Марино Фальеро, дож венецианский - (Джордж Байрон

Офицер

Я действовать обязан, а не спорить,

Я прислан стражем для твоей особы,

А не судьей, чтоб слушать и решать.

Дож

(в сторону)

Я должен время выиграть; с набатом

Пойдет не то. Спеши, спеши, племянник,

Спеши: судьба трепещет на весах,

И горе побежденным - мне ль с народом,

Сенату ли с рабами...

Звонит большой колокол св. Марка.

О! Гремит!

Гремит! Начальник стражи, слышишь? Вы же,

Наемники, ваш дрогнул жезл продажный?

То ваш надгробный звон. Расти ж, ликуй!

Чем, гады, выкупите жизнь?

Офицер

Проклятье!

С оружьем встать у входа! Все погибло,

Коль страшный звон не смолкнет. Офицер

Напутал что-то или вдруг наткнулся

На гнусную засаду. Эй, Ансельмо,

Бери свой взвод и - прямиком на башню.

Всем остальным со мною быть.

Часть стражей уходит.

Дож

Несчастный!

Коль жизнью подлой дорожишь - моли:

Ей срок теперь не долее минуты,

Да рассылай разбойников твоих:

Им не вернуться.

Офицер

Пусть. Они погибнут,

Как я погибну - исполняя долг.

Дож

Дурак! Орлу знатней нужна добыча,

Не ты с твоею шайкою. Живи.

Коль смерть сопротивленьем не накличешь,

И (если стерпит темная душа

Сиянье солнца) быть учись свободным.

Офицер

А ты учись быть узником: он смолк

Сигнал измены, гнавший стаю гончих

За их патрицианской дичью. Звон

Был погребальным, но не для Сената!

Колокольный звон прекращается.

Дож

(после паузы)

Все тихо. Все погибло...

Офицер

Вправду ль я

Бунтарского Сената раб мятежный?

Не выполнил ли долг я?

Дож

Смолкни, тварь!

Ты цену крови заслужил достойно,

Хозяева тебя вознаградят,

Но прислан ты стеречь, не пустословить,

Как сам сказал; так исполняй же службу,

Но молча, как приличествует. Помни:

Хоть я и пленник твой, но государь.

Офицер

Я не намерен отказать вам в чести,

Присущей рангу. Здесь я повинуюсь.

Дож

(в сторону)

Теперь осталось лишь одно мне: смерть.

Так близок был успех!.. О, я охотно,

Я гордо пал бы в миг триумфа, но

Так все утратить!..

Входят другие офицеры ночной стражи

с арестованным Бертуччо Фальеро.

Второй офицер

Он схвачен выходившим

Из башни, где, по порученью дожа,

Велел он к мятежу подать сигнал,

В набат ударив.

Офицер

Подступы к дворцу

Надежно ль охраняются? и все ли?

Второй офицер

Все, но теперь в том нет нужды: вожди

Уже в цепях, а кой-кого и судят;

Приверженцы бегут, иных - схватили.

Бертуччо

О дядя!

Дож

Против рока не пойдешь!

Наш род лишился чести!

Бертуччо

Кто бы мог

Подумать это? На мгновенье раньше б!..

Дож

Мгновенье то - меняло лик столетий,

А это - шлет нас в вечность. И пойдем,

Как мужи, чей триумф не весь в удаче,

Кто может встать лицом к лицу с любою

Судьбой, не дрогнув. Не томись: он краток,

Миг перехода. Я б один ушел,

Но, так как нас вдвоем отправят, верно,

Умрем достойно предков и себя!

Бертуччо

Я, дядя, вас не устыжу.

Офицер

Синьоры,

Вас охранять приказано мне порознь,

Пока Совет вам не назначит суд.

Дож

Нам - суд! Они издевку длить решили

До казни? Что ж, их сила; с ними тоже

Разделались бы мы, хоть с меньшей помпой.

Все это ведь игра убийц взаимных:

Смерть - по очкам; но выиграл Сенат

С фальшивой костью. Кто же наш Иуда?

Офицер

Я отвечать не вправе.

Бертуччо

Я отвечу:

Бертрам какой-то; показанья он

Давать еще не кончил в тайной Джунте.

Дож

Бертрам, бергамец! Мерзким же орудьем

Мы запаслись для смерти иль победы!

Такая тварь, в грязи двойной измены,

Честь обретет, награды и бессмертье

С гусями римскими, чей гогот поднял

Весь Рим, триумф добыв им ежегодный,

А Манлий, галлов сбросивший, был сам

С Тарпея свергнут...

Офицер

Он хотел изменой

Взять власть над Римом.

Дож

Рим он спас и думал

Спасенный город преобразовать...

Но это вздор... Синьоры, мы готовы.

Офицер

Прошу пройти, Бертуччо благородный,

Во внутренние комнаты.

Бертуччо

Прощайте,

Мой дядя! Встретимся ль еще - не знаю.

