После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий - Коллектив авторов

Марко Поло. Иран, Кавказ, Крым, Поволжье в 60— 80-х годах XIII в. стали объектом своеобразной диффузии организаторов торговой и орденской экспансии. Как правило, эти деятели не оставляли сколько-нибудь приметных следов. Их имена не без труда удается отыскать в нотариальных актах и в архивах францисканского и доминиканского орденов.

На этом фоне особенно выделяется имя великого венецианского путешественника Марко Поло. Почти четверть века провел он в странах Ближнего и Дальнего Востока, вдоль и поперек исходил весь Китай, до той поры совсем еще неведомый европейцам, и возвратился в Венецию морским путем через Южно-Китайское море, Индийский океан и Персидский залив.

Результатом этого беспримерного путешествия была “Книга” Марко Поло, одно из наиболее выдающихся произведений мировой географической литературы[76].

Ни Марко Поло, ни его отец и дядя (возвратившись из страны великого хана, они его взяли с собой в новое путешествие на Восток), на удивление генуэзцам, не были их соотечественниками; никакого отношения они не имели и к орденским миссиям, хотя кое-какие дипломатические поручения папы они взяли на себя, отправляясь к великому хану. Обстоятельства, вызвавшие повторное путешествие старших Поло на Восток, изложены в VIII—XIII главах “Книги” Марко Поло. Суть их такова.

В 1269 г. Николо и Маффео Поло прибыли из Китая в Палестину с грамотой Хубилая, адресованной папе. “В посольской грамоте да в словах значилось, знайте, вот что: просил великий хан апостола [папу] к нему около ста христиан, умных, в семи искусствах сведущих, в спорах ловких, таких, что смогли бы идолопоклонникам и людям других вер доказать, что идолы в их домах, которым они молятся, — дело дьявольское, да рассказали бы язычникам умно и ясно, что христианство лучше их веры”[77].

Подобное поручение открывало папству весьма благоприятные возможности для проникновения в страну великого хана. Перспективы эти были тем более обнадеживающими, что в борьбе с Чагатайским улусом Хубилай опирался на державу монгольских иль-ханов Ирана. Этот союз открывал для Запада путь в Монголию и Китай через иранские земли. Однако старшие Поло явились в Палестину в крайне неудачный момент. После смерти палы Климента IV в 1268 г. папский престол три года был вакантным. