Что обо мне подумают, если у меня есть мечта - Роман Жилин

– Так в чем твой вопрос-то? – перебил ее один парень из компании.

– Рассказать ли Оксане о том, что произошло, или лучше молчать? Как бы вы поступили на моем месте? Вам хотелось бы знать правду, будь вы Оксаной?

Кто-то говорил, что сказать обязательно надо. Кто-то утверждал, что лучше не лезть в такие дела. По итогу мнения разделились примерно поровну, и тут очередь дошла до меня.

– Илона, а ты? Если бы оказалась на месте Оксаны, ты бы хотела знать правду?

Я задумалась ненадолго, а потом ответила:

– Я бы хотела знать.

То, что последовало дальше, я никак не могла ожидать. Подруга сначала изменилась в лице, а потом вдруг разрыдалась. Все начали ее успокаивать, пытались выяснить, что ее расстроило, но она не говорила. Вернее, не хотела говорить всем, кроме меня. Сквозь рыдания она сообщила мне, что хочет поговорить именно со мной – наедине, поэтому мы ушли в отдельную комнату и закрылись там.

– Да что случилось?

– Никакой Оксаны и Андрея нет. Я их выдумала. Оксана – это ты. А Андрей – твой парень.

В момент меня будто огрели чем-то тяжелым по голове. Все вокруг поплыло, и алкоголь тут был совершенно ни при чем. Я понимаю, что подруга пыталась смягчить удар, но вышло все как всегда. Я не знаю более херового способа узнать такую новость. Мне до сих пор очень больно именно из-за того, что я узнала правду через какую-то смоделированную ситуацию, через какую-то игру.

После этого реветь начала уже я. В шесть утра, пьяненькая, я отправилась домой – к своему Не-Андрею. На тот момент мы были вместе уже год-полтора. В такси я вспомнила, что за последний месяц мой парень очень изменился. Будто повзрослел, стал серьезнее, задумчивее. Это не плохо и не хорошо. Просто факт – за последний месяц он очень изменился. Теперь я поняла причину этих перемен. Вот уже целый месяц его ела совесть из-за совершенной им ошибки.

Пока я ехала в такси, то прокручивала правдивый рассказ подруги в голове. Она сообщила и про того третьего человека, от которого узнала об измене. Этим третьим человеком оказалась как раз типа Оксана. Она просто сама и призналась в этом… Вернее, не призналась, а просто рассказала забавную историю из своей жизни – как бы между делом. То есть для нее это было чем-то вроде легкомысленной шутки.

Оксану я знала. Она была нимфоманкой и буквально зависела от секса. Ей все равно, с кем, как, когда и где. Такой человек. Секс для нее – это необходимость, все знали, что у нее психическое отклонение.

Что же касается моего Не-Андрея, то он был очень добрым и доверчивым парнем. Я хорошо представляла его в той ситуации: шесть утра, тусовка, он пьяный, а тут подкатывает эта нимфоманка, которая вполне могла его насильно затащить.

Представляю, как мой Не-Андрей просыпается, осознает, что он сделал или что сделали с ним, и охеревает. Признаться мне и сознательно идти на риск разрушить отношения он, ясное дело, не хочет. Поэтому молчит.

В общем, я подъезжаю. Шесть часов утра. Он спускается. Я, продолжая плакать, начинаю его колотить. Он понимает, что происходит. Потом, когда я выплеснула на него все эмоции, мы отошли на детскую площадку. Мы садимся на горку и начинаем говорить, говорить и говорить…

Во время этих разговоров я видела все то же выражение в его глазах, которое видела весь этот месяц: шок, сожаление, желание исправить ошибку, груз ответственности – дикий коктейль из всего. Так смотрит на тебя собачка во дворе, которая несет на себе весь груз несправедливости этой планеты.

Мы говорили долго, потому что пытались найти выход из ситуации, но никак не получалось. Как следовало нам поступить? Вроде бы после измены надо разойтись, так? Но у нас была хорошая пара, а сама измена произошла, по сути, из-за нимфоманки. Притвориться, что ничего не произошло? Ха, а как? Память себе не сотрешь.

