Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки - Виктор Острецов

Гениален Гомер и гениален Вергилий, гениален Гегель и гениален Шолохов, Конфуций и Шопенгауэр, Бетховен и Рубенс... Но ни одного из них не возьмешь с собой в загробный мир и не оправдаешься ими перед Всевышним. Более того. И сам ни на шаг не станешь лучше от многолетнего изучения чужой мудрости и чужих мыслей. Не станешь, прошу прошения, даже умнее. Кажется даже, по наблюдениям за книгочеями, всеми этими философами и писателями, что дело обстоит как раз наоборот: приобщенность к этой копилке всемирной мысли делает человека как-то глупее, инфантильнее, расслабляя его волю и не давая пробудиться своим собственным, от Бога данным способностям.

Для иллюстрации той простой мысли, что нет людей, более внушаемых со стороны средств государственной пропаганды, чем интеллигенция, можно сослаться на исторические наблюдения, вспомнив, к примеру, времена больших общественных катаклизмов.

Ведь, собственно, тот тип людей, который называется интеллигенцией, и есть тип, воспитанный на кумирне всемирной культуры, национальной по форме и международной по содержанию. Это тип, который может в зависимости от всяких привходящих особенностей своей биографии или происхождения и семейных традиций, больше иметь склонность или к форме, которая национальна, и быть тогда «патриотом» (в той или иной политической оболочке), или к содержанию, и, во втором случае, больше и полноценнее отвечать на требование быть «культурным», то есть еврействующим интеллигентом. А быть интеллигентом, по смыслу слова, значит быть причастным Универсальной интеллигенции теософов, то есть к Всемирному Разуму, к разумной всемирности, которая выражает себя в «культуре».

В своем полном воплощении человек «культурный» знает философию, иностранную литературу и свою, если она есть, свободно говорит на всяких иностранных языках, выбрит, носит галстук и... любит евреев. Последнее, понятно, более ценно, чем все предыдущие атрибуты, и перевешивает их в одну минуту. Ибо если человек любит евреев, то есть преклоняется перед ними, то ведь это не случайно, и это открывает его сердце к постижению мистических глубин самой «культуры». А что глубины эти мистические и оккультные, очевидно и в историческом пространстве прошлого, и в политической очевидности сегодняшнего дня.

В России интеллигентов выпекали длительное время на созданной для этих целей фабрике. В море совершенно неинтеллигентного народного, вернее даже, простонародного «варварства», с невероятно богатым по традиции бытом, со всякими религиозными и бытовыми сложностями поведения на каждом шагу, своими словесными формами приветствия, благословения, напутствия, пословицами и поговорками, праздниками, песнями был создан бастион и фабрика всемирной культуры, выпекавшая интеллигентов, по рецептам Лейбница и Локка, Гегеля и Шеллинга, то есть на началах философских и гуманитарных. Об этих началах будет сказано ниже. Следуя алхимическому правилу и рецепту, из «простого железа» делали «золото цивилизации». Ведь в отличие от золота, железо ценно только тогда, когда из него сделано какое-нибудь полезное изделие. А так... Одним словом, кусок железа. Золото же, как известно, в нашей цивилизации обладает ценностью и само по себе, в виде куска. Чем больше, тем лучше. Такими золотыми слитками, сияющими литературой, наукой и философией, заполняется все пространство всемирной цивилизации, сияя лучами «прогресса» и «культуры». Философия же и прочие достижения всевозможных наук как раз и обладают тем свойством алхимиков, которые с помощью философского камня превращали железо и медь в это золото — интеллигенцию.

Последствия такого алхимического действия известны нам не понаслышке. Целая плеяда профессоров, доцентов, поэтов и философов была создана в алхимической фабрике Московского университета, а затем, и в других университетах и гимназиях того, далекого прошлого, которое, увы, повисло у нас на ногах, как колодки у каторжника. Перечисляя имена тех великих и значительных, просто не знаешь, куда деваться от такого обилия звонких талантов и ярких гениев..., медиумов еврейского внушения.

