Костя + Маша - Сергей Иванов

Особенно много времени занимала у Маши Твороговой работа с картотекой принцев. Хотя действующих принцев оставалось в мире не так уж много, всего около тридцати, получить о них подробную информацию оказалось нелегко. А Маша для полноты картины решила включить в список ещё наследников глав крупнейших корпораций, а также детей президентов ведущих государств и Нобелевских лауреатов, чтобы располагать сведениями обо всей мировой молодой элите.

Некоторые фотографии и биографические данные Маша почерпнула из Интернета, но его возможности быстро иссякли. Маша стала проводить целые дни в библиотеках международных центров, где просматривала английские, шведские и арабские газеты, а также журналы в поисках скудной информации. Параллельно, пользуясь хорошим знанием английского, Маша завязала переписку с личными секретарями некоторых принцев и нобелевских лауреатов.

Эта работа и прогулки по магазинам не оставляли времени на учёбу. Вскоре Маша съехала на четвёрки, а потом и на тройки, но не очень беспокоилась по этому поводу. Она решила, что напрасно связывала своё будущее с наукой. Она просто слишком долго оставалась ребёнком. Теперь Маша знала ― главное предназначение женщины состоит в том, чтобы выйти замуж, и была готова отдать этой задаче все свои силы.

Прежнюю жизнь Маша подвергла пересмотру и с печальным недоумением вспоминала, сколько времени она напрасно отдавала Косте Кривошеину, который нисколько не походил на принца и даже сына нобелевского лауреата.

«Костя остался в моём детстве», ― думала Маша с лёгкой печалью. ― «Дети часто дружат с принадлежащими к другому кругу. Пока ты ребёнок, ты не чувствуешь разницы. Но когда вырастаешь, видишь громадную пропасть, лежащую между тобой и Кривошеиным».

Впрочем, Маша вспоминала о Косте только тогда, когда видела его мельком в школе. Возвращаясь домой, она сразу же забывала про Костю, потому что её ответа ждали секретари европейских и азиатских принцев. Если секретари присылали ей фотографии своего господина, Маша посылала им благодарности, а если секретари почему-то отказывались давать информацию, Маша просила их объяснить причины. Естественно, свои фотографии она тоже отправляла секретарям принцев, а поскольку почти каждый день она меняла внешность, ей приходилось заново фотографироваться и посылать новые снимки. Несколько секретарей доложили своим принцам об интересе Маши к их персонам, и принцы, если бывали в настроении, сами чиркали Маше в социальных сетях пару строк. Но таких было мало. Большинство принцев почему-то совсем не интересовались Машей Твороговой.

Тогда Маша стала ещё внимательнее следить за своим внешним видом перед тем, как выходить в скайп. Она стала пользоваться более дорогой косметикой и одевалась теперь только у лучших кутюрье. Родители пробовали было возражать против таких трат, но Маша стала устраивать им такие скандалы, каких они не видели даже в фильмах ужасов.

Маша продолжала истерику до тех пор, пока не добивалась своего. Даже когда родители перестали ей сопротивляться, она на всякий случай продолжала скандалить. Вскоре истерики вошли у Маши в привычку, и она начала устраивать их даже в школе, если учителя ставили ей плохие оценки. А ведь Маша с каждым днём училась всё хуже, поэтому ругаться с учителями ей приходилось каждый день.

Вскоре учителя потеряли всякий контроль над Машей и обратились к директору школы. Но и самому директору Маша не постеснялась закатить скандал! В результате директор сдался и сразу отправлял Творогову к начальнику районного отдела образования, как только Машу приводили к нему в кабинет. Но что самое ужасное, с начальником образования Творогова скандалила точно так же, как дома.

Между тем дела с принцами шли всё хуже. Даже те две особы королевской крови, которые раньше переписывались с ней, перестали выходить на связь, а дети нобелевских лауреатов даже поменяли свои электронные адреса и аккаунты в социальных сетях.

«Ничего не понимаю, ― удивлялась Маша Творогова. ― Я выгляжу всё лучше и лучше. Почему же ко мне такое негативное отношение?»

Проанализировав ситуацию, Маша решила снизить требования к кандидатам и начала собирать сведения о сыновьях разных министров, а также директоров банков средней величины. Но по какой-то непонятной случайности ни один из них тоже не захотел с ним переписываться.

Не добившись толку от директорских сыновей, Маша попыталась переключиться на детей рядовых чиновников ― не только заграничных, но и наших. Однако и тут, как ни странно, её ждало разочарование.