В итоге после нескольких часов разговора я протягиваю ему руку и говорю:

– Я – Илона. Приятно познакомиться.

– А я – Женя, – отвечает мне Не-Андрей, и мы уходим домой.

Вот. Таким образом я простила, как бы перезагрузив, обнулив все, что было до этого. Я, наверное, не могла себе представить, что что-то нас может разлучить, поэтому у меня не было тогда мысли, что надо уходить. И в целом, забегая вперед, тогда я приняла верное решение.

Я не знаю, было ли это проявлением моей слабости или силы. Я не знаю, как поведу себя, если попаду в такую ситуацию опять. У меня нет ответа, нужно ли прощать измену, нужно ли уходить. Это индивидуальная штука, со множеством факторов. Где-то нельзя прощать, где-то – можно. Однозначного ответа не существует.

В общем, наши следующие встречи проходили так, что мы могли обедать, а я вдруг начинала плакать. Или мы шли куда-нибудь, и я начинала рыдать. Просто потому, что это было выше меня и у меня не всегда получалось владеть ситуацией. Я ничего не испытывала, у меня не было внутри какого-то конфликта или неразрешенного вопроса. Мне не нужно было ничего говорить, мне не нужно было от Жени никаких обещаний, что больше подобного не повторится, потому что я прекрасно понимала: подобного реально больше не случится. Я плакала просто потому, что мне было больно, что это было.

В тот год я попробовала разные виды боли, разные виды ужасной жизни. Помимо ситуации с парнем, было еще кое-что. Наркотики. До того момента о наркотиках я не знала почти ничего. Но потом подружка, которая рассказала мне историю про Оксану и Андрея, рассказала мне и о другом – об экстази.

Эти два рассказа я услышала не сразу друг за другом. После новости об измене мы с подружкой немножечко дистанцировались друг от друга. Просто жизнь резко менялась и у меня, и у нее – подружка нашла нового парня, я варилась во всей этой отношенческой ситуации, да и работать мы начали в разных местах. К тому моменту я уже уволилась и занималась бровями. И вот мы несколько месяцев не общались, а потом договорились встретиться, поговорить и все такое. С этого дня начались мои приключения…

Но сначала немного бэкграунда. Как я уже сказала, к тому моменту я уже покончила с официантством и работала с бровями. Оказывается, делая брови, я могу заработать 4,5 тысячи рублей в день без особого напряга, и это оказалось шоком для меня. Всего 10 человек по 450 рублей, и деньги – твои. Не надо по 15 часов метаться по ресторану, контактировать с официантами, поварами, тарелками – ни-че-го. Просто делай то, что тебе нравится, забирай свои деньги и иди гулять, наслаждаться субботним вечерком. Офигеть!

Помню, после этого я легла дома на кровать и подумала: «Неужели я чит-код к жизни нашла? Неужели он существует?» Как будто это была игра «Симс», где ты вбиваешь код, тебе просто падает «котлета» денег – и можно ни в чем себе не отказывать.

То есть я поняла, что, вообще-то, необязательно вставать в пять утра и бежать в какой-нибудь стремный офис. Необязательно иметь только один или два отпуска в год. Необязательно работать в коллективе крысок. Необязательно 30 лет в этом коллективе вариться, чтобы затем тебе вручили грамоту или выплатили бонус. Оказывается, существует и другой сценарий – где я делаю брови – то есть выполняю работу, которая мне нравится, от которой я кайфую, – и мне за это платят деньги!

До сих пор у меня взрывается мозг от осознания, что ты можешь заработать на чем угодно. До сих пор! Потому что меня воспитывали так: деньги можно заработать, только сидя в офисе. Но сейчас существуют сотни профессий, где ты способен заработать сколько угодно за сколько угодно времени. Условно, за четыре часа фотосессии можно поднять 200 тысяч. Все дело – в маркетинге, упаковке и позиционировании.

Поэтому я офигела, когда