Суд в Нюрнберге. Советский Cоюз и Международный военный трибунал - Франсин Хирш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одним словом, к концу войны в Европе британское, американское и советское правительства все еще по-разному представляли себе модели послевоенной юстиции. Но кое-что изменилось. Советские идеи об уголовной ответственности гитлеровцев проникли на Запад. Последний британский проект – план Саймона – в главном пункте совпадал с советской идеей специального международного трибунала: он тоже предполагал использовать суд для демонстрации вины нацистов, не впутываясь в юридические дебаты. Но в остальном британский и советский подходы сильно различались. Британцы представляли себе закрытое слушание и казнь по внесудебному декрету; советские же представители, напротив, хотели публичного спектакля по образцу Московских процессов и недавнего процесса в Харькове. Стимсон и его коллеги со своей стороны разделяли советское стремление к публичному процессу над нацистскими вождями – но хотели, чтобы этот публичный процесс продемонстрировал миру американское лидерство и власть закона.
12 апреля умер Рузвельт, и разрабатывать американский подход к послевоенной юстиции пришлось президенту Гарри С. Трумэну. Трумэну не понравился британский проект закрытого слушания, который выглядел недемократично. Он одобрил план Стимсона – Стеттиниуса – Биддла, предусматривающий организацию публичного международного процесса над немецкими вождями и их организациями[135]. 13 апреля по поручению Трумэна ближайший советник Рузвельта Джеймс Ф. Бирнс, участник конференции в Ялте, попытался через советского посла Николая Новикова склонить Москву к принятию американского варианта. Бирнс напомнил Новикову, что Московская декларация не определяла конкретного порядка наказания главных военных преступников или членов главных нацистских организаций, таких как СС и гестапо. Ныне, ввиду быстрого наступления союзнических армий на Германию, время пришло. Бирнс отметил, что правительства союзников, вероятно, смогут договориться в вопросе казни «наиболее выдающихся» нацистских военных преступников без суда. Но правительство США считает предпочтительным выработать «некую удобную судебную процедуру»[136].
Бирнс подчеркнул ключевое сходство между американским подходом и советской идеей специального международного трибунала. Он сослался на «маститого советского автора», который недавно доказывал, что преступления нацистов были частью предумышленного плана «агрессивных действий», нацеленных на установление «царства террора» в Германии и во всей Европе. Этот автор утверждал также, что нацистские вожди и все члены главных нацистских организаций несут уголовную ответственность за все эти действия. Бирнс назвал этого автора: Арон Трайнин. Нащупав общую почву, Бирнс представил на рассмотрение советской стороны краткий набросок общих принципов суда над нацистскими вождями и их организациями межсоюзническим военным трибуналом. Бирнс уверял Новикова (используя советскую терминологию), что подобный суд не занимался бы наказаниями рядовых «гитлеровцев» в местах их преступлений. Но, по его словам, этот суд «гарантировал бы наказание» нацистских вождей и членов главных нацистских организаций. Бирнс предложил обсудить это предложение на встрече представителей США, СССР, Великобритании и Франции[137].
* * *
К началу апреля 1945 года СССР и США, вопреки глубоким различиям в политических системах двух стран, правовых идеях и масштабах пережитых испытаний в ходе войны, отчасти пришли к общему представлению о суде над главными нацистскими военными преступниками в международном трибунале. Вскоре они разойдутся в вопросах о деталях организации трибунала, о репарациях и о планах будущего устройства Германии и послевоенной Европы. Вскоре они вообще захотят забыть, что когда-то были союзниками. Но до тех пор, пока война против европейских стран Оси еще не была окончательно выиграна, военный альянс оставался крепким. 16 апреля Красная армия начала большое наступление на Берлин. Советские солдаты наступали на город, с запада приближались британские и американские войска; в этой ситуации главным союзническим державам все настоятельнее требовалось договориться о том, что же делать с пленными нацистскими вождями.
Глава 2
Но что есть правосудие?
24 апреля, когда Красная армия замыкала кольцо вокруг Берлина, нарком иностранных дел Молотов находился в Сан-Франциско. Сотни делегатов со всех стран съехались в этот американский город подписать план создания ООН, новой организации, посвященной предотвращению войн в будущем. Прием был пышным: делегатам предлагали бесплатную еду, бесплатные фильмы и даже бесплатные прогулки на дирижаблях. Из Европы шли сообщения о близком разгроме нацистов. Казалось, что мировое сообщество уверенно нацелено на возрождение и перемены[138].
Приехав в Сан-Франциско, Молотов поселился в отеле «Сен-Фрэнсис». Его, как кинозвезду, преследовали охотники за автографами. Перед этим он останавливался в Вашингтоне для встречи с новым президентом Гарри С. Трумэном. Молотов привык общаться с Рузвельтом и ожидал дружеского приема. Но Трумэн отругал его за то, что Сталин не позволил провести в Польше свободные выборы[139]. Агрессивный тон Трумэна заставил Молотова занять оборонительную позицию и пересмотреть свой взгляд на намерения американцев. И теперь, любуясь великолепными видами Сан-Франциско и свыкаясь с ритмом жизни страны, казалось, совсем не затронутой войной, Молотов все еще пребывал в молчаливом напряжении. В частной беседе тем вечером он резко напомнил госсекретарю Эдварду Стеттиниусу – младшему, что СССР – «первостепенная держава и не позволит низвести себя до второстепенной»[140]. Молотов предупредил: если США не будут относиться к СССР как к равному партнеру, то им придется об этом пожалеть.
Ил. 5. Вячеслав Молотов (в центре) в Сан-Франциско. Весна 1945 года. Источник: Российский государственный архив кинофотодокументов, А-6831
2 мая Красная армия захватила рейсхканцелярию, последний оплот нацистского руководства. Защитники Берлина капитулировали. Советские солдаты рыскали по улицам города в поисках эсэсовцев и генералов вермахта – и вопрос о том, что делать с военными преступниками, стал не просто срочным, а безотлагательным[141]. Трумэн воспользовался моментом. В этот же день, без консультаций с советскими и британскими союзниками, он объявил прессе о создании международного военного трибунала. Представлять правительство США в подготовке и обвинении против бывших нацистских вождей должен был судья Верховного суда Роберт Х. Джексон[142].
Публичное заявление Трумэна, прозвучавшее в тот самый момент, когда советские войска торжествовали победу в Берлине, а все министры иностранных дел стран-союзников пребывали на американской земле, ускорило реализацию проекта будущего Нюрнбергского процесса. Быстрота действий Трумэна позволила Вашингтону сформировать повестку и низвести роль СССР до уровня вспомогательной, хотя именно
