Тридцать три процента - Сергей Викторович Ванюков

девушки

неистово набросились на еду.

–Сколько же они не ели? –удивлённо спросил

короля Алексей, наблюдая, как с тарелок исчезают

разносолы.

–Почитай, с того дня, как лося загнали.

Видели бы вы, какой здесь рёв стоял: «Бедное,

беззащитное животное! Неужели у тебя поднялась

рука?» –венценосец посмотрел на притихших

барышень. –Вот я девиц на диету и посадил в

качестве нравоучения. Похоже, помогло. Ишь как

мясцо уминают.

–Урок-то долго шёл?

–Да денёк. Не больше.

–Четыре, –выдавила сквозь набитый рот

принцесса.

–Ну, четыре. Всё же не упомнишь. По правде

говоря, –перешёл на шёпот король, –я про них

забыл. Дела, знаете ли. Некогда внимание дочери

уделить.

Алексей с Ильёй понимающе кивнули.

–А почему у нас Оливия всё время молчит?

–поинтересовался монарх. –У тебя что, дочь,

подруга немая?

Девушка, к которой государь проявил интерес,

от неожиданности вздрогнула, подавилась и

закашляла.

–Вытряхивай из лёгких харч, и тронемся. Я тебе

замок покажу, ты мне сказку на ночь расскажешь.

Страсть, как обожаю сказки перед сном слушать.

–Так ведь день, батюшка, –Оливию терзал

голод.

–Это сейчас день, а пока до опочивальни

доберёмся, смеркаться начнёт.

Девушка тяжело вздохнула и, захватив с собой

жареного кролика, побрела за королём.

–Я вас покидаю, –на ходу обратился монарх к

молодёжи. –Будет скучно, заходите.

Помазанник божий даже не предполагал, как

опрометчиво было его предложение.

–Продолжаем разговор, –улыбнулся Алексей,

потирая руки.

–Наливай…

Разглядывая штукатурку на потолке, пристав

старался вспомнить, где он находится. Идеи

отсутствовали. Не ощущалось и тело. Сжав кисть

левой руки, Илья нащупал что-то тёплое и упругое.

Повернув голову, он вздрогнул и покрылся испариной.

На его плече блаженно посапывала голова подруги

принцессы –Оливии, а тёплое и упругое было ни чем

иным, как её обнажённой грудью. Перевернуться на

левый бок не удалось. Кто-то удерживал его правую

руку. Развернув голову в обратном направлении,

Илья почувствовал, как к испарине добавилось

непреодолимое желание смыться. Его другое плечо

арендовала подруга Оливии –принцесса. Правая

кисть, состязаясь по бесстыдству с левой, вцепилась

в Гертрудину голую ягодицу.

В ногах пристава кто-то заёрзал.

Илья приподнял голову. Увиденное заставило

его непроизвольно вскрикнуть. В конце кровати

барахтались два здоровенных волкодава.

От крика девушки проснулись.

–Доброе утро, импотент, –промурлыкала

Гертруда.

–Как спалось, импотент? –Оливия была не

менее нежна.

«Вот тебе и с добрым утром! –подумал Илья. – Что же вчера было? Неужто ночью маху дал? А

может, всё к лучшему?» Пристав стал искать

себе оправдания: «Всё-таки, как-никак одна дочь

короля, другая любовница. Кстати, кто из них кто?

Надо всё вспомнить. Нет. Не получается. Лучше

спросить. Так, ненароком».

–Ты что здесь делаешь? –обратился он к

Оливии.

–Лежу, твоя светлость, –ответила девушка.

–Я понимаю, что не пляшешь. Как ты здесь

оказалась?

Глаза Оливии от удивления расширились до

размеров небольших чашек:

–Ты же сам вчера меня у короля выменял.

Забыл?

–На что?

–Как на что? На полцарства. Так и сказал:

«Меняю полцарства на Оливию». Государь

согласился. Кто ж от полцарства откажется.

–Какие полцарства?

–Которые ты у государя в карты выиграл. Игра

ещё замысловатая такая. Очко называется.

–Мы играли с королём в очко? Он же колоду в

руках не держал.

–Твоя правда. Не держал. Только твоя

светлость и банковала.

