Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

Мир видел Айз Седай как монолит, твердый и возносящийся надо всем, по крайней мере так было, пока раскол в Башне не стал достоянием известности. Однако на самом деле Айя постоянно держались особняком, объединенные разве что названием, а Совет был их единственным местом встреч, а сами сестры ненамного отличались от сборища отшельников, перекидываясь лишь парой слов сверх необходимых, да и то лишь с немногими друзьями. Или с другой сестрой, с которой они объединились с какой-то определенной целью. Что бы ни изменилось в Башне, это не изменится никогда – в этом Эгвейн была абсолютно уверена. Нет смысла делать вид, что Айз Седай когда-то были чем-то кроме как Айз Седай или когда-то будут. Большая река всегда течет вперед, ее могучие течения таятся в глубине, и они изменяют ее течение так медленно, что это происходит незаметно. Эгвейн поставила несколько наскоро возведенных плотин на этой реке, разделив потоки в своих целях, но она не могла не понимать, что это лишь временно. Рано или поздно глубинные течения подмоют ее плотины. Ей оставалось лишь молиться, чтобы это заняло побольше времени. Молиться и крепить их изо всех сил.

Изредка в толпе мелькали Принятые с семью цветными полосами на капюшонах белых плащей, но преимущественно встречались послушницы в однотонной белой шерсти. Лишь у нескольких из двадцати одной Принятой в лагере были плащи с полосами, и они сберегали свои немногие наряды для занятий или для посещения сестер, и громадных усилий стоило проверять, носят ли послушницы белое постоянно, даже если у них не было сменных одежд. Принятые обыкновенно старались двигаться той же лебединой поступью, что и Айз Седай, и одной-двум это даже удавалось, несмотря на наклон мостков под ногами, но послушницы шагали столь же быстро, что и мужчины, торопясь по поручениям или спеша на занятия, которые проводились в группах из шести-семи человек.

У Айз Седай не было столько послушниц, которых требуется учить, должно быть, со времен перед Троллоковыми Войнами, когда и самих Айз Седай было куда больше. Появление более тысячи учениц привело к полной неразберихе, пока они не были организованы в «семьи». Название не было вполне официальным, но употреблялось даже теми Айз Седай, кому по-прежнему не нравилось, что любую женщину, которая попросит об обучении, нужно принимать. Теперь каждая послушница знала, где ей надлежит быть и когда, по крайней мере это могла выяснить любая из сестер. Не говоря уж о том, что и число беглянок резко уменьшилось. Это всегда было предметом забот Айз Седай, и несколько сотен этих женщин вполне могло достичь получения шали. Ни одна из сестер не хотела терять таких учениц, да и любых других, если только не принималось решения отослать женщину. Иногда они все-таки сбегали, поняв, что обучение сложнее, чем они ожидали, а дорога к шали Айз Седай дольше, но, кроме того что «семье» было легче выйти на след, бегство казалось менее привлекательным женщинам, у которых было пять или шесть «кузин», как их называли, на которых можно положиться.

Близ большого квадратного шатра, служившего Советом Башни, Эгвейн повернула Дайшара на боковую улочку. Пешеходная дорожка перед светло-коричневыми парусиновыми стенками шатра была пуста – Совет был не тем местом, куда кто-то приходил без особой надобности, – но залатанный полог был опущен: заседания Совета вовсе не предназначены для всеобщего обозрения, и нельзя было сказать, кто может выйти оттуда. Любая из Восседающих узнала бы Дайшара с первого взгляда, а иных из них Эгвейн старательно избегала. Лилейн и Романду, например, которые противились ее власти так же инстинктивно, как и противостояли друг другу. Или любую из тех, кто завел речь о переговорах. Немного чересчур было бы надеяться, что они всего лишь надеялись воодушевить всех, иначе они не шептались бы. Тем не менее приходилось соблюдать вежливость, не важно, сколь часто ей хотелось надрать кому-то уши, все же никто не станет считать, что ее осадили, если Эгвейн ее не видела.

Слабый серебристый свет пробивался сквозь высокие полотнища впереди нее, окружая одну из двух лагерных площадок для

Перемещения, а минуту спустя из-за парусинового полотнища выступили две сестры. Ни Файдрине, ни Шимари не были достаточно сильны, чтобы самим сплести переходные врата, но, соединившись вместе, они, вероятно, создали их, притом достаточно большими, чтобы иметь возможность пройти через них. Сблизив в разговоре головы, они закалывали фибулами свои плащи. Эгвейн отвернула лицо, проезжая мимо них. Обе Коричневые учили ее, пока она была послушницей, а Файдрине, похоже, все еще удивлялась, видя ее Амерлин. Шимари, энергичная женщина с квадратным лицом, которая выглядела скорее как Зеленая, чем как библиотекарь, всегда была выше благопристойности в своем поведении. Намного выше. Ее глубокие реверансы, приличные скорее послушнице, носили отпечаток издевки, сколь бы непроницаемым ни было ее лицо, не в последнюю очередь оттого, что она начинала приседать, когда видела Эгвейн за сотню шагов.

Интересно, где они были? В каком-то помещении, где куда как теплее, чем в лагере. Конечно, никто не отслеживал, куда ходят и откуда возвращаются сестры, даже Айя. Всем правил обычай, а обычай весьма не рекомендовал прямые вопросы о том, что делала сестра или куда она направляется. Вполне возможно, что Файдрине и Шимари лично выслушивали доклад кого-то из своих «глаз-и-ушей». А может, листали книгу в какой-нибудь библиотеке. Они же были Коричневыми. Но Эгвейн не могла не вспомнить замечание Нисао о сестрах, перебегающих к Элайде. Вполне можно нанять лодочника, который отвезет их через реку в город, где дюжины крошечных водных ворот позволяли пройти любому желающему. Ну а с вратами нет необходимости рисковать, раскрывая себя переездами по реке и наймом лодочника. Даже одна сестра, вернувшаяся в Башню со знанием такого плетения, лишила бы их значительного преимущества. И нет способа не допустить этого. Разве что мужаться и продолжать противостоять Элайде. Разве что заставить сестер поверить, что этому скоро придет конец. Если только был путь к этому близкому концу.

Невдалеке от площадки для Перемещения Эгвейн подобрала поводья и мрачно уставилась на длинную стенку палатки, залатанную еще больше, чем палатка Совета. По дорожке проплыла Айз Седай – на ней был простой синий плащ, лицо скрывал капюшон, но послушницы, да и все остальные уступали ей дорогу, чего никогда бы не стали делать в отношении, например, торговки. Она помедлила перед палаткой, долго оглядывая ее, прежде чем откинуть полог и войти внутрь, при этом нежелание было написано у нее на лице. Эгвейн никогда туда не заходила. Она ощущала, как внутри направляют саидар, хотя и слабо. Нужное количество было удивительно малым. Однако краткое посещение Амерлин вряд ли привлечет слишком много внимания. Ей очень хотелось посмотреть, что она привела в движение.