Оверсайз. Приятки с моллионером (СИ) - Максимовская Инга

Аграфена

А чертов придурок уехал, не слушая моих угроз и подвываний со стенаниями. И я что – то обиделась люто, и чуть – чуть расстроилась. Бежать мне расхотелось. Далеко ли убежишь в дурацкой простыне? Я правда прихватила из комнаты сноба офигенные трусишки: красно белые, шелковые, разрисованные симпатичными кроликами. Но думаю и в них не вариант в побег срываться. Да меня повяжет первый же полицейский патруль или скорая помощь, полная мордатых санитаров. А вот интересно, откуда у Германа красотища? Точно маньяк.

Я улеглась на кровать в выделенной мне комнате и уставилась в потолок, пытаясь ответить на два извечных вопроса – кто виноват? И что делать?

То, что я не брала по собственной воле флешку – факт. Куда я ее дела, вот убейте меня не помню. Толи в фургоне бросила, толи потеряла, когда ломилась через лес, уходя от погони. Во втором случае – это адский треш. Хотя, фургон то тоже испарился и его нужно найти.

Я вздохнула и мечтательно устремила взгляд в окно, надеясь увидеть там прекрасный закат. Как знаете. В кино? Когда красавица смотрит в даль, на заходящее солнце и вспоминает, вспоминает. А потом так радостно прикрывает ладошкой сахарные уста. Вспомнила, значит, что надо было. И тут камера переезжает, кадр сменяется Вокруг радостные лица. Все довольны, все смеются. Хеппи энд.

Я взглянула на сумеречный проем окна и закрыла ладошкой рот. Но не от того, что мою черепушку вдруг осчастливило восхитительное воспоминание. Нет. Я усилием воли сдерживала рвущийся наружу вопль ужаса.

На фоне пылающего заката, в окне маячил чудовищный силуэт адского пуделя. Другого сравнения подобрать не получается. Я попыталась вспомнить, на каком этаже находиться моё комфортабельное узилище. По прикидкам – на третьем. Это означает только одно – ни одна псинка бы не смогла заглянуть в мой каземат через окно, только если адская. А вот, кстати, цербер же пудель? Или я путаю?

Чудовище вдруг подняло свое корявое копыто и постучало в стекло. Я взвизгнула и начала сползать с кровати. И сноба дома нет. А его охрана? Ею же дом напичкан, как рыба икрой. Боже, эта тварь выкосила сотню здоровых мордоворотов. Оно же даже мной не подавится.

Нащупала дрожащей рукой тяжелую пепельницу, которую уже давно заприметила в качестве орудия массового поражения. Надо спасать свою шкуру, больше то некому. Маньяк сейчас весело проводит время в объятиях какой-нибудь фри. Эта мысль придала мне решимости и злости. Я подтянула простыню на своих небогатых персях и со всей силы пульнула пепельницу в окно. Не промазала, судя по звону стекла и мату несущемуся мне в уши. Чудовище ругалось каким – то уж очень знакомым голосом.

- Ба? – неуверенно спросила я.

- Нет, блин, президент Гваделупы. Я знала, что ты хочешь меня шлепнуть и прихрямзить к рукам моё состояние, но чтобы так нагло,- прошипело кудлатое чудовище.- Чего стоишь? Помоги мне, сейчас навернусь, костей не соберешь. Вот и спасай чокнутых. Сдохнешь за рупь за двадцать.

- Ты как долезла то сюда. Высоко ведь?

 Пока я затаскивала пыхтящую бабулю внутрь, успела рассмотреть то, что посчитала копытом демона. Черт, это же присоски, а за спиной у старушки – веселушки реактивный рюкзак. Экипировка придурочного героя боевика, совсем незаботящегося о сохранности своей кудлатой башки.

- Не надо, не отвечай,- буркнула я.- Мне совсем не интересно, где ты нашла эту амуницию. Нет, не так – я знаю, чьих рук дело, кто тебя экипировал. Скажи только, ты и вправду хотела летать?

- Мы не нашли фургон,- игнорируя мои вопросы сказала Ба.- Но я предполагаю, где он может быть. Точнее у кого. Кстати, рюкзачок для тебя.

- Неееет,- замотала я головой.  

- Не копырься. Гелька ждет. Надо валить, пока нукеры Германа не очухались. Кстати и проверим, как работает игрушечка. Я то старая уже для таких пердюмоноклей.

- Ба, ну, пожалуйста. Я через дверь выйду.