Но, может быть, наш прах соединим.

Дож

И так же души: им, в полете вольном,

Свершить все то, что бренный, косный прах

Не мог свершить. Не позабудут нас,

Громивших трон преступной тирании,

И - день придет - с нас будут брать пример!

АКТ ПЯТЫЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Зал заседаний Совета Десяти, пополненного по случаю суда над

соучастниками крамолы Марино Фальеро несколькими добавочными

сенаторами, что составляло так называемую Джунту.

Стражи, офицеры и пр. Израэль Бертуччо и

Филиппо Календаро - подсудимые. Бертрам, Лиони

и другие свидетели и пр. Председатель Совета Десяти

Бенинтенде.

Бенинтенде

Теперь, когда доказаны столь явно

Бесчисленные преступленья этих

Злодеев закоснелых, остается

Изречь вердикт. Печальная повинность

Для подсудимых и суда. Увы!

На мне она, и путь служебный мой

В грядущем будет неразрывно связан

С воспоминаньем грязным о гнуснейшей

И сложно разработанной измене

Стране свободы и закона, славной

Твердыне христианства против греков

Еретиков, арабов, диких гуннов

И франков, столь же варварских. Наш город

Дарам индийским путь открыл в Европу;

Для римлян был убежищем последним

От орд Аттилы и, король морей,

Над Генуей надменной торжествует;

И трон такого града подрывала

Злодеев горсть, рискуя подлой жизнью!..

Так пусть они умрут!

Израэль

О, мы готовы:

Нам пытки помогли. Убейте нас.

Бенинтенде

Коль можете сказать нам что-нибудь,

Смягчающее вашу кару - Джунта

Готова слушать; если есть признанья

Мы ждем: они, возможно, вам помогут.

Бертуччо Фальеро

Нам - слушать, а не говорить.

Бенинтенде

Измена

Вполне ясна по показаньям ваших

Сообщников, по всем деталям дела.

Но мы хотим полнейшего признанья

Из ваших уст. Из края страшной бездны

Всепоглощающей - одна лишь правда

Полезна вам и в том и в этом мире.

Итак, что вас подвигло?

Израэль

Справедливость.

Бенинтенде

А цель?

Израэль

Свобода!

Бенинтенде

Слишком кратко, сударь.

Израэль

Так жизнь учила. Ведь воспитан я

Солдатом, не сенатором.

Бенинтенде

Ты вздумал,

Суд раздражив отрывистостью дерзкой,

Решенье оттянуть?

Израэль

О, будьте кратки

Вы так, как я, и верьте: эту милость

Я вашему прощенью предпочту.

Бенинтенде

И это весь ответ?

Израэль

Спроси у дыбы,

Что вырвала она у нас, - иль вздерни

Вторично: кровь еще найдется в жилах,

Найдется боль в изломанных плечах!

Но - не посмеешь: если мы умрем

(А в нас не хватит жизни вновь насытить

Страданьем обожравшуюся дыбу),

Пропал спектакль, которым вы хотите

Пугнуть рабов, чтоб рабство укрепить!

Стон агонии - не слова признанья,

Нет правды в воплях: боль душе велит

Для передышки лгать. Итак, что ж будет:

Вновь пытка? или смерть?

Бенинтенде

Скажи мне: кто

Был с вами в соучастии?

Израэль

Сенат.

Бенинтенде

Что это значит?

Израэль

Спросишь у народа

Несчастного, кому злодейства знати

Мятеж внушили.

Бенинтенде

Дожа знаешь ты?

Израэль

Да, с ним я Зару брал; когда вы здесь

Чины речами добывали; жизнью

Своей мы рисковали: вы - чужой

И в обвиненьях и в защитах ваших...

Известен дож и славными делами,

И тем что оскорбил его Сенат.

Бенинтенде

С ним совещались вы?

Израэль

Твои вопросы

Меня измучили сильней, чем пытка!

Прошу ускорить приговор.

Бенинтенде

Успеем.

Что можешь возразить на обвиненье?

Календаро

Я к разговорам не привык; едва ли

Осталось мне добавить что-нибудь.

Бенинтенде

Когда мы вновь к тебе применим дыбу,

Изменишь тон!

Календаро

О да, весьма возможно:

И первой это удалось, но только

Тон изменился, не слова. Но впрочем...

Бенинтенде

Что?

Календаро

Придает значение закон

Признаниям под пыткой?

Бенинтенде

Несомненно.

Календаро

Кого бы я ни обвинил в измене?

Бенинтенде

Конечно; он предстанет пред судом.

Календаро

И этот оговор его погубит?

Бенинтенде

Когда признанье полно и подробно,

То смерть оговоренному грозит.

Календаро

Так берегись же, гордый председатель!

Я вечностью, разверстой для меня,

Клянусь - тебя, лишь одного тебя

Изменником изобличить под пыткой,

Коль вновь я буду вздернут!

Один из Джунты

Председатель!