Темное наследие. Беззвездная ночь. Нашествие тьмы. Путь к рассвету - Роберт Энтони Сальваторе

— У меня есть для тебя подарок, — вкрадчиво продолжала Ллос. — Он поможет тебе положить конец ссылке, причиной которой стал Дзирт До'Урден.

Но танар'ри, похоже, не поверил ей.

— Никакой подарок и никакая магия не могут сократить срок изгнания, — пробурчал он. — Только тот, кто сослал меня, может расторгнуть договор.

Ллос согласно кивнула — даже богиня была бессильна против этого правила.

— Об этом-то я и толкую! — воскликнула она. — Мой дар заставит Дзирта До'Урдена самого искать встречи с тобой и снова вызвать тебя на свой уровень бытия.

Эррту, похоже, все еще не верил.

Тогда Ллос подняла руку и, крепко сжав кулак, вызвала целый сноп разноцветных искр, вслед за которыми загремел рокочущий раскат грома, потрясший чавкающую трясину; вечный сумрак угрюмой Бездны рассеялся.

Из дымки вышел пленник — жалкий, подавленный, с поникшей головой, ведь Ллос могла сломить гордость любого существа. Эррту не знал этого человека, но сразу сообразил, насколько ценен дар.

Ллос снова крепко сжала кулак, последовала новая вспышка и раскат грома, и ее пленник скрылся в пелене дыма.

Эррту подозрительно смотрел на Паучью Королеву. Предложение было очень и очень соблазнительным, хотя демон знал, что тот, кто хоть однажды доверился дьявольски коварной Ллос, потом дорого платил за собственную глупость. Но Эррту был не в силах сопротивляться. На его собачьей морде появилась отвратительная злорадная ухмылка.

— Взгляни на Мензоберранзан, — сказала Ллос и взмахнула рукой в сторону толстенной ножки ближайшего гриба. Его волокна стали стеклянистыми, и на гладкой поверхности сначала отразился дым, затем Ллос, а потом и демон увидели город дроу.

— Можешь мне поверить, твоя роль будет небольшой, но жизненно важной, — произнесла Ллос. — Не подведи меня, великий Эррту!

Демон понимал, что это в равной степени и просьба, и угроза.

— А подарок? — спросил он.

— Если все пойдет как надо…

Эррту снова бросил на нее подозрительный взгляд.

— Дзирт До'Урден — мелкая рыбешка, — сказала Ллос. — Его Дома больше не существует, поэтому сам по себе он ничего для меня не значит. Но мне будет приятно видеть, как великий Эррту отплатит ему за те неудобства, которые отступник причинил нам.

Конечно, предложение звучало весьма заманчиво, думал Эррту, но нельзя было забывать, что оно исходило от Ллос, Паучьей Королевы, Владычицы Хаоса.

Однако он помнил и о том, что обещанный ею подарок сулил освобождение от невыносимой скуки. Он мог истязать тысячи мелких бесов день за днем, мучить и снова отшвыривать их, жалобно стенающих, в грязь. Но даже тысяча тысяч подобных дней не пойдут ни в какое сравнение с одним-единственным часом на Материальном уровне, где он мог бы свободно разгуливать среди слабых душ и пытать тех, кто ничем не заслужил его мести.

Поэтому великий танар'ри согласился.

Часть 1

НАЧАЛО РАЗДОРА

В Мифрил Халле готовились к войне, потому что, хотя во многом благодаря Кэтти-бри мы и нанесли Дому Бэнр болезненный удар, никто не сомневался, что темные эльфы снова встанут на нашем пути. Мать Бэнр должна была впасть в ярость, и я, проведший в Мензоберранзане всю свою юность, понимал, что, имея врага в лице Матери Первого Дома, не стоило ждать ничего хорошего.

И все же мне нравилось то, что творилось в твердыне дворфов! А больше всего мне нравилось наблюдать за Бренором Боевым Топором.

Бренор, дорогой мой друг! С ним мы сражались вместе еще в Долине Ледяного Ветра — какими далекими кажутся теперь те дни! Когда погиб Вульфгар, я боялся, что Бренор сломлен навсегда, что душевное пламя, всю жизнь ведшее этого несокрушимого дворфа через, казалось бы, непреодолимые препятствия, погасло навеки. Но когда началась подготовка к войне, я понял, что это не так. На теле Бренора стало больше ран — он потерял левый глаз, а ото лба через всю щеку протянулся наискосок голубоватый шрам, — но пламя его духа разгорелось с новой силой, и яркие отблески его светились в здоровом глазу короля.

Бренор руководил всеми приготовлениями, он входил во все: от согласования проектов укреплений, которые надо было возвести в нижних туннелях, до отправки посланников к союзникам в близлежащие города. Принимая решения, он не нуждался в помощи, ибо он был — Бренор, Восьмой Король Мифрил Холла, дворф, переживший множество приключений и заслуженно носивший свой титул.

Скорбь ушла, — к радости друзей и подданных, он снова стал прежним Бренором.

— Пусть приходят эти проклятые дроу! — частенько ворчал он, кивая при этом в мою сторону, если я оказывался неподалеку, как бы давая понять, что о присутствующих не говорят.

По правде сказать, это воинственное ворчание Бренора было сладчайшей музыкой для моих ушей.

Я спрашивал себя, что же заставило скорбящего дворфа вынырнуть из самой глубины отчаяния? Да и не только Бренор, все вокруг чувствовали воодушевление: дворфы, Кэтти-бри, даже Реджис, хотя хафлинг обычно с большей охотой готовился к обеду и сладкой дреме, чем к войне. Я и сам ощущал подъем. Этот зуд ожидания, это чувство товарищества, побуждавшее нас всех хлопать друг друга по плечу, шумно восхвалять даже простейшие усовершенствования оборонительных укреплений и дружными приветственными криками встречать любые добрые вести.

Что же это было? Нечто гораздо большее, чем общий страх, чем чувство благодарности за все, что мы имели, перед лицом угрозы все потерять. В то время лихорадочной деятельности и упоения общими усилиями я этого не осознавал. Сейчас я, мысленно оборачиваясь назад, ясно вижу, что за чувство сплотило нас тогда.

Надежда!

Для любого разумного существа нет более основополагающего чувства. В душе каждый из нас и все вместе надеются, что будущее окажется лучше прошлого, что наши потомки и их потомки будут чуточку ближе к идеальному обществу, каким бы мы его себе ни представляли. Само собой, мечты о будущем воинственного варвара разительно отличаются от надежд мирного селянина. И дворф никогда не захочет жить в мире, напоминающем идиллию эльфов. Но сама надежда в основе своей остается все той же. Именно тогда, когда мы ощущаем, что помогаем приближению к благой цели, — как в Мифрил Халле, когда мы думали, что битва с Мензоберранзаном не за горами, но верили, что мы разгромим темных эльфов и навсегда положим конец угрозе, исходящей от этого черного города, — так вот именно тогда мы переживаем подлинный душевный подъем.

Надежда — основа всего. Будущее должно быть лучше прошлого. Без этой веры останется лишь самовлюбленное, эгоистичное и