Мечи Ланкмара. Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Книга 2 - Фриц Ройтер Лейбер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что до постели, то обе четы, хотя еще и не достигли того, что принято называть «средним возрастом» (по крайней мере внешне), уже были ветеранами любовных сражений; любые отношения, интимные в том числе, завязывали они с большой осторожностью и предусмотрительно, стараясь соблюдать дистанцию между собой и партером и на всякий случай держа открытыми пути к отступлению. С момента гибели своих первых возлюбленных Фафхрд и Мышелов искали любовных утех только у битых жизнью, хотя и не утративших привлекательности девушек-рабынь, юных бродяжек и демонических принцесс, которых легко встретить и еще легче потерять. Альковные радости никогда не были целью их приключений – скорее их побочным результатом. Оба героя хорошо чувствовали разницу между прошлыми скороспелыми романами и отношениями с женщинами Льдистого острова: последние связывали их достаточно серьезными обязательствами. Романы Афрейт и Сиф были столь же преходящи: их партнерами были твердолобые и не склонные к романтике обитатели Льдистого, уже в юности демонстрировавшие незаурядный здравый смысл и полное отсутствие фантазии; либо разного рода морские скитальцы, появляющиеся и исчезающие со скоростью ветра или, точнее, урагана.
Тем не менее дела обеих пар на любовном фронте складывались весьма успешно. И по правде сказать, Фафхрда и Мышелова это радовало даже больше, чем они готовы были признать. Каждый из них начал понемногу уставать от бесконечных поисков приключений; в особенности утомило их последнее, в котором, в отличие от их прежних одиноких вылазок, они вынуждены были нанимать людей и командовать ими, а следовательно, нести ответственность бóльшую, чем обычно. Естественно, что после таких трудов они чувствовали себя вправе вкусить отдыха и тихих радостей домашнего очага, позабыть на время об ударах коварной Судьбы, а также о ее дарах и искушениях, которыми она заманивает наиболее непоседливых на путь приключений и опасностей. А если уж говорить совсем начистоту, то обе женщины также были весьма близки к тому, чтобы признаться себе в подобных чувствах.
Так они и сидели одним тихим весенним вечером за столом в таверне, потягивали горький эль, обсуждали дела и заботы дня минувшего, делились планами на день грядущий, вспоминали сражения с минголами и осторожно расспрашивали друг друга о тех временах, когда они еще не были знакомы; каждый из них втайне наслаждался мыслью о том, что теперь у него – или у нее – было двое или даже трое друзей, на которых можно положиться, а не один товарищ того же пола, как это было раньше.
За дружеской беседой Фафхрд и поведал об их с Мышеловом фантазии, будто они половинки или даже более мелкие фрагменты, осколки, некоего жившего ранее существа, прославленного либо героическими деяниями, либо, напротив, злодейскими поступками, чем и объясняется сходство их мыслей.
– Как странно, – удивилась Сиф. – И мы с Афрейт по той же самой причине считаем себя духовными половинками королевы-ведуньи Скелдир, правившей Льдистым в незапамятные времена, когда гордые башни Симоргии возвышались еще над морскими волнами. Раз за разом приходилось Скелдир отражать набеги симоргийцев, жаждавших присоединить наш остров к своей империи, и всегда победа оставалась за ней. Как же звали вашего героя – или великого злодея? – если вам так больше по нраву.
– Сие мне неведомо, госпожа, ибо он, может статься, жил еще в те времена, когда люди, подобно животным, не ведали магии имен. Его узнавали по боевому кличу – всякий раз, вступая в сражение, он издавал короткий хриплый кашель, подобный львиному рыку.
– Еще одно удивительное сходство! – воскликнула Сиф. – Королева Скелдир имела обыкновение встречать угрозу резким отрывистым смехом, в особенности если это была опасность, при виде которой бледнели и отступали даже бывалые воины.
– Я называю нашего звероподобного предка Гузорио, – вмешался Мышелов. – Не знаю, что думает Фафхрд. Великий Гузорио Ворчун.
– Судя по твоим словам, он и впрямь похож на животное, – вступила в беседу Афрейт. – Скажи мне, случалось ли тебе хоть раз видеть этого Гузорио хотя бы во сне или в видении или слышать отголоски его древнего боевого клича в ночи?
Но Мышелов, словно не слыша обращенных к нему слов, внимательно разглядывал выщербленную поверхность стола, низко склонив над ней голову.
– Нет, госпожа моя, не случалось, – ответил Фафхрд за своего впавшего в задумчивость товарища. – По крайней мере я не видел. Нам нагадала это одна колдунья или гадалка, так что, скорее всего, это лишь плод воображения. Доводилось ли вам слышать смех или видеть облик чародейки-воительницы?
– Нет, не доводилось, – вынуждена была признать Афрейт. – Хотя хроники нашего острова хранят множество упоминаний о ней.
Но не успела она закончить свою речь, как взгляд Фафхрда устремился куда-то за ее спину. Оглянувшись, она не увидела ничего, кроме мрака, сгущавшегося в широко распахнутом дверном проеме.
Сиф поднялась на ноги:
– Так, значит, ужинаем у Афрейт через полчаса?
Мужчины рассеяно кивнули. Фафхрд, продолжая смотреть мимо Афрейт, склонил голову вправо; женщина, снисходительно улыбаясь, тоже отвела от него взгляд.
Мышелов откинулся назад и еще ниже опустил голову, внимательно изучая ножки стола.
Фафхрд заметил:
– В это время года звезда Астарион уходит за горизонт почти сразу же после заката. Совсем невозможно за ней наблюдать.
– Сохрани меня бог тягаться с вечерней звездой, – забавляясь, произнесла Афрейт и встала. – Пойдем, сестра.
Мышелов оторвал взгляд от ползущего по ножке стола таракана только тогда, когда тот достиг наконец пола. Насекомое припадало на один бок, так как у него не хватало лапки. Затем они с Фафхрдом допили эль и пошли по узкой улице вслед за своими подругами. На протяжении всего пути один из них заглядывал в придорожные канавы, не пропуская ни одной, точно надеясь отыскать там сокровище, а другой не сводил глаз со звезд, подмигивавших в ночном небе, вспоминая знакомые названия и высчитывая расположение тех светил, что не были ему известны.
5
Положив начало своей затее, Шильба и Нингобль вернулись в свои обители: одного ждала пещера в пустыне, другого – островок в самом сердце непролазной Великой топи. Между тем буря в магическом пространстве начала ослабевать, что оба волшебника сочли за доброе предзнаменование. Три божка довольно
