Кремлевский кардинал - Том Клэнси

Примерно через час автомобиль сбавил скорость и свернул с асфальтового шоссе на гравий дороги, извивающейся среди деревьев. Повсюду виднелись люди в военном обмундировании, с автоматами в руках. При этом зрелище Джек забыл о боли в лодыжке и колене. Куда его привезли? Зачем? Почему повсюду вооруженные солдаты? И тут у него в памяти промелькнула фраза из гангстерского фильма, зловещая и мрачная: отвезли его на прогулку, а вернулись уже без него…

Нет! Они не решатся на такое, говорил ему здравый смысл. Слишком много людей видели меня живым. Может быть, посол уже сейчас… Нет, посол ничего не знает. Он не был допущен к операции, и если с борта самолета не передали радиограмму… И все-таки они не решатся… Однако в Советском Союзе, говорилось в поговорке, случаются вещи, которые просто не случаются. Дверца открылась. Головко вышел из машины и вытащил Райана за собой, Единственное, в чем он теперь не сомневался, так это в том, что сопротивляться бесполезно.

Перед ним был дом, самый обычный деревянный дом среди деревьев. Освещенные окна

с задернутыми шторами. Райан увидел с десяток людей, стоявши" поблизости, – все в военной форме, все с автоматами, все смотрят на него с таким же интересом, с каким смотрят на бумажные мишени. Один из них – офицер – подошел к Райану и обыскал его. Когда руки офицера коснулись окровавленного колена, Джек не сумел удержаться от стона. Райан удивился, когда офицер пробормотал что-то похожее на извинение. Затем офицер повернулся к Головко и Ватутину, те сдали свои пистолеты и вошли с Райаном в дом.

В прихожей у них взяли пальто. Еще два человека, стоящие у дверей, были явно полицейскими или из КГБ. На них были расстегнутые куртки, и, судя по тому, как они стояли, у обоих были наготове пистолеты. Джек вежливо кивнул им и не получил никакого ответа – лишь один из них подошел и еще раз тщательно обыскал его, пока второй наблюдал с безопасного расстояния, готовый к стрельбе. Райана поразило, что обоих полковников КГБ тоже обыскали. Когда процедура завершилась, их пригласили войти в гостиную.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Андрей Ильич Нармонов сидел в глубоком кресле перед пылающим камином. Когда четверо вошли в комнату, он встал навстречу и пригласил их сесть на диван напротив своего кресла. Телохранитель встал позади главы советского правительства. Нармонов говорил по-русски, и Головко переводил.

– Кто вы?

– Джон Райан, сэр, – ответил Джек. Генеральный секретарь пригласил его сесть в кресло напротив и заметил, как по лицу американца промелькнула болезненная гримаса.

– Анатолий, – произнес он. Телохранитель подошел к Райану, взял его под руку и прошел вместе с ним в ванную первого этажа. Там он смочил водой полотенце и передал Джеку – В гостиной продолжали говорить, но Райан слишком плохо знал русский, чтобы понять, о чем идет речь. Промыть поцарапанную ногу было приятно, но он увидел, что брюкам конец, а другая смена одежды – Райан взглянул на часы – сейчас где-то в районе Дании. Анатолий не сводил с него глаз. Когда рана была промыта, он достал из шкафчика марлевый бинт, помог Райану перебинтовать колено и затем осторожно, не спеша отвел его обратно в гостиную.

Головко все еще находился там, хотя Ватутина уже не было, и пустое кресло поджидало Райана. Анатолий снова занял место позади Нармонова.

– Приятно погреться у камина, – сказал Райан. – Спасибо, что вы позволили мне промыть рану.

– Головко сказал, что мы не виноваты в этой ране. Это правда?

Вопрос показался странным Джеку, потому что Головко занимался переводом. Значит, Андрей Ильич говорит по-английски?

– Да, сэр, я упал сам. Со мной обращались без всякого насилия. – Без всякого насилия, это уж точно. Всего лишь до смерти перепугали, подумал Райан. Но ведь я сам виноват.

Нармонов посмотрел на него с интересом, прежде чем заговорил снова:

– Мне не нужна была ваша помощь.

– Не знаю, о чем вы говорите, сэр, – солгал Райан.

– Вы действительно думали, что Герасимов сумеет свергнуть меня?

– Сэр, я не знаю, что вы имеете в виду. Мне было поручено спасти одного из наших агентов. Для этого понадобилось скомпрометировать председателя Герасимова. Понадобилось всего лишь забросить удочку с соответствующей наживкой.

– И ловить соответствующую рыбу. – заметил Нармонов. Удовлетворение, заметное в его голосе, не отразилось на его лице. – И этот ваш агент был полковником Филитовым?

– Да, сэр. Вы знаете это.

