Литературная Газета 6326 ( № 22 2011) - Литературка Литературная Газета

Пока предмет живёт в своём углу

И постепенно обрастает тенью,

На два отрезка времени делю

Происходящие во всём явленья.

В горах всегда таинственнее тень,

Но переменчив воздух у подножья,

Заметней и длиннее будет день,

Когда один идёшь по бездорожью,

Пусть вроде бы и ведомым путём,

Зато совсем в неведомые дали,

Лежащие за ближним пустырём.

Вдруг понимаешь: сделан – не из стали.

Тем временем уходит солнца блеск,

И каждый шаг твой делается робким,

Приобретая ощутимый вес,

Страх оседает в черепной коробке,

Как говорится – сердце на куски…

В округе замирают птичьи стаи,

У сучьев – появляются клыки,

У грозной тени – крылья вырастают,

У ног – жгутом свивается змея,

Предательски дрожит твоё колено,

Ночная птица, над тобой смеясь,

Отсчёт уводит в дебри плиоцена…

Тебя уже не гложет больше стыд,

Холодный пот стекает меж лопаток,

И ты, незримый ощущая стык,

Как червь, ползёшь в расщелину меж складок

Гранитной тверди, замирая там

Частицей малой общего смиренья,

Став ископаемым иным мирам,

В неведомом доселе измеренье.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Мир ценностей

Библиосфера

Мир ценностей

КОЛЕСО ОБОЗРЕНИЯ

Новые издания учебников «Теория литературы» и «Введение в литературоведение», подготовленные на кафедре теории литературы МГУ им. М.В. Ломоносова и вышедшие одно вслед за другим, по сути, образуя серию, могут быть интересны не только студентам и читателям-специалистам, но и другим любознательным читателям.

В.Е. Хализев. Теория литературы : Учебник для студ. высш. учеб. заведений. – 5-е изд., испр. и доп. – М.: Издательский центр «Академия», 2009. – 432 с. – 2500 экз.

Нет вопроса о литературе, который не интересовал бы теоретика. «Кто составляет списки классиков?» Конечно, не жюри литературных конкурсов. Репутация классика возникает стихийно, формируется на протяжении длительного времени. «Является ли русская классическая литература достоянием народа?» Автор здесь солидарен с Н. Добролюбовым, считавшим, что творчество крупных русских писателей народу было непонятно. Изменилась ли ситуация в XX–XXI веках? Или удел массового читателя – это чтиво, «подобие литературы, паразитирующее на ней»?..

Известный учебник в прошлом году пережил уже 5-е издание. С 1999 по 2004 год он четырежды выходил из печати в издательстве «Высшая школа». В новом варианте своей книги доктор филологических наук, профессор МГУ Валентин Хализев дополнил текст книги (введены глава о литературоведении и разделы о комментарии, текстологии, исторической поэтике), а также произвёл некоторую перестройку композиции и пополнил во многих разделах библиографию.

Одна из основных задач автора учебника, по его собственному признанию, – «сделать шаг в сторону преодоления весьма значительной дистанции между тем, что достигнуто наукой о литературе, и тем, что вошло в обиход вузовского преподавания её теории». В подаче материала В. Хализев деликатен, его миссия – координирующая, помогающая свободному самоопределению молодых литературоведов. «Системность, антидогматичность, диалогическая открытость» – на этих трёх «китах» зиждется система ставшего столь популярным учебника.

Автор вводит в активный оборот новые понятия: «непреднамеренное и преднамеренное в художественном творчестве», «ценностные ориентации и формы поведения персонажей», «элитарные и антиэлитарные концепции искусства» и др.

Материал в книге разделён на небольшие блоки, оптимальные для усвоения. Учебник открывается новой главой – «Литературоведение как проблема», состоящей из трёх разделов, причём второй из них – «Герменевтика» – в ранних изданиях учебника был в составе главы «Функционирование литературы». Перенос материала обусловлен логикой движения науки в целом: герменевтика – теория толкования текстов – ныне становится (или, как осторожно подсказывает Хализев, «близка к тому, чтобы стать») методологической основой гуманитарного знания. «Нельзя понять без желания понять» (Г.  Гадамер), но понимание всегда относительно, и роковая помеха ему – самонадеянность: понимания нет, когда человек уверен, что всё понимает. Французский философ П. Рикёр выделяет два противоположных типа герменевтики. Если первая, традиционная, направлена на восстановление смысла, то вторая, нетрадиционная, – на его редуцирование, разоблачение, во всяком случае, умаление. Истоки второй ветви, по мнению В. Хализева, – в трудах К. Маркса, З. Фрейда, Ф. Ницше, переосмысливших роль экономического интереса, сексуальной энергии и воли к власти в жизни человека.

