Время для жизни (СИ) - taramans

- Так… я хоть и умный, но вот сейчас… не очень понимаю – это что сейчас, надо мной насмехаются? Ладно вот эта красавица – красавицы они такие… а если еще и умницы, то вообще – атас! Но вот Вы, Александр?! Не ожидал, не ожидал от Вас! Как говориться – «И ты, Брут?».

- Так! Ладно! Самозванцев нам не надо – командиром буду я! Ви хочите песен? Их есть у меня! Александр! У меня есть тот… точнее – та, кто Вам все организует! Причем – по Высшему разряду! Как в лучших домах ЛандОна и ПарижА! Ну – как? Сразил я Вас? Сразил?

Александр молча ждал продолжения, а Лиза смотрела с интересом.

- У меня есть знакомая! Просто – знакомая, - Иван покосился на Лизу, - она служит главным костюмером в театре оперы и балета! И она очень заинтересовалась Вашими моделями одежды, мастер! А когда я ей рассказал про задумку показа – она вообще была в восторге! «Ах-ах! У нас же такого еще никто не проводил! Мне непременно нужно помочь коллегам по швейному цеху! Это так интересно!»

- Она и правда очень умная и грамотная в этих делах женщина, - уже серьезно говорил Косов, - и она просила передать, что на днях… буквально сегодня-завтра она посетит Ваше ателье, чтобы предварительно обговорить основные вопросы. И даже готова договорится с парочкой девушек, кто будет представлять модели на показе! Ну как Вам? Неплохо, да?

Александр покачал головой, повздыхал о чем-то и согласился, что – «да! это было бы замечательно!».

- Ну так – ждите! Она придет! Зовут ее – Елена Завадская! – потом, воспользовавшись тем, что Лиза уже направилась к выходу, наклонился поближе к мастеру и прошептал, - сами посмотрите, насколько она красива, эта костюмер! Там такая дама – просто ах!

Портной укоризненно покачал головой и закатил глаза.

— Значит, наш мальчик уже до театра оперы и балета добрался?! А там столько балерин, столько девушек! Пропадет, как есть пропадет, негодник! – вот сейчас было непонятно, это Лиза злится так, с улыбкой, или снова – «троллит»?

Она вновь шла, задумчиво улыбаясь. Только кивала головой, наверное, в такт каким-то своим мыслям.

- Радость моя, красивая! Ну что за подозрения? Я даже не знаю, где этот театр находится, - «хотя мысль о большом количестве балерин, она… мысль эта – заслуживает самого пристального внимания, да!», - а с Еленой я познакомился случайно… в общем-то! Она – подруга моего знакомого! Посидели, попили чаю, в разговоре я упомянул о словах этого Александра. Все! Больше ничего и не было!

- А чего это ты оправдываешься передо мной? С чего бы это? – она смотрела на него… «опять подкалывает!».

- Да я… это же извечная мужская роль – оправдываться перед женщиной, даже ничего еще не совершив! И вообще… слушай! Ну что мы как дети малые, а? Я… я давно и очень сильно… хочу тебя! Вот! Да и как мне кажется… тебе я тоже нравлюсь! И чего теперь? Долго ты меня так вот… за нос водить будешь? По-моему, более взрослым будет сказать – «да-да, нет-нет!».

Она, неожиданно для него, расхохоталась:

- Слу-у-у-шай! Ты такой смешной, когда сердишься! Как ежик пыхтеть начинаешь! – она теснее прижалась к его плечу, и потянувшись, чмокнула в щеку.

«Как мне помниться… недавно еще кто-то примерно это же говорил – про ежика! Или нет?».

- Только, Ванечка… у меня к тебе будет серьезный разговор. Я уже изрядно откладывала его… крутила его в голове и так, и эдак. Все никак не решалась. А тут… если ты так ставишь вопрос… ребром. Ну что же, пусть будет!

- Как ты знаешь… моя подруга… Лида, то есть! Она уже давно замужем!

«Ага… давно – аж пять лет! Или примерно столько!».

- А вот… детей у них нет. Так-то ее супруг… он, хоть человек и сложный, но Лидочку любит. По-своему. У него давно уже была семья. Жена, дочка маленькая. А в начале двадцатых… они тогда в Поволжье жили. И если ты знаешь, в Поволжье тогда было… плохо. Жена и дочь… умерли. Тиф. А он столько лет никого рядом видеть не хотел. И вот – Лидочка. И – нечего… Вот даже не знаю, как говорить-то… А они очень хотят ребенка, очень! У них даже ссоры уже были. И к врачам… разным тоже ходили.

