Метро 2033. Полуостров Надежды (трилогия) - Андрей Буторин

– Нет, доченька, ты жива, но ты сейчас в таком месте, где все не так… не совсем так, как ты привыкла. Там даже очень далекое близко, и там не всегда работают законы и правила, кроме самых главных.

– А какое самое главное правило?

– Быть собой. Верить в себя. Не изменять себе.

– А другим? Другим изменять можно? Тому, кого любишь?.. – непонятно почему спросила вдруг Надя.

– Если любовь настоящая, тогда тот, кого любишь, – тоже часть тебя.

– А что будет, если изменишь себе?

– Перестанешь быть собой, это же очевидно.

– А когда… теряешь того, кого любишь?.. Как жить тогда? Это очень… страшно?..

– Спросишь у папы, когда увидишься с ним, – вновь озарила мамино лицо улыбка. – Хотя, если любишь по-настоящему, то и смерть – не потеря.

– Ты опять говоришь о папе так, словно он жив!..

«Он жив! Он жив! – застучали, забились в Надиной голове слова. – Гранату! Скорей!.. Что с тобой? Очнись!»

Да, у нее снова была голова… И тело… И ее вновь окружала темнота – обычная, видимая, если так можно сказать о темноте. А «голос» был теперь вовсе не мамин, да и самой мамы нигде больше не было.

«Что с тобой?! Очнись! Поднимайся!» – вновь «зазвучало» в голове девушки, и наконец-то она сообразила, что к ней обращается Сейд, который вовсю «бодал» ее большой круглой головой, пытаясь привести в чувство.

Надя поняла, что лежит на каменном полу, прижавшись лбом к холодной стене туннеля.

– Все, все, встаю! – едва ворочая пересохшим языком, ответила она псу и поднялась сперва на колени, а потом, опираясь о шероховатый камень и удивившись, что до сих пор сжимает в руке пистолет, встала на ноги. – Где Гор? Ты нашел его?

«Он здесь! Не может пока говорить, но он жив. Я отбил его, но это… оно осталось там, но возвращается сюда! Оно стало осторожней, но я его уже слышу… Приготовь гранату, я скажу, когда нужно бросить».

Надя поспешно скинула рюкзак и достала одну из трех «РГД-5». Прижала пальцами рычаг, взялась за кольцо, но выдергивать пока не стала. Тем более, что…

– А куда я ее стану бросать? Я же ничего не вижу!

«Проход рядом, коснись рукой стены и пройди немного вперед».

Девушка, переложив в левую ладонь гранату, правой дотронулась до шероховатого, влажного камня и, сделав несколько осторожных шагов, почувствовала, как рука провалилась в пустоту. Ощупав края прохода, она убедилась, что стоит ровно по его центру, и спросила:

– Ветка идет прямо? Если я брошу туда гранату, она не отскочит к нам назад?

«Не отскочит. Там есть повороты, но дальше. Только сама отойди, когда бросишь».

Надя хотела еще спросить, кому именно предназначен «гостинец», но Сейд «заговорил» снова:

«Приготовься! Теперь скоро! – Пес ненадолго «замолчал» и, когда она уже сама отчетливо услышала впереди негромкое шуршание, «выкрикнул»: – Бросай!»

Девушка отжала стопорные «усики», выдернула кольцо и, швырнув «эргэдэшку» в темноту, отпрянула назад, под защиту стены туннеля.

Взрыв, раздавшийся, казалось, совсем рядом, оглушил настолько, а вспышка света так шарахнула по отвыкшим от света глазам, что Надя на какое-то время вновь выпала из реальности. Правда, теперь она умудрилась устоять на ногах, да и никакие видения ее больше не посещали, разве что долго еще перед глазами плыли радужные пятна, а в ушах стоял звон.

Она бы, наверное, приходила в себя еще дольше, если бы не вздрогнула от истошного вопля – почти визга – Гора:

– Уберите с меня эту тварь!!! Уберите!!!

– Что?.. Где?! – бросилась на голос девушка, выставив перед собой ствол «макарова».

«Стой! – непонятно кому «сказал» Сейд. – Не шевелись! Сейчас я сниму. Это только огрызок».

Судя по всему, обращался пес все-таки к Гору, но Надя замерла тоже. Да и чем она могла помочь, если все равно ничего не видела? К ней пришло запоздалое сожаление, что она не догадалась взять в этот поход хотя бы пару фонариков, тех самых, что нашлись на складе в Видяеве, – для их работы не нужны были батарейки, которые за столько лет все равно бы не сохранились; достаточно было нажимать на специальный рычаг, раскручивающий маховик, который вырабатывал энергию по принципу динамо-машины. Но кто же мог знать, что в разгар полярного дня, когда круглые сутки не заходит солнце, они могут оказаться в кромешной темноте?

О том, что придется путешествовать в каменных лабиринтах пещер, никому и в голову прийти не могло!

