Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий (СИ) - Сергей Николаевич Зеленин

- Как, это?!

- Махай чем-нибудь – дым разгоняй! Видишь, мне ничего не видно!

Тот, отложив немецкий карабин, принялся махать над пулемётом фуражкой, потом – шинелью… Вроде помогло и, следующую ленту, я расстрелял более-менее прицельно.

Воспользовавшись следующей перезарядкой пулемёта, в храм одновременно заскочили человек десять драгун… Их тут же совместно прикончили, но они успели дать залп по баррикаде, убив одного из штабных офицеров и связиста… Денщик, оттолкнул меня от пулемёта на пол и сам улёгся сверху, закрывая собой. Еле-еле, из под него выбрался, обматерив сгоряча…

Опасность миновала, я подполз на корточках к пулемёту, в приёмник которого, мой денщик уже успел вставить новую ленту:

- ФФФРРР!!! ФФФРРР!!! ФФФРРР!!!

«У них, что? Ручных гранат нет?!», - мелькнула мысль, когда я перестреливался с отдалённым немецким пулемётом.

Накаркал…

- БОМБА!!!

Только подавил тот пулемёт, как влетевшая было граната с длиной ручкой, ударилась об кроватную сетку – прибитую на высоте человеческого роста на дверях и отпружинив назад, разорвалась среди трупов. Следующая, влетев ниже весьма настильно, до нашей баррикады не долетела и рванула на середине храма - обрушив хрустальную люстру и, добавив пыли и дыма… Успели укрыться за баррикадой, но всё равно – как со всего размаха валенком с насыпанным песком, прилично ударило взрывной волной по затылку, а со стен пыля посыпалась штукатурка… Пара осколков задела пулемёт пошевелив его - к моей огромной радости, не пробив кожух.

- Стреляйте, стреляйте, Ваше Величество! – вдруг заорал Спиридович, послав из ружья заряд картечи в дверной проём, - СТРЕЛЯЙТЕ!!!

- ФФФРРР!!! – на полленты очередь, - что случилось?

- Этот мудак, палашом хотел сетку перерубить!

Третья граната, взорвавшись в самых дверях, бросила оземь двух жандармов. Сначала думал, просто залегли, потом вижу – один не шевелится, а другой пополз куда-то в сторону, оставляя за собой тёмную полосу… Вскоре, затих и он.

Кончилась лента…

- Заряжай! - кричу денщику, схватив дробовик.

Ворвалось сразу, драгун - как бы не двадцать!

Разрядив дуплетом ружьё, выхватываю из кобуры «наган» и чуть ли не очередью, разряжаю его в сторону двери, ничего не видя от дыма и оглохнув от выстрелов – своих и чужих. Акустика, знаете ли, в церквях - веками отрабатывалась! Чувствуешь себя внутри огромного колокола, по которому изо всех сил лупят кувалдой…

- Готово! – кричит денщик.

- Заряжай! – швыряю ему револьвер, сажусь за пулемёт, - ФФФРРР!!! ФФФРРР!!! ФФФРРР!!!

Отбились! В этот раз, отбились…

Не стреляю. Куда стрелять не видно – мешает дым, пыль… И никаких звуков не слышно, кроме выстрелов снаружи.

***

Сквозь дым и пыль, как сквозь туман, неожиданно влетает человек десять или больше. Их тут же «скосили» - как перезрелую рожь косит жнец-косарь, но один - огромного вида драгун, что-то нечленораздельное по-бычьи ревя, скачками несётся к баррикаде - на бегу передёргивая затвор своего «Маузера»…

СТРАХ!!!

Страх, парализует – не одного меня! Все наши стреляют в него…

МИМО, МИМО, МИМО!!!

Я, лихорадочно дёргаю рукоятку долбанного «Шварцлозе»…

ЗАДЕРЖКА!!!

