Тревожные сны царской свиты - Олег Попцов

Нынче много домыслов относительно неожиданности случившегося для главных участников этих событий. И тот факт, что Чубайс подавал прошение об отставке в январе или феврале и оно было не принято президентом, не говорит в пользу того, что он был готов к случившемуся в марте. Как, впрочем, и заседание политсовета НДР, заранее назначенное именно на 25 марта, никак не свидетельствует, что еще две недели назад Черномырдин, будучи в Америке, мысленно распрощался со своей должностью. Как и демоническая цифра «три», блуждавшая перед февральским отчетом правительства (как три жертвы, которые якобы наметил Ельцин), дескать получила свое подтверждение. Это наша способность придумывать прозорливость и неслучайность монарших реплик, ухмылок, покашливаний. Мы все знаем, что когда-то умрем. Но независимо от состояния здоровья — факт смерти всегда неожиданность.

Черномырдин был самым непубличным премьером. Именно это обеспечило ему премьерское долголетие.

Нынче не модно цитировать Ильича, но мы рискнем: «Экономика — есть главная политика». В наших условиях все с точностью наоборот. Политика и есть главная экономика. Вот ключевой момент абсурдности нашего развития сегодня.

Сейчас уже мало кто сомневается, что Черномырдин споткнулся о Березовского, хотя он сделал два взаимоисключающих шага — освятил своим присутствием подписание соглашения об объединении «ЮКОСа» и «Сибнефти», чем как бы дал понять, что гарантирует свою благосклонность начинанию. Березовский не замедлил тотчас же расплатиться, заявив в своем пространном интервью, что в 2000 году он ставит на Черномырдина. Возможный альянс стали называть вслух, отслеживая дальнейший путь Бориса Абрамовича теперь уже в стане Черномырдина. Скорее всего, окружение Черномырдина поежилось от этой очевидности. И посоветовало премьеру упреждающе выставить руку, чтобы сохранить дистанцию. Последующие действия Черномырдина выдержаны в этом же упреждающем стиле. Улетая в Америку на заседание комиссии «Гор Черномырдин» он приглашает Владимира Потанина, а спустя какое-то время подписывает постановление о правилах аукциона по «Роснефти». Были подтверждены условия торгов, невыгодные прежде всего «ЮКОСу» (то есть Березовскому). На торги выставлялся пакет не в «50 %+одна акция», на чем настаивал Березовский, а «75 %+1», который без участия в торгах зарубежных компаний при чрезвычайно высокой стартовой цене не поднять даже тем, кто претендовал на успех в этих торгах. На момент принятия решения у «Газпрома» (тоже участника аукциона) такой партнер был, компания «Shell». У «ОНЭКСИМбанка» тоже — «Бритиш Петролеум». У «ЮКОСа» же таких партнеров на тот момент не было. Сейчас они есть, но тогда не было. Березовский посчитал это вероломством и даже происками Чубайса и Немцова и уже в следующем интервью сообщил согражданам, что Черномырдин, как кандидат в президенты, малоценен и неизбираем. Затем он этим своим гневом подзарядил и администрацию, и семью президента. А чтобы исключить колебания на этом фланге, уже вернувшись из Швейцарии, в интервью «Итогам» закамуфлированно пригрозил президенту и его семье, высказав угрозу в форме сомнения в избираемости Ельцина в 2000 году. Угроза получилась достаточно недвусмысленной. Для убедительности подбросили компромат на премьера. Здесь могло быть что угодно, вплоть до встречи Черномырдина и Анатолия Куликова на загородной даче, где эти двое о чем-то договаривались. Кстати, согласно новому распределению обязанностей премьеру вменялось кураторство силовых ведомств. Что это: версия, схема или истина? И первое, и второе, и третье. Разумеется, все это осталось где-то в глубине, в недрах подозрений, сомнений, переживаний и самовнушений. А на поверхности — орден «За заслуги перед Отечеством» и радиообращение президента с высокими словами об исторической роли Черномырдина и завершающей фразой, которой обычно напутствуют пенсионеров: «Он еще послужит России!» Будущих президентов так не напутствуют.

