Грипп. В поисках смертельного вируса - Джина Колата

Но ни один из здоровых моряков гриппом так и не заразился.

В это просто невозможно было поверить! Да что же это за напасть такая, которая проносилась по военным лагерям подобно лесному пожару, убивая молодых людей в считанные часы или дни, заполняя морги горами трупов, но в то же время не поддавалась передаче самыми известными из способов распространения инфекций?

Возможно, сам эксперимент был проведен неправильно? Что, если бостонские моряки оказались каким-то образом не подвержены гриппу? Что, если они прежде перенесли его, выздоровели и приобрели иммунитет? Или же они обладали таким иммунитетом изначально? При возникновении любой инфекции всегда обнаруживаются люди, которые для нее неуязвимы. Когда в Европе свирепствовала «Черная смерть», уничтожая в некоторых регионах до половины их населения, повсеместно встречались индивидуумы, которых она не затрагивала вообще. И когда на Европу обрушилась смертоносная холера, многие оставались здоровыми, хотя питались той же зараженной пищей и пили ту же воду, кишевшую бактериями, которые погубили других. Известны многие случаи, когда самоотверженные врачи и медсестры всю жизнь работали в поселениях прокаженных, но так и не подхватили болезнь. Быть может, бостонские «добровольцы» попросту оказались счастливчиками, обладавшими врожденным иммунитетом к гриппу? Да, такую вероятность нельзя исключать, но вообразите, каковы были шансы, что подобной сопротивляемостью обладали все до единого члены совершенно произвольно собранной вместе группы людей?

Эксперимент решили повторить другие медики. Они тоже попытались заразить гриппом заключенных из числа провинившихся военных в обмен на обещание помилования. На этот раз исследования проводились в Сан-Франциско, и отбор добровольцев контролировался гораздо более строго. Изучив медицинские карты подопытных, доктора заключили: не существовало ни малейшей вероятности, что хотя бы один из них мог случайно переболеть гриппом до начала эксперимента и таким образом приобрести иммунитет к этому заболеванию.

На этот раз «добровольцами» стали 50 моряков из исправительного учреждения ВМФ, расположенного на острове Йерба-Буэна. Там все они провели уже более месяца, и никто не болел инфлюэнцей. Подобная дислокация полностью изолировала их от охватившей город эпидемии, и невозможно было найти более подходящих людей для соблюдения чистоты эксперимента.

Здоровых матросов перевезли в карантинную зону на Эйнджел-Айленде в заливе Сан-Франциско – островке, расположенном в нескольких милях ниже знаменитого моста «Золотые ворота». И снова военные врачи сделали все возможное, чтобы заразить моряков гриппом. Суть опытов осталась той же: ввести здоровым слизи больных, сделать им инъекции крови, взятой у инфицированных, поместить их как можно ближе к умирающим. Но, к всеобщему изумлению, и результат оказался идентичным. Ни один из добровольцев не заболел.

Ученые были поистине ошеломлены. Если эти добровольцы не подхватили инфекцию вопреки всем стараниям врачей заразить их, то что же тогда было возбудителем гриппа? И каким образом он распространялся среди других людей?

Поиски причин заболевания гриппом очень скоро приобрели международные масштабы. Сотни и сотни медиков по всему миру прибегали для этого ко всем вообразимым способам. Некоторые даже ставили опыты на себе. Один из немецких ученых попросил пациента прополоскать рот и горло, а потом отфильтровал жидкость и впрыснул ее в горло себе и своим помощникам. И у них развились некоторые симптомы инфлюэнцы, хотя никто не заболел понастоящему. Но главная проблема заключалась в том, что они не могли стопроцентно доказать, что симптомы у них появились в результате эксперимента, а не как следствие того, что они жили в охваченном эпидемией городе.

Другие исследователи упорно повторяли попытки заразить здоровых добровольцев тем же методом, который использовался в Бостоне и Сан-Франциско. С декабря 1918-го по март 1919 года трое ученых в Японии – Т. Яманучи, К. Скаками и С. Ивашима – провели эксперимент, который даже завершился относительным успехом. Изначально они поставили перед собой главный вопрос: что вызывало грипп – вирус или бактерия? Объектами исследования из числа здоровых людей стали в данном случае сами врачи и медсестры, которые добровольно вызвались участвовать в опасных опытах.