Бросаю пулемёт, тянусь за револьвером за пазуху… Он выпадает из моих трясущихся пальцев… Из-за широкого плеча денщика – неведомо как прикрывшего меня своим телом, не отрываясь взглядом от молниеносно приближающей смерти, шарю по полу - с парализующим душу ужасом, понимаю:

НЕ УСПЕВАЮ!!!

Спиридович, раз за разом нажимает на спуск разряженного уже пистолета - потом выбросив стрелянную, тянется в карман за запасной обоймой…

НЕ УСПЕЕТ!!!

Уже совсем рядом – в двух-трёх шагах… Чёрный зрачок дула его винтовки - дующий смертным холодком, прямиком в мою - трепещую ужасом душу…

- КУДА, Ё…Б ТВОЮ МАТЬ?!

За спиной громадного драгуна, как привидение возникла другая – не менее громадная фигура нашего жандарма (скорее всего, у страха глаза велики!), замахнувшаяся для удара штыком.

- ИИИ!!!

Неожиданно, по-заячьи тонко и пронизывающе жалобно заверещал драгун, с какой-то детской обидой недоумённо хлопая ресницами - когда «отвёртка» штыка русской винтовки, тускло блеснув свежей кровью, с противным хрустом вышла из-под его рёбер слева.

- Ыыых…

Резко - с выдохом выдернув штык, жандарм мгновенно «дубиной» перехватил винтовку и, прикладом размозжил всё ещё стоящему на ногах немцу, череп:

- КРАААК!!!

Человеческие мозги – жидкие, как студень с кровью… Страшно… Противно… Блюю…

Вдруг, жандарма самого – как ломом в спину ударили, бросив его труп на обезображенный труп поверженного им драгуна: ливень пуль ударил по нашей баррикаде - дырявя мешки и выбивая из них фонтанчики сухой земляной пыли. Мгновенно, все мы оказались на полу, инстинктивно прикрыв руками головы.

Спиридович, левой рукой обхватив меня поперёк туловища, поволок меня куда-то, правой рукой стреляя куда-то в сторону входа из трофейного «Парабеллума».

Еле вырвался из его медвежьих «объятий»:

- Что Вы меня - как девку лапаете и, к алтарю тащите, господин генерал?!

- Пулемёт подтащили к самим дверям! – кричит, в самое ухо Спиридович, - уходить надо!

- Куда? Куда уходить?!

- За алтарь!

- А потом, куда?

- На колокольню!

- Потом - на небеса?!

- Можно и, «на небеса», - провёл тот по закопчённому лицу, грязной пятернёй, - с таким количеством «попутчиков»…

Генерал перекрестился и поклонился сидя, изрешечёнными пулями образам - валяющимися дровами на полу:

- Прости меня, Господи - я сделал всё, что смог…

- Уходите, я прикрою! – мой денщик подполз к пулемёту и, не высовывая голову из-за бруствера, нажал гашетку.

Оба пулемёта ссадили вслепую сквозь дым и пыль и, к нашему счастью, немецкий пулемётчик – сперва взявший по случайности верный прицел, стал стрелять куда-то выше, затем куда-то в сторону, затем вовсе замолчал…В нашем «Шварцлозе», тоже кончилась лента – Иван перезарядил его предпоследней лентой.

- Не стреляй! – крикнул ему, - береги патроны.

Снаружи, послышались лающие команды на немецком, беспорядочные удаляющиеся выстрелы. Минут десять, пятнадцать или может быть больше и, наступила тишина…

***

Пару минут посидев, с удивлением переглядываясь, мы не верили своим ушам.

- Корнеев! – позвал Спиридович старшего из своих жандармов, - ты жив?

- Корнеев убит, ваше Высокоблагородие, - раздалось от дверей, - остались мы с Зиминым.

- Гляньте, что снаружи творится, - приказал генерал и тут же добавил с тревогой, - только осторожно - не вздумайте только лоб под пули подставить!

- Иван, - обратился я к денщику, - будь так добр –