Если ты полюбишь… - Джоанна Рид

Как накануне в ресторане, они не моргая уставились друг на друга, словно готовящиеся к схватке боксеры. Атмосфера накалялась. И неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не золотой луч вдруг выглянувшего из-за горизонта солнца. Он скользнул сквозь оконное стекло и наполнил всю комнату радостным светом занимавшегося утра.

Гейбриел, как бы опомнившись, глубоко вздохнул и спросил почти совсем спокойным голосом:

— Вы мне так и не ответили, Энн, что привело вас сюда в такую рань? Согласитесь, для задушевной утренней беседы мы не совсем пристойно одеты. Во всяком случае, кое-кто из нас…

Энн чуть ли не до слез устыдилась своих предположений. И как ей только пришли в голову такие скверные мысли о Гейбриеле?! Нет, миссис Фидерстоун переоценила ее: в качестве беспристрастного судьи надо было подобрать кого-нибудь другого! Словно боясь, что Хантер прочтет эти мысли, Энн с кислым видом сухо проговорила:

— Я понимаю, что для вас это рано. Но коту понадобилось прогуляться, и мне пришлось встать, чтобы его выпустить. Кофе будет готов через десять минут. Конечно, если вы по утрам предпочитаете кофе…

— О-о, похоже, вы встали с левой ноги! Энн резко повернулась, торопясь поскорее уйти. Но ее остановил по-прежнему язвительный голос Гейбриела:

— Куда же вы? Мы ведь только-только начали знакомиться!

Нельзя оставлять за ним последнее слово, промелькнуло в голове Энн. Надо ответить ему твердо и уверенно. Иначе этим насмешкам и издевательствам не будет конца.

Между тем он уже надел рубашку и принялся натягивать брюки. Присутствие Энн, видимо, совсем не смущало Хантера. И это лишило ее самообладания.

Не придумав ничего достойного в ответ, Энн резко захлопнула дверь. Громко щелкнул замок. Но тут же ее стали мучить угрызения совести. Боже мой, подумала она, как все глупо и грубо получилось! Теперь он разозлится. Осторожно нажав на ручку, девушка тихонько приоткрыла дверь и заглянула в комнату.

Черта с два! Гейбриел и не думал злиться. Он стоял у зеркала и старательно причесывал шевелюру. Дверь предательски скрипнула, и Хантер обернулся. Энн отпрянула, но было уже поздно: Гейбриел увидел ее через щелку, подмигнул левым глазом и, нахально показав язык, Расхохотался.

Нет, каков нахал! Он и не чувствует себя обиженным! Она для него просто не существует! Ну ладно! Хорошо смеется тот, кто смеется последним… В конце концов, разве не от нее зависит, получит Хантер наследство миссис Фидерстоун или нет? Да она такое о нем напишет!.. Посмотрим тогда, кто кому покажет язык!

Мысль о мщении была сладка. Энн, гордо подняв голову, направилась на кухню. Поставив на плиту кофейник, она с таким остервенением принялась резать бекон, будто кромсала ненавистного Гейбриела Хантера. Теперь оставалось приготовить яичницу. Энн вынула из духовки сковороду, поставила ее на плиту и бросила туда кусочки бекона. Скоро кусочки начали подрумяниваться. Энн разбила четыре яйца и вылила их на сковородку. Сзади раздалось голодное мяуканье. Не узнать голос Маклейша было невозможно. Энн обернулась. Его превосходительство господин кот, весь обсыпанный неведомо откуда взявшимися опилками, влетел в кухню, привлеченный вкусным запахом, и уселся у двери. Однако он вовсе не собирался мирно ждать, пока его накормят. Хвост его метался из стороны в сторону, как у разъяренного тигра. Не было никаких сомнений в том, что через мгновение он прыгнет на полку, где красовался фарфоровый сервиз — гордость Энн.

— Хантер! — что было силы закричала Энн. — Сюда! Скорее!

В дверях появилось встревоженное лицо Гейбриела.

— Что случилось?

— Возьмите его!

— Кого?

— Кота! Он сейчас прыгнет!

— Господи, стоило ради этого поднимать такой крик! У вас что, действительно с утра омерзительное настроение? И часто так бывает?

Видя, что Энн не собирается отвечать на его выпады, Хантер нагнулся, бережно взял кота и, поглаживая его по спине, стал увещевать:

— Ну что ты разволновался? Все хорошо. Сейчас мы будем пить кофе. А предварительно немного погуляем. Ведь котам очень полезен свежий воздух. Не правда ли, кисонька?

После такого вступления Хантер осторожно выставил кота за дверь и плотно прикрыл ее. Потом надел плащ и вышел сам…

Не прошло и пяти минут, как раздался стук в дверь. Энн, прильнув к дверному глазку, увидела знакомый пучок почти черных волос Мэри. Подруги давно отбросили условности и приходили друг к другу без предупреждения. Но Энн не могла припомнить ни одного случая, когда Мэри навещала ее в половине седьмого утра. Вероятно, случилось что-то из ряда вон выходящее.

С бьющимся от недоброго предчувствия сердцем Энн открыла дверь.

— Что стряслось, Мэри? — тревожно спросила она.

Но Мэри, пропустив вопрос мимо ушей, затараторила:

— Ну, выкладывай же, что это за спешная поездка в город? «Деловая встреча»!.. «Работа»!.. И не стыдно тебе так врать? И кому? Самой близкой подруге! Правда, я и так не поверила ни одному твоему слову!

— Входи же и дай мне закрыть дверь. Ты напустишь холод в дом!

Энн буквально втащила подругу в прихожую и помогла раздеться. Через несколько минут они уже сидели на кухне.

— Вот тебе кофе.

— Энн, я не хочу!

— Оставь, пожалуйста! Пей! Потом будем завтракать.

— Я хочу тебе сказать, Энн, что…

— Скажешь потом. Сначала выпей кофе. О Господи! Моя яичница!

Яичница уже успела превратиться в бурую массу, и из сковородки валил едкий дым.

— Да что с тобой, Энн, — снова заговорила Мэри, не обращая никакого внимания на происшедшую кухонную катастрофу. — Ты все время затыкаешь мне рот! Так слушай же…

Но и на этот раз ей не удалось договорить. Дверь распахнулась, и на пороге появился Гейбриел Хантер с котом на руках. Мэри ошеломленно замолчала.

— Энн, — не успев войти, принялся выговаривать Хантер, — надо все же запирать дверь! Хотите, чтобы вас ограбили?

Маклейш издал нечто среднее между мяуканьем и шипением и, спрыгнув на пол, бросился в кухню. Гейбриел снял плащ, разулся и последовал за котом. Перегнувшись через плечо Энн, он долго рассматривал остатки яичницы. Затем, горестно вздохнув, сказал:

— Спасибо, Энн, но это блюдо не для меня. Я предпочел бы простую чашечку кофе с кусочком поджаренного хлеба.

Он взял с плиты кофейник, налил горячий напиток в стоявшую на краю стола чашку и сел. Потом, критически осмотрев стол, спросил хозяйским тоном:

— А что, сахар в этом доме не принято подавать?

Разыграв эту сцену, он наконец заметил незнакомую девушку и, привстав, подал ей руку.

— Привет! Меня зовут Гейбриел Хантер. А вы, насколько я догадываюсь…