Шпион, вернувшийся с холода. Война в Зазеркалье. В одном немецком городке - Джон Карре

— Насколько я понимаю, его здесь нет. Вы по-прежнему утверждаете, что видели его?

— Я не мог ошибиться, старина, извините.

— Что ж, по-видимому, мы должны принять ваши слова на веру. Предлагаю вернуться в посольство. — Он посмотрел на Тернера. — Если, конечно, вы не предпочитаете остаться здесь. Может быть, у вас зародились какие-либо новые идеи, которые вам необходимо проверить. — Он обернулся к буфетной стойке. Все взгляды были обращены на них. Оставленная без присмотра, сверкающая никелированным металлом машина со свистом выпускала в воздух пар. Ни одна рука не протянулась к ней. — А вы тут произвели сильное впечатление, однако. — Когда они медленно шагали к машине, Брэдфилд сказал: — Вы можете вернуться в посольство, чтобы забрать свои пожитки, но до обеда вы должны уехать отсюда. Если у вас есть какие-нибудь бумаги, отдайте их Корку, и мы перешлем их вам дипломатической почтой. Самолет отлетает в семь часов. Постарайтесь попасть на него. Если не достанете билета, поезжайте поездом. Словом, отправляйтесь.

Им пришлось ждать, пока Брэдфилд объяснялся с полицейским и показывал ему свою красную карточку. Он говорил по-немецки с английским акцентом, но грамматика его была безупречна. Полицейский кивнул, и машина двинулась. Они медленно возвращались в посольство, вокруг них были угрюмые лица бесцельно глазевшей толпы.

— Странное местечко выбрал себе Лео, чтобы проторчать там всю ночь, — пробормотал Краб, но мысли Тернера были заняты другим: чувство провала не покидало его, и тем не менее, трогая пальцами лежавший в кармане служебный конверт с ключом, он напряженно думал все о том же, чью дверь отпирал этот ключ для Лео?

13

НЕЛЕГКАЯ ДОЛЯ ИЩЕЙКИ

Он сидел за столом в шифровальной и, даже не сняв плаща, упаковывал бесполезные трофеи своего расследования: пустую кобуру, сложенную вчетверо гравюру, нож для разрезания бумаги с выгравированной на нем надписью от Маргарет Айкман, синюю записную книжку-календарь для советников посольства, книжечку для дипломатической скидки и металлическую коробочку с пятью деревянными пуговицами одинакового размера, к которым он теперь прибавил шестую пуговицу и три сигарных окурка.

— Не расстраивайтесь, — сочувственно сказал Корк. — Все образуется.

— О да, без сомнения. Как с вашими вкладами и с земельным участком на Карибских островах. Лео же всеобщий любимчик. Все его оплакивают, как блудного сына. Мы все без ума от Лео, хоть он и надел нам петлю на шею.

— Учтите, ему ведь ничего не стоило кого хочешь обвести вокруг пальца. — Корк сидел без пиджака на складной кровати и надевал уличные ботинки. Рукава рубашки были у него перехвачены выше локтя металлическими браслета ми, а рубашка была совсем как с рекламы в метро. Из коридора не доносилось ни звука. — Вот ведь что в нем поражало. Тихий, но пальца в рот не клади.

Застучал аппарат, и Корк укоризненно на него покосился.

— Без мыла влезет в душу, — продолжал он. — Это он умел. Было в нем какое-то обаяние. Мог наплести вам черт-те чего, и вы верили.

Тернер уложил все в бумажный пакет со штампом «Секретно» и припиской: «Вскрывать только в присутствии двух лиц, имеющих допуск».

— Это я прошу запечатать и переслать Ламли, — сказал он, и Корк написал расписку и отдал ему.

— Я хорошо помню, как увидел его впервые, — сказал Корк таким наигранно-веселым тоном, что Тернер невольно подумал: «Весело, как на похоронах». — Я был совсем зеленый тогда. Совсем щенок. И женат всего полгода. Если бы я не отшил его, я бы…

— Вы стали бы вкладывать свои денежки, следуя его советам. И одолжили бы ему шифровальный код — почитать на ночь в постели. — Сложив сумку пополам, Тернер стал застегивать пряжку.

— Нет, не шифровальный код, Джейнет. Он взял бы к себе в постель ее. — Корк ухмыльнулся. — Чертов греховодник! А вы бы никогда не подумали, что он такой. Ну ладно, пошли пообедаем.

Тернер в последний раз яростно щелкнул замком сумки.

— Де Лилл у себ?

— Сомневаюсь. Из Лондона пришла шифровка в полтора метра длиной. Значит, свистать всех наверх. Полный сбор дипломатов. — Он рассмеялся. — Им бы надо было пустить в ход старые черные флаги. Обработать депутатов. Провести встречи на всех уровнях. Все перевернуть, не оста вить камня на камне. А они идут на новый заем. Дивлюсь я, откуда немцы добывают иной раз средства. Знаете, что сказал мне однажды Лео? «Послушай, Билл, мы скоро одержим большую дипломатическую победу. Отправимся в бундестаг и предложим им заем в миллион фунтов стерлингов. Мы с тобой вдвоем, ты и я. Думаю, они все там попадают в обморок». И он, знаете ли, недалек был от истины, этот наш мудрый Лео.