Однажды, после безрезультатной полугодовой работы, Маша Творогова зашла на самый обыкновенный сайт знакомств. Но то ли она неправильно ввела пароль, то ли сайт работал с перебоями ― так или иначе, её ай-пи адрес оказался немедленно заблокирован. И сколько Маша не пыталась зайти на этот или другие подобные сайты, компьютерная автоматика её каждый раз с позором выбрасывала обратно.

Из-за постоянных неудач со знакомствами Маша стала ещё более раздражительной, чем раньше. Она на каждом шагу устраивала родителям истерики, а в школе психовала не реже, чем три раза за один урок. На переменах одноклассницы и знакомые ученики из других классов просто боялись к ней подходить.

И вот в один прекрасный день в начале недели Маша обнаружила на кухне записку от родителей, в которой было сказано:

«Дорогая Маша! У нас с мамой больше нет сил тебя воспитывать. Не ищи нас, пожалуйста. Мы уезжаем далеко-далеко, чтобы не слышать больше твоего, когда-то такого милого, голоса. Деньги на еду в тумбочке. Твой папа».

Как ни была Маша сердита в этот момент на родителей, ей на миг стало их очень жалко. Она представила папу и маму далеко-далеко, на заполярном снегу, уходящих всё дальше и дальше в пургу, метель и снежные миражи. Маша собралась с силами, скрепилась, вытерла слёзы и пошла в школу.

Однако там выяснилось, что слёзы можно было и не вытирать. Её классная руководительница, которая давно уже обходила Творогову стороной, вдруг подбежала к ней после первого урока и с нескрываемой радостью сообщила:

― Администрация школы приняла решение исключить тебя из нашего лицейского класса, потому что ты своим поведением мешаешь учебному процессу и портишь картину успеваемости. Общественность класса также считает, что тебе у нас не место. Среди таких выдающихся учеников, как Антон Яблоков или Михаил Косолапов, не должно быть подобной тебе двоечницы. Каково будет будущим биографам Кости Кривошеина, ― который, возможно, вырастет нобелевским лауреатом ― узнать, что он учился в одном классе с такой истеричной тупицей!

― Неужели Костя станет нобелевским лауреатом? ― воскликнула Маша Творогова.

― Не исключено, ― отвечала учительница. ― Невозможно себе представить, что вы когда-то были друзьями и занимались на одном уровне!

― Не выгоняйте меня, пожалуйста! ― взмолилась Маша. ― Я обещаю исправиться!

― Не знаю, не знаю, ― вздохнула учительница. ― Даже если администрация школы согласится на испытательный срок, твои одноклассники могут быть против. Разве только Костя Кривошеин за тебя заступится…

― Спасибо! ― воскликнула Маша и кинулась разыскивать Костю. На её счастье, именно в этот день Костя пришёл в школу за очередным заданием. Маша догнала его на лестнице, когда он торопливо направлялся к выходу.

― Костя! ― воскликнула Маша. ― Помнишь, мы были когда-то друзьями?

― Не помню, ― ответил Костя, но слегка притормозил.

― И ты не помнишь, как напугал меня в парке? Не помнишь, как мы с тобой были на биологической практике? Не помнишь, как ты заставил меня торговать капустой?

― Нет смысла держать в голове лишнюю информацию, ― ответил Костя, останавливаясь.

― А это правда, что ты станешь Нобелевским лауреатом? ― спросила Маша.

― Не исключено, ― ответил Костя.

― А ты знаешь, что у каждого нобелевского лауреата есть свой биограф ― человек, который с самого детства знает всё о своём герое и может рассказать в подробностях, как формировался юный гений. Единственный человек, который дружит с тобой с самого детства ― это я. Так что ты меня должен ценить.

― Да я ценю, Творогова, ― отвечал Кривошеин.

― А если ценишь, то попроси директора, чтобы он не выгонял меня из школы и оставил в нашем классе. Иначе прошлое и настоящее будущего лауреата останутся неизвестны потомкам.

― Я и так уже опаздываю на семинар, ― ответил Костя. ― У меня нет времени ходить по директорам.

― Прошу тебя, Костя! ― умоляла Маша.

Однако Костя был непреклонен. Он уже взялся за ручку двери и собирался покинуть школу на целую неделю. И тогда натренированная Маша устроила последнюю в этом учебном году истерику ― такую мощную, что неподготовленный Костя поторопился скрыться в ближайшем кабинете, который случайно оказался кабинетом директора. Следом за Костей посыпалась с потолка штукатурка, с грохотом упали и разлетелись на куски три швабры в кладовой уборщицы, рыбки в кабинете биологии выпрыгнули из аквариума, а Костя с директором отделались пустяками ― всего лишь на несколько минут оглохли.