Молитва об Оуэне Мини - Джон Ирвинг

И наш старый друг, слабоумный вахтер из спортзала Грейвсендской академии — тот самый, что преданно засекал нам время «броска», тот самый, что стал свидетелем, как мы впервые всадили мяч в корзину быстрее трех секунд, — тоже пришел выразить свое почтение маленькому Шляпмейстеру.

Потом за дыркой, пробитой в витражном стекле бейсбольным мячом, проплыло облако; золотая медаль Оуэна слегка померкла. Моя бабушка, дрожа, взяла меня за руку, когда мы все поднялись, чтобы присоединиться к гимну, — и нечаянно больно сжала обрубок моего пальца. Как только полковник Айгер и молоденький первый лейтенант подошли по центральному проходу к гробу, почетный караул застыл по стойке «смирно». Мы запели тот самый гимн, который пели на утреннем собрании, когда Оуэн Мини прикрутил болтами к трибуне сцены Большого зала обезглавленную и безрукую Марию Магдалину.

Господень Сын, сквозь огонь и дымТы снова идешь на бой.Кровавое знамя над войском твоим,Но кто идет за тобой?Лишь тот, кто скорбную чашу пьет,Поправши и страх и боль,Кто ведает гнет,Кто крест свой несет,Кто утирает кровавый пот —Лишь тот идет за тобой.

К «Ритуалу погребения усопших» в Книге общей молитвы есть примечание применительно к обиходу епископальной церкви. Это в высшей мере разумное примечание. «Заупокойное богослужение — сродни пасхальному, — говорится в нем. — Полное свое значение оно приобретает в связи с воскресением. Поскольку Иисус воскрес из мертвых, мы все тоже воскреснем. Поэтому служба отмечена радостью. Эта радость, однако, не означает, что человеческое горе противно христианскому духу», — заключает примечание. Итак, мы во все горло распевали для Оуэна Мини — оттого что «служба по усопшему отмечена радостью» и оттого что наше «человеческое горе» не «противно христианскому духу». Пропев гимн от начала до конца, мы сели и подняли глаза — за кафедрой уже стоял преподобный Льюис Меррил.

— «Иисус сказал… Я есмь воскресение и жизнь», — начал мой отец. В его голосе звучала небывалая, неслыханная до сих пор мощь и уверенность, и скорбящие это заметили. Прихожане обратили к нему все свое внимание. Разумеется, я знал, что в нем изменилось: он снова обрел утраченную веру — в его голосе звучала абсолютная вера в каждое произнесенное им слово, и потому он совсем не заикался.

Временами отрываясь от Книги общей молитвы, он жестикулировал так, что становился похож на пловца, отрабатывающего движения брасса, и пальцы его правой руки иногда пересекались с лучом света, что проникал через дырку от бейсбольного мяча в витражном стекле, отчего медаль Оуэна Мини то и дело мерцала.

— «Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, — читал нам пастор Меррил, — послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, — восклицал мистер Меррил без тени сомнения в голосе; его сомнения начисто исчезли, они ушли навсегда! Он едва успевал переводить дыхание: — …утешить всех сетующих», — провозгласил он.

Но мистеру Меррилу этого показалось мало; должно быть, он почувствовал, что слова Исайи не смогут достаточно нас утешить. Мой отец решил, что дополнительным утешением для нас может стать Плач Иеремии, откуда он и прочитал:

— «Благ Господь к надеющимся на Него, к душе, ищущей Его».

А на тот случай, если и этот отрывок не сможет утолить нашу жажду утешения, пастор Меррил выбрал еще один — из Плача:

— «Ибо не навек оставляет Господь. Но послал горе, и помилует по великой благости Своей. Ибо Он не по изволению сердца Своего наказывает и огорчает сынов человеческих».

Бледные пальцы моего отца то и дело мелькали в луче света, словно маленькие рыбки, и Оуэнова медаль мигала нам с ритмичностью сигнального огня на маяке. Затем пастор Меррил предложил нам знакомый псалом:

— «Господь будет охранять выхождение твое и вхождение твое отныне и вовек».

Так он подвел нас к чтениям из Нового Завета и начал с небольшой ободряющей фразы из Послания к Римлянам:

— «Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас».