Ельцинская ревность становится побудителем крайне неуравновешенных кадровых решений президента. Не будем лукавить, высококлассный прием, оказанный Черномырдину в Америке, по наметкам практичных американцев следующему президенту России, восторга у Ельцина не вызвал. Эта информация была уточнена лицами, близкими к окружению президента. Татьяна Дьяченко страшно гневалась по поводу американского визита Черномырдина, так как усмотрела в поведении премьера нескромность. Неисповедимы пути Господни! Хозяина ублажил, а с дочерью хозяина не раскланялся. И вообще, все эти американцы — пентюхи! Расчувствовались — Черномырдин, Черномырдин!! При живом-то президенте нехорошо! Это совсем не значит, что следующим президентом Ельцин снова видит себя, хотя все силы, рядом стоящие и рядом сидящие, уже запрограммировали его на эту волну. И сам президент при этом как бы во-вторых. Во-первых, совсем во-первых, это продлить свое властноприсутствие за пределы 2000 года. Пустые хлопоты, господа.

Если даже предположить, что президент скупословно шутит насчет своего неучастия в выборах 2000 года, то уж команду он сменит полностью, и не один раз, чтобы не мозолили глаза и не напоминали, что он им чем-то обязан. Стиль такой, ребяты.

Но хватит об уходящей натуре. Почему Кириенко, а не кто иной? Сейчас трудно сказать, кто в тот момент был наиболее предпочтителен для правительства как премьер. Гораздо легче ответить на вопрос: кто нужен, а главное, удобен президенту. Сам факт изменения критериев отбора, переводящих любые внутриправительственные действия в сферу чистой интриги, не только опасен, катастрофичен для страны.

Во всех интервью, как дождь обрушившихся на предполагаемого премьера, Кириенко выглядел неглупым, карьерно-выверенным человеком. Кириенко фигура промежуточная и несамостоятельная. В этом не виноват Кириенко. Так подал нового кандидата в премьеры Ельцин. Самое досадное, что президент этого не почувствовал. Так как все происходящее было чисто ельцинским экспромтом. И театральность, с какой 27 марта президент явился в Белый дом, не осталась незамеченной. Президенту было легко. Никаких обязательств перед правительством. Никакой необходимости делать ритуальные кивки в адрес премьера, реформаторов, убирать спину от насупленных силовиков. Свободен!!! Эта раскрепощенность президента угадывалась в жестах, репликах. И вице-премьеры, выстроившиеся в ряд, как на пионерской линейке, внимали речам бога с плохо скрываемыми нервными судорогами на лицах: «Если так с премьером, то с нами тем более…» Но ничего не случилось. Чтобы сон в предстоящие ночи не был спокойным, президент пообещал перешерстить кабинет и сократить количество вице-премьерских постов. Намекнул Думе на ее возможный роспуск. Завел Кириенко в черномырдинские апартаменты, где познакомил его с крупногабаритным премьерским креслом, которое и предложил опробовать субтильному Кириенко на предмет удобности. Сцена получилась в полной мере театральной и впечатляющей. После чего Кириенко вместе с президентом отбыли в Кремль. «Киндер-сюрприз», как тотчас нарекли Кириенко, формирует правительство с колоссальным коэффициентом временности. Патронировать премьера будет как бы сам президент, а в промежутках, негласно, скорее всего, Борис Немцов. Появление Кириенко по логике должно усилить напряжение между Немцовым и Явлинским, смысл которого можно выразить одной укоряющей фразой: «Боря, кого ты привел?» Но конфликтность далеко не зашла. В силу обстоятельств и без всякого желания Немцова этой ситуации подыграл третий Борис, а именно Борис Абрамович Березовский. В интервью Евгению Киселеву Березовский пообещал оказать предвыборную, а значит, финансовую поддержку движению «Яблоко». Так что владельцу сада придется выбирать: или принципы, или фрукты?