«М-д-я-я… Такого я не ожидал, если честно! Нет, так-то Лидочки я… домогался, чего уж. Но вот так, целенаправленно, не блуда ради… а как это назвать… помощь оказать?».

- Погоди-погоди… это… очень неожиданно… как-то.

Было видно, что сейчас Лиза говорит очень искренне, переживает за подругу.

- Да что там… погоди?! Ты же… ну… можешь? Ты же сам – хотел! Или струсишь?

«Вот ни хрена себе, заявочки! Уже и на слабо берут? Пиздец просто!».

- Да погоди ты! Я же… я не струсил! Просто… одно дело так… просто. Другое – вот так, серьезно!

- Да кто тебя просит-то, серьезно?! У нее муж есть, и она его… любит!

«А вот тут – не факт! Ой, не факт!».

- Нет… успокойся. Давай – как взрослые люди! А как же – если она не может понести… а тут – вдруг. И как тогда – ее муж?

Лиза помолчала.

- Да нормально все будет! Она рассказывала, что он как-то в сердцах бросил, что, мол, могла бы и на сторону сходить! Очень уж он ребенка хочет, говорит – вдруг помру и никого не оставлю. Напоследок хоть… потетешкаться. А знаешь, Ваня… я раньше к нему хуже относилась. Ну – сухарь, педант, этакий… сухарь, в общем. А после того, как Лида рассказала… Жалко мне его стало. И понимать я его вроде бы стала лучше. И Лида… она так и сказала… что после его слов, оттаяла она к нему. По-доброму, по-человечески оттаяла.

«Как тут все… непросто! «Санта-Барбара» какая-то…».

Косов был в… полном раздрае! Одно дело – так, ради блуда, с пусть и привлекательной женщиной… Но вот так… это совсем другое дело!

Видно, что какое-то смятение отразилось на его физиономии, потому как Лиза, вдруг снова приникла к нему и горячо зашептала на ухо:

- Так вот, Ванечка! Ты мне и правда, очень нравишься, очень! И ты прав, я тоже тебя… хочу! Но вот… только после этого, после Лиды, понял! Понял, я спросила? – она отстранилась и довольно сильно стукнула его по плечу, - А иначе – никак! Ясно?!

«Вот же блин… и чего теперь-то? Согласишься? Или… нет? И мужика этого… понять можно. Если сам никак, а детей хочется? И вот, попаданец, может и правда – стоит оставить после себя хоть одного человечка? Или ты думаешь уцелеть в будущем? Все четыре года – уцелеть? Не знаю, как правильно! Не знаю!».

В молчании они доехали до клуба. Сначала Лиза пыталась его разговорить, даже что-то шутила. Но потом, видя, насколько он ушел в себя, отстала и лишь крепко держалась за его руку, поглядывая время от времени с озабоченностью, и даже – чуть с испугом.

Когда они уже заходили в клуб, она шепнула ему:

- Ваня! Ты Лиде пока ничего не говори, хорошо? Если… если согласишься… Я сама с ней поговорю. Обещаешь?

Он молча кивнул головой.

Глава 18

Вжик-вжик-вжи-и-и-к… Пила двуручная «абнакнавеная» то деловито повизгивает, то протяжно верещит, а то – замолкает, когда ее закусывает в комлистом, витом стволе березы.

- Ты, Ванька, как варенный сёдня! Ты робить буш, али как! – недовольно ворчит Яков.

«Будешь варенным, когда вчерашний разговор с Лизой из головы не выходит!».

Распиловка длинномера на дрова для клуба, с утра, еще только рассветать начало, закипела. Работали, как и прежде, втроем. Двое – на пиле «Дружба-два», один, кому в данный момент выпало отдыхать, сменив род деятельности – тюкает чуть в стороне уже напиленные чурки колуном. Так по кругу и идут – полчаса распиловки, потом один уходит на колку, двое – продолжают пилякать! За час работы с пилой правая рука от плеча и до кисти затекает кровью так, что кажется – тюкни ее топором – ни хрена не почувствуешь. И в спину отдает тянущей болью от однообразного длительного нелегкого физического труда.

«Х-а-а-а… ни хрена не знают разработчики компьютерных игр физического труда. Там эти… крафтеры, по-моему, персонажи, которые постоянно занимаются тяжелым ручным трудом, должны быть теми еще монстрами. Корявыми, нескладными, и гипертрофированными правыми плечами-руками – лесорубы там… или еще какие пильщики. Ну – правыми, если человек правша, или левыми – если левша. Но это уже гораздо реже. Левшей-то крайне мало! А уж обоеруких – вообще единицы на тысячи! Так что бойцы мечами обоими руками должны были быть – крайне редкими!».