Брутальная Падме, или Новая судьба королевы - Влад Войце

— Понятия не имею, — равнодушно ответил джедай. — Я не большой поклонник изучения гробниц ситхов.

— Не любите копаться в могилах?

— Дорожу своей жизнью. Это дело сильно небезопасное.

— Перстень, — возвращаясь к тому, что волновало меня не гипотетически.

— Ах да, когда обычные разумные лезут в гробницы, обычно ближе к входу они находят, либо плохо скрытый тайник, либо труп с зажатой какой-нибудь очень дорого выглядящей драгоценностью. Небольшой, но такой, которую хочется взять, — Мракс саркастично улыбнулся.

— А дальше?

— Тут просто. Такие вещицы служат основой для нескольких примитивных, чтобы максимально быть универсальными, конструктов из тонких Силовых заклятий. Обычные разумные иногда называют это магией, проклятием, прочим бредом, но это просто очень умелое использование Силы. И ничего более.

— Чтобы убить?

— Отнюдь. Гробница и без того полна ловушек. А только что вошедший в неё осторожен, на грани паранойи. Подобные вещицы призваны кроме соблазна, снизить критичность мышления, волю, да усилить эмоциональность вора.

— И всё? — с недоумением уточнил я, еще раз взглянув на поганый «дар данайцев» (**).

— О, этого более чем достаточно. Ведь человек решивший поживиться богатствами из гробницы уже настроен определенным толком. Уже желает наживы, стремясь побыстрее добраться до самых вкусных мест. Но его разум говорит — это опасно, не торопись, а воля позволяет разуму достучатся до тела с его липкими от страсти наживы ручками.

— Но не проще ли было просто убить сразу. Зачем такие сложности?

— Кто знает? Хотя возможно ответ прост. У подобных разумных занимающихся этим профессионально, нередко встречаются артефакты, созданные ушедшими из Ордена моими коллегами. И простые убийственные конструкты, пропитанные угрозой, обнаружить они в той или иной степени могут. А сложные слишком быстро могут выдохнуться. Да и сделать их многократно сложнее. Другое дело, что это не помогает полноценно. Даже для обученного одарённого такое опасно, что уж говорить про прочих.

— И они всё менее осторожничая и торопливо лезут во всё плотнее застроенную ловушками западню, — задумчиво пробормотал я.

— Именно.

— Но это объясняет, лишь часть моих проблем.

— Увы, такие вещи в принципе не рассчитаны на долгое действие. Их задача сходу соблазнить визуально, быстро присосаться к ауре разумного и максимально споро раскачать сознание. Стимулируя одни области мозга, да тормозя другие. А остальное делает сам вор и его желания, с уже существующим на текущий момент настроем. Но в вашем случае дело пошло сильно дальше, к тому же усугубилось, как полагаю, вашим образом жизни.

— О чём речь?

— Вы ведь не забросили медитаций с тех пор, как я вас им обучил? — мужчина проницательно взглянул мне в глаза.

— Нет, — распространятся я не собирался, но тут было не до утаивания некоторых вещей.

— И, полагаю, вам всё легче становилось эти медитации проводить?

— Было такое.

— Я конечно не специалист в полной мере по этой тематике. Но смотря на вас сейчас и с учётом известных нюансов, считаю, что не возьми вы эту гадость с собой — эффект постепенно сошел бы на нет, вернувшись к привычной норме. А тех проблем, что у вас есть сейчас, вы бы избежали. Но дистанция между вами и перстнем оказалась недостаточной. И каждый раз, когда вы начинали медитировать, взаимодействуя с Силой, наступал синергетический, но к сожалению негативный эффект.

— Который...

— Вы ведь помните, что я вам говорил про кокон из ауры, в котором живёт каждое живое существо?

— И который защищает, по сути, их от воздействия Силы.

— Точнее от взаимодействия с оной. Умелый одарённый легко может обойти эту эфемерную грань у себя, но уже попытавшись напрямую воздействовать на другого, тут придётся приложить много больше усилий и умений.

— И вы хотите сказать, что своими действиями и «благодаря» этой дряни, я продырявила свою ауру?

— Не просто — «продырявили», о нет, она у вас нынче, как дуршлаг, — старик огорчённо покачал головой.

— И когда это зарастёт? — теперь еще лечить и чёртову ауру, чтоб её. Но смотря на молчаливо и с сочувствием глядевшего Мракса, я почувствовал, как по спине поползли холодные мурашки предчувствия.

— По мелочи, наиболее критичные повреждения — я уже залатал. Более значимо? Сложно сказать — лет десять, двадцать, тридцать. Тут вам никто точно не скажет.

— А полностью? — уже понимая ответ, просипел я, начиная осознавать глубину проблем.

— Никогда. Такое исправит только лопата.

— Лопата? — уточнил я, уже погружаясь в размышления и думая, кого бы подыскать для получения альтернативного диагноза и проверки оценки Мракса. Доверять ему стоило с осторожностью. Да и вообще, никому верить до конца нельзя. Даже в себе, подчас, стоит сомневаться, как показали последние восемь месяцев.

— В смысле — смерть, могила, — пояснил джедай.

— Полагаете после того, как сдохну, я вылечусь? — из меня потек сарказм.

— Учитывая, что нынче вас кардинально меньше защищает от Силы ваше тело — всё возможно. Сильные одарённые в нужный момент перед самой смертью специально критично истончают грань между собой и Океаном Силы, что пронзает всё и вся в нашем Мире. После чего наиболее полно ощущая его биение, входят в синхронность с ним. И «Уходят в Силу», как считается — сохраняя свою личность и сознание.

— А дальше?

— Да кто же знает? Пока никто не возвращался, чтобы прояснить этот вопрос. А те немногие призраки ситхов, что есть в мире, не спешат делиться с нами этими знаниями, — он саркастично усмехнулся.

— То есть это теория.

— Да. Но не обольщайтесь. Это лишь мизерный шанс для вас теперь. Так как даже очень опытным одарённым в прошлом далеко не всегда удавалось исполнить этот трюк. Да и не факт, что сохранив себя тут, сразу после смерти, они не растворились в Силе полностью, уйдя за грань.

Джедай вздохнул, как гонец принёсший плохие новости. Хотя, куда уж хуже? И резюмировал:

— Вы — значимая фигура. Всегда будете на виду, а с учетом ваших политических амбиций, многие десятки, а то и сотни миллиардов разумных будут время от времени вас вспоминать. И уверяю вас, да вы и сами понимаете это, зачастую, желать многие из них будут вам скорее негативного.

— Говорят, что у политиков толстая шкура и их не проймешь проклятиями и негативом, что на них