Русская Армия в изгнании. Том 13 - Сергей Владимирович Волков

Так как мои денежные ресурсы приближались к концу, нужно было распрощаться с Корумбою и, купив билет на поезд Северо-Западной железной дороги, отправиться в промышленный центр Сан-Пауло. Путешествие заняло четыре дня, причем по штату Мато-Гросо (Дремучий лес) поезда проходили только днем, а по ночам поезда останавливались и пассажиры ночевали в гостиницах в небольших привокзальных городах.

Все это происходило вследствие нападений и ограблений на линии Северо-Западной железной дороги, правда происходивших в прошлом веке, но публика продолжала бояться путешествовать по ночам. В первую остановку я переночевал в городе Кампо-Гранде в японском отеле, и там за ужином меня приветствовал хозяин теплой японской водкою. Предпоследнюю ночь я провел в Трес-Лагоас и неожиданно встретил там своего константинопольского приятеля, подпоручика Желкевского. На радостях встречи, мы отправились в ближайшее кафе, где за стаканом вина я узнал от него много интересного.

Желкевский рассказал мне, что сидение в Галлиполи многим наскучило, и вот часть добровольцев по инициативе капитана Ефрема Полякова281 и поручика Николая Шеркунова282 решили эмигрировать в Бразилию, а молодежь устремилась в Чехословакию, чтобы закончить в Праге свое образование. Прибыв в Бразилию, наши добровольцы быстро устроились на службу, причем капитан Поляков поступил инженером в железнодорожную компанию, а Шер кунов стал инженером-строителем.

Желкевский приветствовал мой приезд и снабдил массою писем и адресов своих тамошних приятелей. Но вот я прибыл в Сан-Пауло, крупнейший город южноамериканской индустрии с массою фабрик и заводов. Город напомнил мне Европу и имел вполне благоустроенный вид, широкие улицы и небоскребы. Здесь я впервые обратился к парагвайскому консулу для оформления своих бумаг. Консул онорарио (почетный) занимал в то время пост директора банка, был весьма удивлен моему появлению, сознавшись, что впервые видит перед собою парагвайского офицера, и, устроив мне все необходимые бумаги, снабдил деньгами и дал рекомендательное письмо к своему другу, президенту штата Рио-Гранде-де-Суль доктору Боржесу де Медейросу с просьбою зачислить меня в свою штатную армию – бригаду милитар.

Этот штат был одним из самых богатых, имел свою собственную армию, промышленность и экспортировал вино и мясо. Обрадованный всем этим, я поблагодарил консула и, не задерживаясь в Сан-Пауло, поехал в Сантос, чтобы оттуда на пароходе следовать в Порто-Алегре. Железная дорога Сан-Пауло – Сантос считается самой красивой в Бразилии и, я бы сказал, во всем виданном мною мире. Мелькают мимо окон семафоры, вышки стрелочников, пакгаузы и прочие станционные постройки. Эта дорога спускается к берегу океана с высоты семисот метров. Внизу белеют облака, а еще ниже, где-то далеко, теряясь в зеленой пелене, виднеются домики и железнодорожные постройки, причем из окон вагона они кажутся меньше спичечных коробок. Часть дороги цепная, шумят стальные тросы, поезд то и дело ныряет в темную пропасть многочисленных туннелей, и затем глазам пассажиров открываются чудесные пейзажи на изумрудные горы Сиеры до Мар.

Невольно приходят на ум мысли о величии человеческого гения, сумевшего покорить природу и создать среди скал и горных ущелий железную дорогу там, где раньше летали только лишь птицы. Но вот промелькнула красивая панорама спуска, и поезд миновал лежащую у подножия гор станцию Кубатон. Еще четверть часа, и поезд, проходя по равнине, усаженной массою бананов, наконец прибывает в Сантос.

С вокзала я бегу в порт и покупаю билет на пароход Итапаси, компании Костейра, принадлежавшей бразильским миллионерам братьям Ляже. Пароход отходит на юг в три часа дня. Есть время мне, наконец, немного отдохнуть. В кают-компании я познакомился с капитаном парохода Жозе Араужо, который оказался на редкость словоохотливым моряком, и я в пути отдыхал в его обществе.

Побережье Бразилии, вдоль которого мы шли, надо отдать справедливость, очень красиво. Миновав порт Паранагву в штате Парана, мы на короткий срок задержались в Сан-Франциско и затем бросили якорь в открытом порту Флорнанополиса, столицы штата Святой Екатерины.

На лодке я съехал на берег и, погуляв немного по улицам, пришел к убеждению, что город небольшой, но чистый и довольно симпатичный. В одном из кафе я обнаружил хозяина-грека из Одессы, разговорился с ним, узнав, что в этом штате живет много немцев, и почти не заметил, как пришло время возвращаться на пароход.

За ужином в кают-компании я заметил нового пассажира с лицом скифа с византийской вазы. Скиф этот оказался русским инженером Аркадием Доментьевичем Черницыным, бывшим гардемарином, эмигрантом с 1905 года, занимавшим теперь крупное место в штатном правительстве. Стоит ли добавлять после этого, что мы сразу подружились и всю ночь проговорили в его каюте за бокалом вина до самого прибытия парохода в порт Имбитубу, куда он следовал. Черницын предложил мне сойти с ним на берег и показать мне тамошний знаменитый отель, выстроенный одним из братьев Ляже по модели отеля в Монте-Карло, который ему страшно понравился.

Порт Имбитуба принадлежал также компании братьев Ляже и служил для экспорта угля из шахт в Лавро-Мюллер и Урусанги. Я согласился, и мы сели в специально поданный на пристань вагон для доктора Черницына. По короткой дороге до отеля я заметил, что Имбитуба состояла из порта, отеля, прекрасных бунгало для администрации и около железнодорожной станции ютившихся нескольких деревянных домиков. Но отель оказался на самом деле прекрасным. Черницын любезно показал мне комфортабельные номера со всеми удобствами, огромный обеденный зал и несколько больших гостиных. Когда я спросил его, для кого все это выстроено, Аркадий Доментьевич ответил, что в Имбитубе проживает дирекция и большое количество служащих компании, все это люди, приехавшие из Рио-де-Жанейро, и Энрике Ляже не хочет, чтобы они здесь скучали.

В этот момент я услыхал отходной гудок парохода и, заторопившись, попросил Черницына поскорее доставить меня в порт. Но Аркадий Доментьевич засмеялся, приказал гарсону подать нам еще по рюмке шерри-бренди и поинтересовался у меня, не надоело ли мне все время воевать.

– Довольно, мой милый, никуда вы отсюда не поедете! Здесь я сделаю из вас инженера-землемера, и вы, наконец, станете мирным гражданином!

– Аркадий Доментьевич, а как же мои вещи, я оставил их ведь на пароходе! – взмолился я, глядя на Черницына.

– Не беспокойтесь, они уже находятся в вашем номере 17.

– Аркадий Доментьевич, но ведь я измерял землю только переменным аллюром на коне и знаю это ремесло с чисто кавалерийской точки зрения.

– Ничего, мой милый, теперь я познакомлю вас с аппаратом Бекмана, и вы быстро всему этому научитесь, – скажите, ведь вы окончили кадетский корпус, так же как и я, и потому проходили геометрию