Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт - Фаня Шифман

Ренана смотрела в спины медбратьев, укладывающих Сареле в машину, стараясь не коснуться её, расширенными от ужаса глазами и молчала, не в силах сказать ни слова. Максим обернулся к Ирми и Ренане: «Я бы не советовал вам тут рассиживать!

Садитесь к нам, мы вас подбросим… Потом на полной скорости нам придётся выбираться отсюда. У нас нечто вроде подпольной клиники в самом центре Эрании.

Ну, давайте, скорее…» Поколесив по перепутавшимся улицам Меирии и наконец, найдя знакомый дом, Максим высадил Ренану и Ирми. После чего странная машина поспешила покинуть странное и мрачное место, в которое постепенно превращался некогда весёлый и светлый посёлок в предместье Эрании.

Группировка дубонов, брошенная на операцию колпакования, неожиданно получила приказ прекратить осаду ульпены, вступить в переговоры и постараться мирно вывести всех учениц и преподавателей с территории. Помня приказ действовать на этом этапе с чувствительностью и решительностью, они рассеялись по всей территории ульпены, заходили во все домики-классы, заглядывали во все углы, даже в женские туалеты, правда, уже больше никого руками не трогали. Впрочем, и девушек осталось немного, основная масса успела покинуть ульпену.

Главари вновь прибывших групп отделили преподавателей от учениц и аккуратно выпроводили первых за ворота. После этого гораздо проще оказалось расправиться с парой десятков испуганных, плачущих девушек. Чтобы избежать побоев и прикосновений, девушки согласились сами покинуть территорию.

Только назавтра по Эрании-Юд-Гимель пошла гулять ужасающая весть: внезапный уход дубонов был связан с преступлением звена, сформированного из уголовников эранийской тюрьмы. Рассказывали, что под прикрытием шума и большого числа посланных в ульпену дубонов, они похитили ученицу, затащили на соседний двор и изнасиловали. Имени девушки никто, естественно, не называл…

Основной причиной внезапного прекращения погрома в ульпене послужила не только и не столько история с похищением и изнасилованием одной из учениц, сколько то, что как раз в этот момент фанфаризаторы Пительмана закончили испытания новой программы, назначение которой — ускоренное ораковение не только отдельных домов, но и целых улиц. Это была всё та же программа, но она создавала силонокулл-поле повышенной мощности, поскольку угишотрию запускал новый чрезвычайно агрессивный силонокулл-пассаж. Тим так и сказал автору этого пассажа Аль-Тарейфа (кто не забыл: творческий псевдоним — Ад-Малек): «Твой взбрыньк — наше секретное оружие против антистримерства, и до полной победы силонокулла мы его не обнародуем! Вот только… э-э-э… когда ещё удастся испытать его на фелиофоне — против мультишофара… Я надеюсь, что твой взбрыньк сотрёт его в порошок! Где бы мультишофар раздобыть… и тех, кто с ним играется… Тогда бы можно было поэкспериментировать! А вообще-то… Ты гений, Ад-Малек!» Его восторги основательно притушил звонок Минея, поведавшего об изнасиловании группой дубонов ученицы ульпены. «Ты понимаешь, насколько это серьёзно, Тимми?

По Юд-Гимелю уже всякие слухи гуляют…» — «Я… э-э-э… думаю… Just a moment…

Придётся свернуть операцию… Тем более у нас появилась… — да, только что!.. — отличная программа!» — «Я рад за вас, я всегда говорил, что надо такие вопросы решать с применением техники, а не силовых средств… Надо бы подключить Офелию к решению неожиданной… э-э-э… проблемы с той девицей: она знает, как такие вещи делаются. И… нет, лучше я сам поговорю с Кастахичем — он постарается посодействовать на своём хлебном, так сказать, профессиональном, уровне…» — «А почему вы мне не доверяете обговорить это с Дани? Он же мой дружбан!» — «Вот поэтому и не… нет, не в доверии дело. Вопрос в том, как нам это прикрыть как можно аккуратней… А кстати, где эта девушка?» — «Н-не знаю… Это же вы мне об этом сообщили!» — «Непременно разыщи! Она не могла уйти далеко, я вообще не уверен, что она куда-то с того места сдвинулась! Надо найти её и сделать всё, чтобы она молчала! На крайний случай — 6-е отделение… Ты меня понял?

Сворачивай операцию! Это приказ!» — «Но, Миней, ведь это я исполняю обязанности рош-ирия Эрании! Так о каких приказах вы мне говорите?» — обиженно пробурчал в аппарат Тим. — «Послушай, зайчик, ты хочешь выиграть или нет? Я лучше тебя чувствую ситуацию! Поэтому слушай более опытного товарища и друга твоего папы.

Считай, что это отец приказал… э-э-э… даже такому большому начальнику, каким ты являешься на данный момент. Я же не при всех тебе говорю!» — «Да, адони, вы правы — я всё ещё от вас завишу… Тов, постараюсь выполнить ваш… э-э-э… Мне было бы приятнее, если бы это был не приказ, а совет…» — «О-кей, дорогуша, считай, что я тебе посоветовал. Ведь нынче в СТАФИ я и вправду на должности советника». Тим словно увидел добродушную ухмылку Мезимотеса. Он тут же покинул Центропульт, позвонил Шибушичу и дал команду осторожно свернуть осаду ульпены и вообще всех учебных заведений Юд-Гимеля, вывести дубонов с территории и осторожно замять дело. Шибушич недовольно бурчал: «Фиолетовые хулиганки зверски избили целый взвод штилей… Не знаю, смогут ли они теперь… э-э-э… быть мужиками…» — «Хулиганок разыскать и арестовать! Но ещё важней найти девицу, с которой зачем-то поразвлеклись твои новые кадры! Понял? Сейчас самое главное — без пыли и шума прекратить силовое колпакование. У нас появились гораздо лучшие колпакователи, действуют безотказно и… э-э-э… без-эксцессно… Короче, иди, выполняй. Потом доложишь!»

Рути только что проводила последнюю в этот день ученицу и удобно устроилась в кресле, поглядывая в телевизор и попивая кофе со сдобными булочками. Она ждала прихода мужа с работы и надеялась на звонок от дочки, с которой ей так и не удалось толком поговорить и даже попрощаться перед её возвращением в Меирию. И вчера девочка почему-то не позвонила, хотя они с Моти ждали до позднего вечера.

О том, что произошло накануне в меирийской ульпене, в новостях до сих пор не сообщали. То ли эранийские власти и боссы Офелии ещё не придумали, в каком виде донести это до народа, то ли решили для себя, что эти события не должны (до поры, до времени!) представлять общественного интереса. Поэтому Рути и Моти уже более суток не имели понятия, что с дочкой и где она. Рути привычно себя убеждала, что с нею всё в порядке.

Неожиданно Рути услышала, как хлопнула входная дверь. Она взглянула на часы и подумала: «Что-то рано Мотеле нынче…» — но тут же вздрогнула, услышав грузный топот, совсем не похожий на стремительную походку Моти. В следующее же мгновение боковым зрением она увидела дурашливую улыбку Тимми, в которой её неприятно поразила помесь странного торжества и больших надежд. Рути демонстративно уставилась в экран, и, поднося чашку ко рту, сквозь зубы пробормотала: «Моти ещё не пришёл, и близнецов тоже нет дома. В своих казармах, по-видимому… Извини…