Чтобы убедиться, что возбудителем гриппа был вирус, ученые пропустили слизь и кровь больных через плотный фильтр, чтобы отделить микробы. Затем отфильтрованную жидкость ввели в нос и горло шести здоровым людям. Они также отфильтровали отдельно кровь гриппозников и закапали ее в нос и горло еще шестерым добровольцам. Кроме того, фильтрат слизи путем инъекции был введен под кожу четырем участникам эксперимента, и, наконец, точно так же подкожные инъекции, но отфильтрованной крови были сделаны еще четверым.

Одновременно японские ученые предприняли попытку распространить инфлюэнцу бактериальным путем, закапав различного рода микробы, обнаруженные в слизи больных, в нос и горло четырнадцати здоровых людей.

И результаты показали, что носителем инфекции был, по всей видимости, все-таки вирус. Добровольцы, никогда прежде не болевшие гриппом, которым ввели отфильтрованные жидкости, заразились, а те, кого пытались инфицировать с помощью бактерий, остались здоровыми. Не поддались болезни и люди, перенесшие грипп ранее. Однако сами же японцы заявили, что не убеждены до конца. Инфлюэнца тогда бушевала по всей Японии. Доктора и медсестры, конечно же, неизбежно вступали в контакт с больными. А потому экспериментаторы не могли дать стопроцентной гарантии, что заразившиеся подхватили инфекцию именно в результате поставленных на них опытов. Да и полученные результаты казались уж слишком хороши, слишком чисты, чтобы не вызывать сомнений. Сто процентов добровольцев, получивших заразу через фильтраты, заболели? Ни один из инфицированных бактериями не заболел? Так не бывает. В это просто невозможно поверить.

И исследования продолжались.

Многие ученые, кроме того, упорно пытались привить грипп животным: макакам, бабуинам, кроликам и морским свинкам. Но результаты получались противоречивые и неубедительные, а потому никто пока не мог с уверенностью утверждать, что обнаружил возбудителя инфлюэнцы.

Тем временем сотрудники службы общественного здравоохранения США попытались применить иную методику, чтобы разгадать тайны гриппа. Они собрали всю имеющуюся информацию о распространении эпидемии, стараясь понять, где она зародилась и каким путем перемещалась. Основываясь на первичных отчетах о заболеваемости за период с сентября по октябрь 1918 года, им удалось создать нечто вроде карты продвижения недуга. И картина получилась поистине поразительная. Казалось, болезнь вспыхнула одновременно практически по всей стране, то есть распространилась так быстро, утверждали ученые, что это никак нельзя было объяснить простым перемещением больных людей или передислокацией войск, которые могли переносить инфекцию с собой.

Доклад службы, датированный декабрем 1918 года, так описывал суть проблемы: «Заслуживает особого внимания сама по себе невероятная скорость распространения болезни с того момента, когда она приняла масштабы эпидемии в первых регионах, пораженных ею. Она стала общенациональной всего за четыре или пять недель со времени проявления массового характера заболеваемости в вышеупомянутых регионах. Быть может, столь же важно отметить, что болезнь перешла в эпидемию практически одновременно в центральных, северных, южных и западных частях страны, как и вдоль всего северо-восточного побережья».

Детали распространения гриппа выстраивались в загадочную мозаику. В первую неделю пандемии он вспыхнул в девяти армейских лагерях, расположенных в таких далеких друг от друга штатах, как Массачусетс, Нью-Йорк, Виргиния, Южная Каролина и Джорджия. Неделю спустя он охватил еще тринадцать лагерей, распространившись в Техасе, Канзасе, Луизиане, Иллинойсе, Мэриленде и Вашингтоне.

Подметили ученые и другую странность. Пик смертности от гриппа в Бостоне и Бомбее произошел на одной и той же неделе. Между тем в Нью-Йорке, расположенном всего в нескольких часах езды от Бостона, самая высокая смертность наблюдалась тремя неделями позднее. А в города, гораздо более удаленные от Бостона, чем Нью-Йорк, вроде Омахи, Мемфиса, Балтимора и Монреаля, пик эпидемии пришел неделей раньше, чем в Нью-Йорк. Как многие годы спустя отмечал ученый Ричард Эдвин Шоуп: «В известной степени эпидемиологу легче было отследить путь заболевания от Бостона до Чикаго, чем его продвижение через какие-то 38 миль, остававшиеся между Чикаго и Джулиетом. Если болезнь мгновенно передавалась при контакте больного человека со здоровым и именно этим объяснялась поразительная скорость ее распространения на большие расстояния, то для малых расстояний скорость должна была оказаться еще выше. Но на практике ничего подобного не происходило».