–Я не это имел в виду. Азартным играм ваш

народ не обучен.

–Опять твоя правда. Не ведали доселе

про столь мудрёное занятие. Да спасибо тебе,

кормилец, уважил.

–Где ж мы карты взяли?

–Художников в государстве хватает. Не успели

вы графин допить, а колода уже на столе.

–Ну? Дальше?

–А что дальше? Ночью твоей светлости-

импотенту фартило по-чёрному. Это твои слова.

Как ни раздашь, так то у тебя золотое очко, то

платиновое. Мы по необходимости отлучились

ненадолго, приходим, а ты уже хозяин земли

нашей. Партнёры дюже опечалены были.

–Партнёры? Я не ослышался? Разве мы были

не одни?

–Конечно нет: твоя светлость, Алексей, его

величество и посол города Зеленоочий. Так вот же

его собаки.

Илья схватился за голову.

–Посол, правда, псов не хотел отдавать, –

продолжала Оливия. –Обвинял тебя в мухлеже.

Но после краткой пояснительной беседы, во время

которой твоя светлость, почтительно назвав посла

импотентом, заехал ему в ухо, он признал своё

недостойное поведение и поклялся на колоде

впредь не допускать подобных вольностей.

–Ну, –Илья обратил внимание на Гертруду, –а

ты какого… здесь …?

–Тебе подробно или коротко?

–Коротко.

–Вообще-то это моя опочивальня. Я как

раз к ней подходила, когда звуки услышала

душераздирающие, нечеловеческие, –девушка

слегка покраснела. –Врать не буду. Испугалась

несказанно. Мало ли какой зверь забрёл по

ошибке. Стала звать на помощь.

–Здесь ещё кто-то? –простонал Илья,

оглядывая спальню.

–Нет. Я недолго надрывалась. Да практически

немедля и окончила, вслед за тем, как вы из

покоев голышом повыскакивали и в разные

стороны разбежались. Оливию-то я сразу

поймала, а вот тебя пришлось ловить с собаками.

Зато когда поймали, –девицы переглянулись и

рассмеялись, –не пожалели.

–Что значит не пожалели?

–То и значит, –Оливия лизнула пристава в

ухо. –Чудеса твоя светлость-импотент творила с

нами немыслимые.

–Перестаньте называть меня импотентом! – разозлился Илья.

–Как? –изумлению барышень не было

границ, –разве это не твоё почётное звание?

–Какое, к чёрту, почётное звание?

–Пожалованное тебе вашим королём за особую

услугу со всеми правами и привилегиями дипломата,

в том числе и неприкосновенности личности.

–С чего вы взяли?

–Так ты же сам сказал. Мы, когда тебя в угол

зажали, уже в опочивальне, ты сразу предупредил:

«Не трогайте меня! Я импотент!» Поначалу мы,

безусловно, оторопели, кому ж международный

конфликт нужен, но когда твоё хозяйство к нам в

руки попало, мы уразумели, войны не будет.

–Ну, хорошо, –не стал переубеждать их Илья, – но пусть это будет нашей маленькой тайной.

Девушки кивнули.

–Кстати, –пристав оглядел комнату, –мне

помнится, с вами была третья подруга. Где она?

Дамы насторожились, и улыбки исчезли с их лиц.

–Как где, –робко произнесла Гертруда, –там,

где ты её оставил.

–И где же я её оставил?

–За дверью. На шухере.

–Во, блин. И она что, всё ещё там стоит?

–Разумеется. Кому ж охота в крысиной шкуре

остаток жизни провести.

–В какой шкуре?

–Крысиной.

–Почему в крысиной?

–Не ведаем. Ты не пояснил. Просто сказал:

«Стой на шухере. Свалишь, превращу в крысу».

–В чём же девица виновна, коль я так осерчал?

–Известно в чём. Пописала без спросу. Только

она не со злого умысла. Никто и подумать не мог,

что за то время, пока мы добирались до туалета,

папенька успеет замок проиграть.

Одна из собак гавкнула.

–Верно, –подтвердил Илья, –пора горло

промочить.

Делегация, состоящая из трёх девушек, двух

собак и впереди шагающего пристава, решила

украсить своим присутствием место ночных

событий. Чем ближе приближался эскорт к цели,