Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга двенадцатая. Август - Святитель Димитрий Ростовский

Честный отрок вошел в дом только с одним своим сверстником и товарищем по учению Валерием, который и написал житие святого Понтия; рабов своих он оставил на улице. Войдя в комнату и увидя, что совершается богослужение, отрок удалился в угол, где и пробыл до конца богослужения, внимательно слушая и умиляясь сердцем. Затем он подошел к святому папе и, припав со слезами к ногам его, говорил:

– Молю тебя, отец мой, открой мне смысл слов, которые сейчас вы пели, – идолы язычников слепы и глухи, не обоняют и не могут осязать руками; особенно меня поразило изречение: «подобны им да будут делающие их и все, надеющиеся на них».

Папа с любовью привлек к себе Понтия и сказал ему:

– Вижу, сын мой, что Бог просветил твое сердце, заставив его стремиться к Нему. Подумай и посмотри, – не все ли идолы сделаны или из золота, или серебра, или меди или вообще из какого-нибудь вещества? Кто не знает, что каменные идолы высечены из гор и оттуда положенные на колья привезены для продажи на торговую площадь? Могут ли эти, созданные из земли идолы, которых в будущем ждет разрушение и обращение в землю, быть богами? Наш же Бог, в Которого мы веруем, на небесах, и Его можно видеть только сердечными, а не плотскими очами и – познавать только верою.

На это блаженный Понтий отвечал:

– Мой отец и господин, ты говоришь совершенно справедливо: кто действительно не видит, что идолы бездушны и недвижимы и что ими полна не только торговая площадь, капитолий и храмы, но и все улицы: их такое множество, что и счесть нельзя; они имеют самый разнообразный вид и сделаны путем весьма высокого искусства, до какого только мог дойти ум человека. Кто не видит также, что они прикреплены железом или оловом к своим местам, чтобы их не свалил ветер, и – они не разбились; известно и то, что воры и разбойники часто похищают золотых и серебряных идолов, и как они могут охранять людей от зла, когда сами нуждаются в охранении со стороны одних людей, чтобы их не украли другие?

Святой папа Понтиан удивлялся уму отрока и, взяв его за руку, хотел посадить с собою, но блаженный Понтий сказал:

– Если при наших учителях, обучающих маловажным вещам, мы не смеем сидеть, то как я сяду с отцом, который вместо пути заблуждения указывает мне путь правды и вместо тьмы свет.

Папа отвечал:

– Господь и Учитель наш Иисус Христос дал нам такой завет, чтобы все были едино в Нем (ср. Иоан.15:4–5) и наставляли друг друга на полезное.

Потом папа спросил блаженного отрока:

– Имеешь ли ты родителей?

– Вот уже другой год, – отвечал Понтий, – как мать моя умерла; жив только мой отец, уже глубокий старец, для которого я служу единственным утешением.

– Он христианин или язычник? – осведомился папа.

– Мой отец, как и большинство, ревностный язычник, – сказал на это Понтий.

– Бог, просветивший тебя без всякого учения со стороны людей, – говорил папа, – может просветить и твоего отца, чтобы родивший тебя в эту смертную жизнь познал через тебя жизнь бессмертную. И ты, сын мой, послушайся меня: веруй во Христа и прими святое крещение, избавляющее от вечных мучений.

В подобных выражениях папа около трех часов наставлял Понтия, объясняя ему учение о Царствии Божием; огласив его и пришедшего с ним отрока Валерия и подготовив их, таким образом, к принятию святого крещения, он отпустил обоих с миром. Они же вышли и как агнцы, покинувшие обильное пастбище, радовались, что обрели спасение своих душ. С этого времени они каждый день приходили к святителю Божию, поучаясь у него.

Однажды сенатор Марк спросил Понтия:

– Что нового узнал ты, сын мой, за эти дни у твоих учителей?

– За всё время учения, – отвечал Понтий, – я не слышал от них ничего лучше того, чему научился теперь.

Отец радовался, полагая, что отрок узнал новые сведения из наук, проходившихся в языческих школах. Блаженный же Понтий, выискивая удобный случай, чтобы склонить к вере во Христа и отца вместе с собою, в один день сказал:

– Я от многих, отец мой, слышу, что боги, которым мы поклоняемся суетны и ничего не имеют в себе божественного, в чем отчасти убежден и сам: они обладают только подобием органов человеческих и совершенно бездеятельны; каждый, желающий иметь в доме богов, нанимает мастера и через него делает себе богов из таких материалов, какие позволяют средства: из золота, серебра или чего-нибудь другого. Умоляю тебя, отец мой, скажи мне, слышал ли ты или видел ли когда-нибудь, чтобы стоящие в нашем доме боги за всё время пока находятся здесь проявили силу в каком-либо действии?

– Никогда не было ничего подобного, – отвечал Марк.

– Тогда для чего же чтить их, – приносить жертвы, воскурять фимиам и кланяться им? – спросил Понтий.

От этих слов Марк пришел в сильную ярость и хотел ударить сына мечом, говоря:

– Ты хулишь моих богов!

Потом, успокоившись, он сказал:

– Неужели, сын мой, мы одни только будем не признавать богов и не приносить им жертв?

Блаженный Понтий возразил на это:

– Здесь же в городе очень много людей, которые приносят истинную жертву истинному Богу.

– Где их найти? – спросил Марк.

– Если хочешь, я пойду и приведу к тебе мужа, который всё тебе ясно расскажет, – предложил Понтий.

Отец согласился. Понтий обратился к Валерию и сказал:

– Вот перемена произведенная десницею Вышнего, – и тотчас отправился к святому папе Понтиану и привел его к отцу.

Папа долго беседовал с Марком, научая его познанию истинного Бога и открывая ему тайны святой веры. Марк от всего сердца уверовал в Господа нашего Иисуса Христа и вместе с папою и сыном начал сокрушать стоявших в доме идолов; после этого он вместе с сыном и всем домом принял святое крещение. После крещения Марк прожил недолго и преставился ко Господу, будучи уже весьма почтенным старцем. Блаженному Понтию в это время было двадцать лет. Спустя шесть месяцев по смерти отца, он был взят ко двору царя Александра и сделан сенатором на место отца своего. Это произошло по нарочитому действию промысла Божия, чтобы впоследствии, в установленное время, через Понтия познали Христа не только народ, но