что на МРТ-сканах активности мозга испытуемых область, ответственная за ощущение боли, активизировалась только после просьбы о том, чтобы они представили себя на месте того, кому больно. У нормальных людей эти клетки мозга по умолчанию в позиции «вкл», а у психопатов «выкл». Сразу же возникает мысль: надо научить их активировать нужную область мозга самостоятельно. Но что если психопат не захочет включать эмпатию? Как правило, они не хотят ощущать чужую боль.
Антисоциальное расстройство личности (так называется диагноз психопатов и социопатов) и нарциссическое расстройство личности скорректировать очень сложно, и для такой работы нужен сильный психотерапевт (и как профессионал, и как личность). Тем не менее, нарциссы могут перестать быть рабами снедающего их токсичного стыда, могут перестать быть такими нервными и угрюмыми и намного больше радоваться жизни, могут научиться выстраивать отношения с близкими менее токсично и потребительски и более комфортно для всех сторон. Поможет им в этом борьба с КПТСР, идентичная той, что предстоит жертвам нарциссического абьюза – обо всем этом далее. Поскольку люди с нарциссическим расстройством личности также жертвы родителей-нарциссов, все что касается жертв нарц.абьюза напрямую относится и к ним. Я читала комментарии под видео известных психологов на тему исцеления от НРЛ: некоторые нарциссы действительно искренне мечтают измениться ради того, чтобы их дети никогда не узнали, что такое практически постоянно жить во внутреннем Аду. И чтобы самим наконец ощутить себя заслуживающими счастья, начать жить без всех этих изматывающих танцев с бубнами ради привязывания к себе очередного ресурса.
Немногие психотерапевты хотят заниматься лечением НРЛ, так как это очень непросто. Клинические психологи Джеффри Янг, Венди Бехари, Элинор Гринберг, Рамани Дурвасула и Лес Картер – одни из признанных специалистов в этой сфере.
С другой стороны, большинству нарциссов и психопатов нравится манипулировать, им это выгодно. И до психолога доходят считанные единицы, обычно в депрессии. Мало того, большинство «дошедших» прекращают психотерапию после 1-2 сеансов. А перверзные нарцы стремятся манипулировать своим терапевтом.
Вот тот же Роберто в терапии уже много лет (он обратился к психотерапевту после того, как от него сбежала Донна, бросив с ребенком на руках. Вдобавок как раз тогда умерла его мать, что он тоже тяжело переживал). С одной стороны, Роберто стал спокойней и оптимистичней – на первый взгляд. Он поздравил меня с тем, что вот уже 5 лет как я счастливо замужем (я потеряла другие 5 лет в ожидании Роберто. Хотя уже год спустя – вернее, уже пару месяцев спустя – да даже сразу же после его прощальных насмешек я понимала, что все безнадежно и это непригодный для совместной жизни партнер. Я поняла это еще когда он предпочел поверить отцу того, кто меня убивал – хотя для любого разумного человека было бы очевидно, что Питер не мог сказать правды! Но я любила Роберто и ничего не могла с этим поделать: подсчет его многочисленных минусов и сознательное обесценивание не помогали. Тем более что на фоне моих предыдущих бойфрендов и моего отца Роберто все равно выглядел ангелом. А иного опыта у меня тогда не было.
Первые полгода после расставания я мучилась сильными болями в сердце, хотя прежде на этот орган не жаловалась (синдром разбитого сердца существует, как выяснилось на личном примере). Постепенно физическая боль прошла. Параллельно у меня было много дел и забот: решение жилищного вопроса, тяжелая болезнь и смерть отца, тяжелая болезнь и смерть мамы, переезд в Москву, учеба на ВКСР, работа сценаристом и редактором на сериалах – интересная, но отнимающая все время. Мне было не до личной жизни. И все же на третий год я начала заставлять себя периодически ходить на свидания. Однако мне не хотелось ни с кем сближаться, хотя порой попадались интересные мужчины. Но нормальные люди не подстраиваются так идеально, и вы продолжаете тосковать по волшебной сказке, что была в самом начале романа с нарциссом…вернее, по миражу, который показала вам пустыня. Но не корите себя – вы этого не знали! И я не знала. Роберто изначально в своих письмах заморочил мне голову баснями о том, что мы с ним предназначенные друг для друга половинки, и я втайне лелеяла надежду, что раз так, то однажды он изменится хотя бы в отношении меня. Тем более что после моего возвращения начались странные молчаливые звонки, чьи – неизвестно, определителя номера на том моем городском телефоне не было. Точно так же Роберто вел себя до моего приезда в Лондон – звонил и молчал. Больше так вести себя было некому: я тогда ни с кем не встречалась. Иногда в трубке слышалась
