Спящее Солнце (СИ) - Чигуров Антон

— Коридор номер два.

Камера переключилась на коридор. Саббина идёт, придерживаясь рукой за стену, она на верном пути. Ей недалеко идти. Медблок и мостик у меня практически соседи, так удобнее, решили конструкторы Равновесия, особенно, если путешествуешь один. Получилось, что до медблока недалеко, а потом можно сразу возвращаться на мостик, теряется мало времени, что особенно пригождается во время очередной заварушки.

Двери мостика разошлись в стороны. Саббина вернулась на своё место второго пилота, хотя таковым само собой не являлась. Она не смотрела мне в глаза, и я догадывался почему. Неужели стыдно, что мне пришлось из-за неё атаковать крейсер Альянса и хамить самому Лиланду Хансену. Я улыбнулся, вспоминая наш короткий радиоразговор. Наверное, ему ещё никто так не грубил. А что мне было делать, я выиграл время, он сам поступил бы на моём месте точно так же.

— Я должна извиниться, Хэннер.

Я так и знал, что об этом пойдёт речь.

— Интересно, — с наигранной сердитостью произнёс я. — И за что же?

Саббина шмыгнула носом, мне показалось, что она сейчас заплачет. Что, повышенная сентиментальность тоже побочный эффект перегрузок?

— Я не должна была, влезать в твою жизнь и просить об услуге сопоставимой со смертью. Ты много потерял из-за меня, твой корабль. — Она замолчала, подбирая слова, — подбит, ты теперь не сможешь отремонтироваться ни на одной из станций.

— Ты просто читаешь мои мысли, Саббина.

— Ты должен извинить меня. Это важно.

Я пожал плечами.

— Если тебе это так необходимо, ради бога. Всё равно уже не вернуть, и не изменить ничего. Теперь я видимо враг номер один у Лиланда Хансена.

— И не только у него. Думаю, Джон Сермон, так же не в восторге от твоих действий. — Она слегка улыбнулась, неужели действительно гора с плеч упала.

— Ещё бы! — Усмехнулся я. — Укрытие опасной преступницы, нападение на военный корабль, бегство, оказание сопротивления, это всё тянет, как минимум на пожизненное заключение.

— Я же извинилась.

— Да, ты в принципе и не причём, я мальчик взрослый, должен был всё понимать. Сам выбрал с кем шутки шутить, теперь вот придётся научиться отшучиваться. Если бы думал головой, а не непонятно чем, всего этого бы не случилось.

Саббина ничего не ответила. Она посмотрела на мониторы, которые опять показывали космос. Я выключил внутренние камеры, когда она зашла на мостик, не хватало ещё, что бы меня заподозрили в подлом подглядывании, на сегодня и так обвинений предостаточно. Она некоторое время смотрела на яркие шарики звёзд, а потом спросила.

— Мы летим только на маршевых двигателях?

Я удивлённо поднял брови, надо же какие-то знания у неё всё-таки есть. Я немного удивился, не каждый, даже хорошо обученный пилот сможет на слух определить разницу между маршевыми и РТВ-двигателями.

— Да всё верно. В отсеке РТВ-двигателей незначительно повреждена обшивка, да и их самих слегка задело, так что до ближайшей остановки мы не сможем ими воспользоваться. Я взял курс на ZX-515, планету, колонизированную около сотни лет назад. Конечно, лететь до Зари несколько ближе, но там нас будут ждать, сама понимаешь, так что выбора как такого у меня не было.

Она, как мне показалось понимающе, кивнула.

— Ты, наверное, хочешь, чтобы я рассказала тебе, что обещала? Если ты не против, я готова, мы достаточно далеко.

Это хорошо, что она предложила это сама, я не знаю, почему, но мне не хотелось её об этом просить.

— Хорошо, обязательно расскажешь, только сначала скажу я. Мне надо знать, куда лететь, и чтобы не терять время, скажи координаты, где мне необходимо тебя высадить.

— Туда не долететь без РТВ-двигателей, это система в пятьсот третьем секторе, и лететь туда на маршевых двигателях годы, а у нас, ни у тебя, ни у меня нет столько времени в запасе.

— Далековато. — Я почесал голову. — Что ж, значит ZX-515, там небольшой ремонт и через несколько дней в пятьсот третьем секторе.

— А они нас не догонят? — Саббина оглянулась, как будто могла увидеть преследователей.

— Если очень захотят запросто. — Я улыбнулся. — Но придётся им постараться, чтобы взять нас живыми.

— А мы нужны им. Нужны живыми. — В глазах у неё читался страх, какой-то детский, такое лицо бывает у ребёнка после того, как ему расскажут страшилку. Наверное, представила себя в кабинете в Хансена.