Несмотря на то что методическая установка автора книги – показать различные, порой взаимоисключающие концепции, он, оставаясь верным своим методологическим принципам, во многих (но не во всех) вопросах солидаризируется, к примеру, с Ю. Тыняновым, М. Бахтиным, Г. Поспеловым, Д. Лихачёвым и выступает оппонентом Ф. Ницше, З. Фрейда, М. Вебера и др.

В то же время автор учебника не занимает крайних позиций: он сторонник «золотой середины». К примеру, что важнее – литературный текст или жизненный опыт писателя? Кто-то замыкает литературу в её собственной области, кто-то злоупотребляет внетекстовыми вопросами – психологией и социологией творчества. Или другой аспект. Воля поэта изменчива – какой вариант текста считать окончательным? Только печатную редакцию? Или «сохранность черновика – закон сохранения энергетики произведения» (О. Мандельштам)? У Хализева в подобных ситуациях рецепт один – чуждаться крайностей.

Классификация наук у В. Хализева наследует концепции гуманитарных дисциплин М. Бахтина, но, как увидит читатель, принципиально нова. Автор даёт экскурс в науковедение, что не только позволяет положительно ответить на вопрос о научности литературоведения, но и показывает его историческую обусловленность и философские основы, важнейшее место в космосе других наук. Традиционно считается, что наука о литературе входит в филологию, но автор учебника доказывает, что «литературоведение, органически связанное с филологией, вместе с тем далеко не полностью укладывается в её пространство».

По словам А. Камю, писатель «неизбежно говорит больше, чем хотел». И каждый читатель вправе создать уникальную интерпретацию текста. Полноправные герои литературного процесса в учебнике – это и автор (В. Хализев полемичен по отношению к теории «смерти автора» Р. Барта), и текст, и читатель.

Рассматривая литературный процесс, автор книги уточняет значение терминов «литературное направление» и «литературное течение», соглашаясь с мнением Д. Лихачёва о том, что убыстрение темпа их смены – «выразительный знак их приближающегося конца».

В книге поднимается важная этическая проблема: всегда ли можно «ворошить» архив писателя? По убеждению В. Хализева, писатель, как и любой другой человек, имеет право на личную тайну. К примеру, Чехов ревностно охранял от посторонних людей свою частную жизнь, а книга английского профессора Д. Рейфилда «Жизнь Антона Чехова» «направлена на то, чтобы (вопреки воле писателя) донести до широкой публики эту частную жизнь во всех интимных подробностях, порой неприглядных».

Наука о литературе имеет самое прямое отношение к нравственности. В центре книги В. Хализева – рассмотрение мира ценностей, которые образуют нашу духовную жизнь.

Елена ЗЕЙФЕРТ, доктор филологических наук

Книги предоставлены торговым домом «Библио-Глобус».

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Учебник и словарь в одной обложке

Библиосфера

Учебник и словарь в одной обложке

Введение в литературоведение : Учебник для студ. высш. учеб. заведений / Л.В. Чернец, В.Е. Хализев, А.Я. Эсалнек и др.; под ред. Л.В. Чернец. – 3 изд., испр. и доп. – М.: Издательский центр «Академия», 2010. – 720 с. – 1500 экз.

«Сквозь литературу» (Б. Эйхенбаум), сквозь художественный текст – пожалуй, для исследователя это единственный путь, позволяющий не пройти мимо литературы. Отрадно, что основным предметом внимания учёных разных научных направлений и школ в рецензируемом учебнике, подготовленном в МГУ им. М.В. Ломоносова при активном участии коллег из других вузов, является само произведение, а не внетекстовые факторы. В коллективе авторов – знаковые имена. Учебник включает в себя «как можно больше живого и ценного из разных школ» (В. Хализев), наследуя идеи Г. Поспелова, М. Бахтина, Б. Томашевского и других учёных.