Льюис Меррил не знал отдыха; оттого, что с нами не было Оуэна Мини, мы испытывали почти физическую боль, и пастор Меррил не мог остановиться, не заверив нас, что Оуэн ушел в лучший мир. Мой отец на полном ходу перенесся к Первому посланию к Коринфянам:

— «Но Христос воскрес из мертвых… — заверил нас пастор Меррил. — Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых».

Бабушка никак не хотела отпускать мою культю, и даже у Саймона все лицо стало мокрым от слез, а мистер Меррил все не умолкал — он быстро отослал нас ко Второму посланию к Коринфянам.

— «Посему мы не унываем; — сказал он нам, — но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется. Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно», — продолжал пастор Меррил. — «Итак мы всегда благодушествуем; — наставлял нас мой отец, — и как знаем, что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа, — ибо мы ходим верою, а не видением, — то мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа, и потому ревностно стараемся, водворяясь ли, выходя ли, быть Ему угодными…»

Затем он провел нас еще через один псалом, после чего велел прихожанам встать, что мы и сделали, и он прочитал нам из Евангелия от Иоанна.

— «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец», — сказал пастор Меррил, и мы, все скорбящие, склонили головы, как овцы. А когда мы снова сели, мистер Меррил воскликнул: — Господи! Как нам не хватает Оуэна Мини!

Затем он снова стал читать — теперь это был отрывок про чудо, из Евангелия от Марка:

— «Пришед к ученикам, увидел много народа около них и книжников, спорящих с ними. Тотчас, увидев Его, весь народ изумился, и, подбегая, приветствовали Его. Он спросил книжников: о чем спорите с ними? Один из народа сказал в ответ: Учитель! я привел к Тебе сына моего, одержимого духом немым; где ни схватывает его, повергает его на землю, и он испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеет; говорил я ученикам Твоим, чтобы изгнали его, и они не могли. Отвечая ему, Иисус сказал: о, род неверный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне. И привели его к Нему. Как скоро бесноватый увидел Его, дух сотряс его; он упал на землю и валялся, испуская пену. И спросил Иисус отца его: как давно это сделалось с ним? Он сказал: с детства; и многократно дух бросал его в огонь и в воду, чтобы погубить его; но, если что можешь, сжалься над нами и помоги нам. Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему. И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию. Иисус, видя, что сбегается народ, запретил духу нечистому, сказав ему: дух немый и глухий! Я повелеваю тебе, выйди из него и впредь не входи в него. И вскрикнув и сильно сотрясши его, вышел; и он сделался как мертвый, так что многие говорили, что он умер. Но Иисус, взяв его за руку поднял его; и он встал. И как вошел Иисус в дом, ученики Его спрашивали Его наедине почему мы не могли изгнать его? И сказал им: сей род не может выйти иначе, как от молитвы…»

Закончив читать этот отрывок, пастор Меррил поднял голову, посмотрел на нас и воскликнул:

— «Верую, Господи! помоги моему неверию». Моему «неверию» помог Оуэн Мини, — сказал мой отец. — По сравнению с Оуэном Мини я дилетант во всем, что касается моей веры. Оуэн был не только героем армии Соединенных Штатов — он был моим героем. Он был нашим героем — он снова и снова становился нашим героем; он всегда, всю жизнь был нашим героем. И нам всегда будет его не хватать, — сказал преподобный Льюис Меррил. — Часто бывают минуты, когда я совершенно определенно чувствую, что Бог существует. Но столь же часто у меня случаются минуты растерянности, когда я пытаюсь понять а что же следует из того, что Он существует? Более того, когда веришь в Бога — а я верую, — вопросов возникает больше, чем находится ответов. Таким образом, когда я чувствую, что верую как никогда твердо, я в то же время чувствую, что мне не дают покоя несколько трудных вопросов, которые я хотел бы поставить перед Богом, — я имею в виду вопросы-упреки из разряда «как Он может?», «как Он допустил?», «как Ты посмел?» и тому подобные. К примеру, я хотел бы попросить Бога вернуть нам Оуэна Мини, — сказал мистер Меррил, он широко развел руки, и пальцы его правой руки снова заплясали в луче света. — О, Господи, верни его, верни его нам! — взмолился пастор Меррил

В церкви Херда застыла тишина мы все ждали, что станет делать Бог. Я услышал, как упала слеза — это была слеза моей бабушки, и я услышал, как она стукнулась об обложку «Сборника гимнов Плимутской колонии», что лежал у бабушки на коленях