Тернер набрал номер де Лилла, но там никто не взял трубки.

— Передайте ему, что я звонил, чтобы попрощаться, — сказал Тернер Корку и тут же передумал: — Впрочем, ладно, не стоит беспокоиться.

Он позвонил в транспортный отдел и справился о своем билете. Все в порядке, заверили его. Мистер Брэдфилд лично обращался к ним по этому поводу, и билет для Тернера лежит у дежурного. По-видимому, звонок Брэдфилда произвел там сильное впечатление. Корк взял со стула свой плащ.

— Дайте-ка телеграмму Ламли и сообщите, каким рейсом я прилетаю.

— Мне кажется, старший советник уже позаботился об этом, — сказал Корк, и щеки его слегка порозовели.

— Что ж. Благодарствую. — Тернер направился к двери, потом обернулся и окинул взглядом комнату, прощаясь с ней навсегда. — Надеюсь, с вашим первенцем у вас все будет в порядке. И ваши мечты осуществятся. И у всех остальных, надеюсь, тоже. Каждый, надеюсь, достигнет того, к чему стремится.

— Послушайте, смотрите вы на это легче: бывают положения, когда ничего поделать нельзя и приходится складывать оружие, верно? — сочувственно сказал Корк.

— Верно.

— Я хочу сказать, что не может все на свете проходить хорошо и гладко. В жизни так не бывает. Это все романтика. Для школьниц. А вы тоже вроде Лео — не можете успокоиться, оставить все как есть. Ну ладно, что вы делаете сегодня после обеда? В американском кино днем показывают какой-то недурной фильм. Нет, это вам не подойдет — там будет уйма детского визга.

— Что это значит: Лео не мог успокоиться? Что вы хотели этим сказать?

Корк слонялся по комнате, проверяя аппараты, выдвигая ящики письменных столов, просматривая подготовленные к уничтожению секретные бумаги.

— Не прощал. И не то чтобы мстил. Он как-то поссорился с Фредом Энгером. Фред был из административно го отдела. Говорят, это длилось пять лет, пока Фреда не отозвали.

— Из-за чего они поссорились?

— Да не из-за чего, — Корк подобрал с пола листок бумаги и начал читать. — Дело выеденного яйца не стоило. Фред спилил липу в саду у Лео — по его словам, это дерево могло обрушить его ограду. И так оно и случилось бы, Фред сказал мне. «Билл, — сказал он, — это дерево осенью все равно свалилось бы».

— Лео, как видно, тянуло к земле, — сказал Тернер. — Хотелось иметь свой клочок. Не нравилось вариться в общем котле.

— Сказать вам, что он сделал? Сплел венок из веток этой липы, принес его в посольство и прибил к двери кабилета Фреда. Здоровенными двухдюймовыми гвоздищами. Вроде как распял его на двери. Наши немцы думали, что Фред подохнет со смеху. Но только Лео было не до смеха. Он и не думал шутить. Он это всерьез. Он был вне себя от злости, понимаете. Но дипломаты этого не замечали. Он с ними был сама любезность, сама учтивость. И такой внимательный… Я не хочу сказать, что на самом деле он не был внимателен к людям. Я просто о том, что лучше было бы не подворачиваться Лео под горячую руку. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать.

— Он волочился за вашей женой, так, что ли?

— Я положил этому конец, — сказал Корк. — Вот и все. Потому что наблюдал разные другие случаи. Года два назад у нас тут устраивались благотворительные вечера с танцами. Лео зачастил на них. Ничего лишнего себе не позволял, между прочим. Хотел как-то раз преподнести ей фен для волос — вот и все. Каков шутник, а? Я ему сказал: «Посуши своим феном чьи-нибудь еще волосы. А эти я посушу сам». Так ему и сказал. А впрочем, что с него возьмешь? Знаете, как говорят об этих эмигрантах: «Они потеряли все, кроме своего акцента». И это сущая правда, честное слово. Беда Лео была в том, что он хотел вернуть все обратно. Вот почему, мне кажется, так и получилось — схватил какие-то папки с бумагами и дал тягу. Верно, сбыл их тому, кто больше дал. Но мы, думается, не меньше ему задолжали. — Закончив осмотр и убедившись, что все в порядке, Корк сложил стопкой брошюры у себя на столе и подо шел к двери, возле которой стоял Тернер. — Вы, верно, откуда-нибудь с севера? — спросил он. — Судя по вашему выговору.

— Вы его близко знали?

— Лео? Ну да, как мы все. Случалось, купишь иной раз что-нибудь с его помощью, другой раз угостишь его. Или попросишь сделать заказ у Голландца.