– Мне только что сообщили.

Значит, вам известно, что и Язов оказался скомпрометированным. Насколько им удалось приблизиться к поставленной цели, товарищ генеральный секретарь? Райан не сказал этого вслух. Возможно, Нармонов и сам не знает ответа на этот вопрос.

– Вы не можете сказать, почему он стал изменником?

– Нет, сэр. Мне дали инструкции лишь по тем вопросам, которые я должен был знать.

– И поэтому вам ничего не известно о нападении на наш объект «Яркая звезда»?

– Что? – Джек был поражен услышанным, и это отразилось на его лице.

– Не считайте меня дураком, Райан. Это оскорбительно. Вам знакомо название нашего проекта.

– Да, он расположен к юго-востоку от Душанбе. Это я знаю. Но мне неизвестно о нападении на него.

– Я так и полагал. Вы не можете не знать, что такое вооруженное нападение равносильно объявлению войны, – заметил Нармонов. – Оно ничем не было спровоцировано.

– Сэр, офицеры КГБ несколько дней назад похитили американского ученого, работавшего в области Стратегической оборонной инициативы. Это было осуществлено по личному приказу председателя Герасимова. Ученого зовут Элан Грегори. Он является майором американской армии, и его удалось спасти.

– Я не верю этому, – ответил Головко, прежде чем перевести. Это вызвало раздраженную гримасу на лице Нармонова, но слова Райана потрясли его.

– Один из ваших офицеров взят в плен. Он жив. Это правда, сэр, – заверил Нармонова Джек.

Нармонов покачал головой, подошел к камину и подбросил в огонь еще одно полено. Потом взял кочергу и уложил его на соответствующее место.

– Это безумие, понимаете ли, – сказал он, не поворачиваясь от камина. – Сейчас между нами установилась ситуация, взаимно устраивающая обе стороны.

– Извините меня, я не понимаю, – заметил Райан.

– В мире установилась стабильность, не правда ли? И тем не менее ваша страна стремится к изменению создавшегося положения и вынуждает нас предпринимать аналогичные шаги. – То обстоятельство, что полигон ПРО, расположенный в Сары-Шагане, действовал уже больше тридцати лет, в настоящее время не имело значения.

– Господин секретарь, если вы считаете способность превратить каждый город, каждый дом в моей стране в пламя, которое сейчас перед вами…

– И в моей стране тоже, Райан, – прервал его Нармонов.

– Да, сэр, и в вашей стране тоже, и в ряде других. В вашей власти убить почти каждого гражданского человека в моей стране, а мы в состоянии умертвить почти каждого человека в вашей стране через шестьдесят минут или меньше после того, как вы поднимете телефонную трубку или это сделает мой президент. И как мы называем такое положение? Мы называем его «стабильностью».

– Это и есть стабильность, Райан, – сказал Нармонов.

– Нет, сэр, мы применяем для технической характеристики подобной ситуации аббревиатуру ИКС – истребление конфликтующих сторон. С точки зрения лингвистики это не слишком удачно, зато достаточно точно. Существующая сейчас ситуация характеризуется этим словом, потому что никто не знает, к какому результату она может привести. То, что в ее создании принимали участие умные, интеллигентные люди, не делает ее более разумной.

– Но ведь она действует, верно?

– Сэр, почему мы считаем стабильной ситуацию, при которой несколько сотен миллионов людей находятся меньше чем в часе от смерти? Почему мы считаем оружие, способное защитить их, опасным? Не поставлено ли здесь все вверх ногами?

– Но если мы никогда не прибегнем к этому ужасному оружию… Неужели вы считаете, что я смогу жить, имея на своей совести такое преступление?

– Нет, ни один человек не сможет выдержать этого, но существует вероятность ошибки, недоразумения. Виновник, возможно, через неделю после этого покончит с собой, но для всех нас будет уже поздно. Эти ужасные штуки слишком просты для применения. Нажимаешь кнопку, и они уходят в небо и, вероятнее всего, попадут в цель, потому что им ничто не может помешать. Если что-то не встанет у них на пути, они обязательно сработают. А пока кто-то уверен, что они сработают, слишком легко ими пользоваться.

– Будьте реалистом, Райан. Неужели вы считаете, что мы когда-нибудь избавимся от атомного оружия? – спросил Нармонов.

– Нет, ото всех видов вооружений нам никогда не избавиться. Я понимаю это. У обеих сторон сохранится способность причинить друг другу немалый урон, но в наших силах сделать этот процесс более сложным, чем сейчас. Мы можем предоставить каждому из нас еще одну причину, по которой не следует нажимать на эту кнопку. В этом нет ничего дестабилизирующего, сэр. Это просто здравый смысл, всего лишь дополнительное средство защиты вашей совести.