Х

Логично было бы ожидать, что с падением «варварства» в виде церковно-народного быта и увеличением в стране числа профессоров, писателей с мировыми именами, художников и философов, утверждением европейских форм мысли и распространением европейского образования страну ожидали все богатства всемирной цивилизации в самом недалеком будущем. Если посмотреть на газеты и журналы той, дореволюционной поры, то поразишься, сколь мало наши идеологи за последние сто лет преуспели в создании новых идей и даже новой терминологии. Увидишь и в той печати бесконечное — «мы строим правовое государство», «пора, наконец, окончательно расстаться с полицейско-бюрократическим строем», «в наш век демократии», «в то время, как парламентский строй все больше утверждается в жизни нашего народа», «сегодня, когда мы входим в число цивилизованных государств» и прочие пошлости политического словоблудия. Это лет за десять-пятнадцать до первых концлагерей... Демократы, герои Февральской революции, внедряли свободу, справедливость и рынок, — народ получил застенки ЧК. После этих застенков прошло почти сто лет. Страна наплодила интеллигентов больше, чем их имеется во всей Европе и Америке, вместе взятых. Все воспитаны на Пушкине, Толстом и Достоевском, которые «наша гордость». У нас уже давно нет никого, кроме бомжей, пьяниц и интеллигентов. Но везде в Европе сытая жизнь, а у нас — нищета, воровство и голод... почему-то.

Читая Мережковского, Розанова, Философова, С.Булгакова, Бердяева и прочих философов той поры, самых блестящих, патентованных оракулов, невольно задумываешься, а нужна ли вообще тогда философия, если она сводится к тому, чтобы из умных слов, из многознания всяких мудрых изречений и мыслей, строить поразительные по своему невежеству конструкции «прогресса» и «культуры». Не взяв на себя труд подчинить себя смиренно мудрости святоотеческой литературы, что получишь? Оглянемся вокруг и горестно вздохнем. Нас доконала наша «великая культура», которая, увы, вовсе не наша.

Стоило ли так много учиться, так долго копаться в чужой премудрости, чтобы не увидеть страны, в которой живешь. Из отдельных, часто очень умных, кирпичиков мысли и тонких, глубоких наблюдений те «великие» строили совершенно глупое здание универсальности всечеловечества, благоговея перед доктринерами «гуманного социализма». Читая обличения православия со стороны одних (Мережковский, Розанов — «очень умный», по выражению сегодняшних его почитателей) и ревизионные наскоки на православие других (Бердяев, С.Булгаков), невольно начинаешь сомневаться в подлинном уме этих философствующих умников, вспоминая ту мысль, что при отсутствии дисциплины ума, подчинения его безусловной логике религиозной мысли, данной нам на примерах святоотеческой литературы, мысль становится произвольной, бесплодной и работает на ветер. Совершенно ошибочно предреволюционная русская культура, уже светская, университетская, предреволюционная называется религиозной по преимуществу; особенно это название закрепилось именно за философией.

Во-первых, наличие религиозной темы не делает мысль религиозной, а, во-вторых, говоря попросту, религиозность так же далека от религии, как мысль о халве от самой халвы. Она никого и ни к чему не обязывает. Но капитально закрывает дверь в подлинную религию.

Видя сегодня на книжных прилавках сочинения этих декаденствующих философов, при так называемом обличении коммунистических идей, невольно думаешь: а не хотят ли уже нынешние поклонники всей культуры той упадочной поры вновь вогнать нас в трагичный круг очередной кровавой революции? Тиражируют тех, кто гак старательно в начале века направлял нас в сегодняшний лагерь умирающей страны. Ведь во многом благодаря всем этим хорошо оплачиваемым философам декадентства мы и выпали из собственной совершенно «неинтеллигентной» но очень родной и патриархальной истории, и попали в интеллигентный концентрационный лагерь постоянно перемещаемых лиц. Лагерь кочевых народов. Из народа оседлого превратились в народ кибиточный — по «великим стройкам», почужим мыслям. По своему вкладу в международный банк реконструкции и развития всемирной культуры мы могли бы, кажется, со своими Пушкиными и Достоевскими (наши философы, как известно, носят масштаб исключительно местночтимых богов), Тургеневыми и Толстыми претендовать на получение международного гражданства в царстве интеллигенции, организованной в стройную систему Ордена вольных каменщиков, этой единой партии философов и свободолюбцев, борцов за «равенство и свободу» всех народов.

Ведь в конце концов и революцию в России делали передовые интеллигенты международного класса по планам философов и каббалистов из того же Ордена. Обещали сделать Россию правовым государством, гордо шагающим со всеми цивилизованными государствами по дороге прогресса в царство сытого благополучия... Доверие к еврейским внушениям стоило нам очень дорого: Россия, в сущности, стала просто колонией запада, управляемой «Домом Соломона».