— По-крайней мере ты. Иначе стреляли бы не ракетами, а из протонной пушки, как обещали и мы бы сейчас не разговаривали, а если бы и могли говорить, то только не на этом свете.

Я решил, что пора немного смягчить обстановку.

— Пойдём в столовую, там всё расскажешь, а я продемонстрирую скромные возможности моей кухни.

Она встала, выражая согласие. Мы отправились на кухню, небольшое помещение с одним длинным столом точно посредине, за которым могли одновременно уместиться не более четырёх человек, располагалось между каютами и медблоком. Небольшой бар и приличных размеров холодильник по одну руку и печь, способная приготовить триста видов горячих блюд, при условии наличия полуфабрикатов — по другую.

— Извини, запас еды у меня небольшого ассортимента, но я думаю, что-нибудь придумать посложнее, чем космо-пюре вполне реально.

— Мне в принципе всё равно. — Саббина опустилась на скамейку около стола.

— Тогда. — Пальцы забегали по кнопкам. — Две порции кофе с молоком и пирог с рыбой. Пойманной, кстати, на планете, которую открыл я, хотя по всем признакам она не отличатся от обычного минтая.

— Забавно. — Прокомментировала Саббина. — И много планет ты открыл?

— На небольшой справочник хватит. — Не без гордости ответил я. — Приблизительно семьдесят.

— А какие ты давал им имена?

— Ну… — Я немного замялся. — Я только двум первым дал имена моих родителей, а так просто цифры. Знаешь, они настолько однообразны, что первоначальная романтика просто моментально испаряется. Так что я не могу назвать никаких громких названий, которые бы манили простых смертных.

— Грустно…

— Что грустно? Ничего грустного, просто вещи надо называть своими именами, безжизненный кусок минералов и есть безжизненный кусок минералов, большего, чем порядковый номер в каталог, он не достоин.

Через минуту кофе был готов, а пирог на подходе. Я уселся напротив девушки, подал ей кружку с дымящимся напитком.

— Ну, всё дело только за тобой. Расскажи всё с самого начала. Может мне и удастся оценить причину, по которой вся моя жизнь в один момент превратилась в… — Я хотел выругаться, но вовремя спохватился, всё-таки на корабле у меня девушка. — В нечто противоположное тому, что было ещё буквально вчера.

Саббина опустила глаза. Неужели ей действительно стыдно. Что ж если это так, я буду иметь к ней гораздо меньше претензий, чем планировал изначально.

— Да не переживай ты так. — Подбодрил я её. — В моей жизни давно надо было что-то менять, может, конечно, и не так кардинально, но если бы я ещё чуть-чуть задержался в прежнем ритме, то, скорее всего, остановился полностью.

Отхлебнув солидный глоток горячего напитка, она начала рассказывать. История получилась долгой, но весьма интересной, так что скучать мне не пришлось, а вот выпить не одну кружку кофе это да. Сигареты остались возле бортового компьютера, а мне уже хотелось затянуться. Поначалу нехватка никотина ощущалась несильно, но к середине повествования, я едва мог себя контролировать. Однако перебивать Саббину я не посмел, потому что рассказала она то, что я меньше всего ожидал услышать и постепенно сигареты сами собой отошли на задний план. Когда Саббина замолчала, молчал и я, пытаясь переварить услышанное. Но как трудно, а скорее невозможно желудку переварить камень, так и моему мозгу, привыкшему к более лёгким задачам было трудно, осилить и ещё сложнее принять услышанное.

4

Я родилась на космической станции, такой же упадочной, как и Луна сейчас, не знаю, функционирует ли она до сих пор, сильно сомневаюсь в этом. Даже названия не вспомню, какой-то порядковый номер, как тебе нравится. Мой отец, которого ты видел на фотографии, воспитывал меня один, мама умерла, когда мне не было и года, погибла по нелепой случайности, во время рейда полиции. Они искали какого-то распространителя транса, и просто, по их словам ошиблись. Говорили, что она не мучилась. Этого подонка так и не поймали, а виновника среди полицейских так и не нашли. Отец баловал меня, ни на шаг не отходил, он всегда был готов прийти на помощь, неважно в какой ситуации, если меня обидели соседские мальчишки, или сломался каблук на туфельке. Абсолютно в любой ситуации, я хорошо помню, он всегда был рядом. Когда пришло время поступать в школу, было принято решение о моём домашнем образовании, которое и обеспечил для меня отец. Он научил меня всему читать, писать. Мы предпочли домашнее образование, потому что папа был пилотом. Он не собирался оставлять меня, даже на короткое время, неродным нянькам и преподавателям со странными наклонностями, а таких у нас на станции хватало.