- Не канючь,- прикрикнула бабуля и так на меня глянула, что я поняла – я обречена. С этим ее взглядом я знакома с детства. Он означает крайнюю степень раздражения, а это предвещает кучу последствий, в сравнении с которыми полет с аэрорюкзачком – милое приключение.

Я замерла словно статуя, пока шустрые старушечьи ручки затягивали на мне ремни. Лучше бы уж петлю на шее, не так страшно бы было.

- Как же я тебе завидую,- элегически вздохнула бабуля. Только что слезу не смахнула, артистка. – Я бы сама хотела полетать. Но, все лучшее детям и убогим, как говорится,- хмыкнула, подталкивая меня к окну.

- Подожди,- встрепенулась я, судорожно натягивая на себя красивенные маньячьи труселя.

-Хреновый парашют,- хмыкнула ба.

- Зато тылы прикрыты,- огрызнулась я.

-Да, тылы надо беречь,- хмыкнула бабуля, и подло толкнула меня в спину, прокаркав при этом,- кнопка на пузе, как у Карлсона. Лети, голубка моя на север.

Герман

Если вы все же упустили свою птицу счастья, постарайтесь быть бесстрастным. Просто примите как данность, что вы полный идиот, и продолжайте жить по инерции. Значит фейерверк эмоций и постоянный праздник не для вас. Смиритесь. Ваша Вангелия Светлая.

- Мы едем ко мне,- шепнул я, повисшей на моем локте, малышке. Черт, опять забыл ее имя. Да и к чему оно мне. Сейчас я даже жалел, что подцепил эту курицу. Огурец открыл перед нами дверцу, девчонка хихикнула, попыталась изобразить из себя царицу Савскую. Вышло у нее плохо. Я почему – то вспомнил, с какой грацией усаживалась в мой лимузин чертова диверсантка. И попку, обтянутую тканью, похожую на булки – веснушки из моего детства. Белоснежка, барахтающаяся сейчас на сиденьи и глупо улыбающаяся, жалкая фальшивка. Приказать что ли Феде выкинуть из моей жизни эту глупышку?

- Шеф, ребята доложили, что девчонка не предпринимала никаких попыток к побегу,- отрапортовал Федюня. И в его голосе было столько удивления, что мне стало не по себе. Эта бестия конопатая останется в моем доме. Это совершенно, просто категорически опасно. Я и так уже спать не могу, чувствуя ее близость. И это меня пугает. Все таки зря я притащил ее в свой дом. И не нужны мне отцовы деньги, своих хватает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что за девчонка? – полюбопытствовала девчонка, черт да ка же ее зовут? Лиля, Ляля? Неважно.- Ты же не замыслил ничего грязного, шалунишка? Я не подписывалась на извращения.

Ответить я не успел. И вообще, мне показалось, что с неба начали сыпаться ангелы. Точнее, пока только один херувим, развеваясь белой тогой и искря, словно сварка, впечатался в лобовое стекло чем – то очень странным, красно розовым, бесконечно знакомым. Точечно как бомба. Прицельно. Ляля, Леля, или как ее там, заверещала, как испуганный дельфин. Федя, не ожидавший такого коварства, выпустил руль, и храбро заорал. Его вопль смешался с ангельским ревом. Вот уж не думал, что добрые крылатики могут так голосить. Как адские предвестники.

 А я онемел. Уставился на кроликов, нарисованных на трусах небесного странника, лопнувших прямо по шву, и сглотнул вязкую слюну. Ну конечно я ее узнал. Ну естественно, кто же еще мог свалиться с неба, прямо мне на голову.

- Значит, говоришь, Федя, не предпринимала попыток,- прохрипел, обретая голос и наконец справившись с шоком.

Реактивный ангелочек в это время попытался сползти с лобовухи, и прикрыть тыл простыней. Моей любимой простыней.

- Шеф, ну ребята мониторили землю, — ошарашенно вякнул амбал.- Кто ж знал, что старая клюшка – человек паук в юбке. Парни в шоке. Прислали мне фотку. Я сам прифигел. Ща покажу.

- Не надо,- простонал я, но на экран Федькиного телефона глянул. Да уж. Несчастный человек паук фуфлыжник в сравнении с тем, что предстало моему взору.  

- Слушай, я понимаю там, комнаты красные, стоп – слова, пятое, десятое. Но чтоб такое,- прошептала сидящая рядом Геля. Точно, ее Гелей же зовут.- Я не подписывалась.

А я смотрел на конопатую беду, метнувшуюся куда-то в темноту. Черт, ну вот сейчас самое время избавиться от докуки. Пусть бы валила на все четыре стороны. Пусть ее бы съели суслики в этом чертовом лесу. Пусть, пусть, пусть.