Письма. Том I (1896–1932) - Николай Константинович Рерих
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О Кёльце продолжают поступать сведения. В уста Ояны вкладываются нелепые фразы, что мы посылаем в гости лишь наших служащих, и на этом Аллан Лее строит свою инспирированную Кёльцем обиду. Также сообщается, что Кёльц говорит многим лицам, что он повидал в Америке членов Учреждений, и они знают, что деньги были утащены сюда, и это будет пресечено. Делается совершенно ясным, что Кёльц видел в Америке каких-то людей, может быть в Нью-Йорке, может быть в Чикаго. Его клеветнические выпады совпадают с клеветою Холя (вора). Кто знает, откуда произошла инспирация самого Холя, кто именно стоит за всей этой гнусной махинацией, но чувствуется несомненно, что все это находится не в пределах ненормальности и сумасшествия, но в пределах каких-то задуманных злодеяний. Конечно, Кёльц посылает много писем и телеграмм в Америку. Он продолжает искать земли для покупки, но кто знает, может быть, это все какие-то прикрытия. Может быть, главное его поручение — это попасть обратно в долину для дискредитирования и соответственных донесений его нанимателям. Конечно, сейчас единственно, что мы можем делать, это слышать о всяких преступных сентенциях Кёльца. Он не стесняется говорить, что главный человек долины, Аллан Лее, уже отвернулся от нас и скоро отвернутся и остальные. Значит, мы действительно имеем дело с целым предумышленным планом. Своею активностью К[ёльц] наполняет всю долину, и можно ясно видеть, что прежде всего он старается повредить всей совокупности американских дел. Трудно сказать, как в Америке обнаружатся его доносы и клевета, но наши адвокаты должны быть необычайно начеку, чтобы распознать, откуда проистекает гадость. Сейчас К[ёльц] со всеми своими приспешниками опять гостит у А[ллана] Л[ее].
Теперь два слова о Лиге Культуры. Конечно, Вы заметите, что в Париже на некоторых людей слово Культура производит потрясающее влияние. В таком случае, до моего приезда в Париж и не будем их более трогать. Пускаться с ними в филологические разъяснения невозможно, и потому мы устроим в этих районах развитие Лиги другим порядком после моего проезда. Теперь же, как я уже и писал, следует очень осмотрительно накоплять полезные, истинно культурные элементы. В других странах можно открывать секции, лишь если к тому будет полная уверенность, что Культура не вызовет нервного потрясения. Но мы знаем, что все эти нервные потрясения имеют в основе своей прежде всего незнание, а потому со временем все эти завядшие цветы снова распускаются, лишь только солнце взойдет.
Ждем присылки фотографий триптиха «Жан[на] д’Арк»[1365], «Мадонна Лаборис»[1366], «Св. Пантелеймон»[1367], «Корона Мунди»[1368] — все в трех экземплярах, ибо они войдут во второй альбом для Папы[1369]. Из моего письма к Шкляверу Вы видите как мои предложения по бюджету, так и упоминание о предложении графа Флёри. Мы очень оцениваем его полезную идею, чтобы в приемных залах Мин[истерства] Ин[остранных] Дел была бы моя картина. Я охотно напишу ее. Все эти дни токи очень тяжки, но, как мудрый Соломон говорил: «И это пройдет». Но, во всяком случае, такое необыкновенное нагнетение обязывает всех нас к необычайной осмотрительности и прозорливости, а поверх всего — все к тому же Единству. Как начал с единства, так и кончаю тем же призывом, ибо в нем и вместимость, и великодушие, и осознание великого труда и сотрудничества.
Мы чувствуем, что далеко не все наши сотрудники, не говоря уже о наших друзьях, пользуются для поздравлений открытками, изданными Музеем. Это очень прискорбно, ибо хотя бы одни члены-резиденты если бы взяли только по 10 открыток каждый, то и то это уже было бы полезной суммой на покрытие долгов по печатанию. Ведь праздники являются таким исключительным моментом для распространения открыток, но, видимо, это обстоятельство многими упущено из виду. Конечно, соображение об Отделе Пекинского музея очень интересно, и могло бы дать полезные результаты. Также очень своевременно и другое сообщение китайского советника.
Итак, даже в трудные дни можно видеть многие глубоко полезные вехи. Будем накоплять эти знаки как броню против сил темных.
Духом с Вами,
[Н. Рерих]
432
Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо*
28 декабря 1932 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб]
Мой дорогой друг,
Я был сердечно рад получить Ваше письмо от 8 декабря с приложенной газетной вырезкой статьи м[есье] Мадлена «Le Nationalisme des autres»[1370], которая мне очень понравилась. Это послание пришло одновременно с книгой Т. Л. Васвани «Религия и Культура» и экземпляром журнала «The Educational Review»