Впрочем, девушка вспомнила, что какой-никакой источник света у нее все же имеется. Конечно, зажигалку она брала с собой не для того, чтобы ею светить, а лишь для разведения костра, но сейчас она вполне могла сгодиться и для освещения. В конце концов, даже если в ней и кончится бензин, еще одна должна быть у Гора, ну а у Нанаса и вовсе есть кремень с кресалом, с которыми он не расстается, так что костер развести найдется чем.

Язычок пламени вспыхнул в тот самый момент, когда Сейд вцепился зубами в метровый обрывок белесого, похожего на пожарный рукав шланга, который непонятным образом держался на груди дергающегося от ужаса старика. Раздался тошнотворный хруст, пес отскочил, не разжимая челюстей, и теперь «шланг» стал извиваться, подобно змее, пытаясь захлестнуть короткую собачью шею. Сейд наклонил голову, разжал зубы, но стоило «змее» выпасть из его пасти на каменный пол, тут же наступил на нее передними лапами и еще пару раз сжал челюсти на белесом «рукаве». Тот вдруг разделился пополам, оба полуметровых куска подергались еще несколько мгновений и замерли.

Надя тряхнула рукой, гася зажигалку – слишком уж та стала горячей, – и спросила:

– Что это за мерзость? Это она напала на Гора? Но как она смогла его утащить?

– Она была длинней раз в десять!.. – хрипло ответил старик и, постанывая, закашлялся. Потом, отдуваясь, просипел: – Так мне грудь сдавила – думал, ребра треснут.

Девушка на ощупь приблизилась к псу и рискнула еще раз ненадолго зажечь зажигалку. И ей опять показалось, что перед Сейдом лежат обрывки пожарного шланга. Однако присев и приглядевшись внимательно, она заметила тянущуюся вдоль каждого «рукава» темную полоску бахромы, которая при еще более пристальном рассмотрении оказалась множеством коротеньких, заканчивающихся острыми черными коготками ножек. Больше ничего Надя разглядеть не успела – зажигалка вновь накалилась, обжигая пальцы, – но зато природу этого мерзкого создания, кажется, понял знакомый с ним несколько дольше и «ближе» Сейд.

«Каждый такой «червяк» может жить и охотиться сам по себе, – ответил пес на не высказанный вслух вопрос девушки. – Живности в пещерах и туннелях, думаю, не так много, крупному существу прокормиться трудно, да и ловить тех же мышей проще, когда ты сам небольшой и шустрый. Но если встречается дичь покрупнее, тогда эти «червяки» объединяются и становятся большой «змеей». У «червяков» слишком мелкие зубы, чтобы загрызть кого-то большого, а «змея» может обвить его и задушить».

– Она и раздавить может, не только задушить!.. – прохрипел Гор и снова закашлялся.

– Но как они объединяются? – удивилась Надя. – Каждый хватает другого зубами за хвост, что ли?

«Наоборот. Каждый сует другому голову в задний проход. Голова у них чуть более выпуклая, чем все тело, и мышцы заднего прохода сжимаются вокруг нее. Получается очень крепко».

– Получается очень мерзко!.. – насилу преодолев рвотный позыв, с трудом выговорила Надя.

– Голову в задницу? Оригинально! – со злорадным смешком произнес Гор и вновь зашелся надсадным кашлем.

Глава 12

Удивительное открытие

Надя не знала, стоит ли рассказывать Гору и Сейду о своем разговоре с мамой. Поначалу эта «встреча» казалась ей очень реальной, но чем дальше она думала, тем сильнее начинала в этом сомневаться. Ну в самом деле, не побывала же она на том свете, или где там… в «царстве мертвых», в «Нижнем мире»?.. С чего бы вдруг? Да и то, что оттуда сюда можно запросто приходить, – тоже маловероятно. Тем более, во все эти загробные миры Надя не верила – мичман Никошин был убежденным атеистом и воспитывал ее соответственно. Правда, после того, что она успела повидать за последние месяцы вне военно-морской базы, кое-что в ее мировоззрении поменялось, но, в конце-то концов, не настолько же!

Вспомнив мичмана Никошина, девушка задумалась: а как бы сам батя объяснил то, что произошло только что с ней? И, взглянув на ситуацию его глазами, Надя пришла к выводу, что, как ни стыдно в этом признаваться, она всего-навсего хлопнулась в обморок от нервного и физического переутомления. А все увиденное и услышанное – обыкновенная галлюцинация, или, говоря по-простому, бред. «Быть собой, верить в себя, не изменять себе» – правила, конечно, хорошие и даже красивые, но до них она вполне могла додуматься и сама; наверняка они и без всяких «загробных пришельцев» давно отложились в ее подсознании. А то, что место это необычное, она тоже уже поняла безо всяких подсказок. Вот только насчет того, что здесь «даже очень далекое близко», она все-таки сильно сомневалась. Ну так бред – на то он и бред. Впрочем, и наяву порой начинаешь верить в придуманное самой же.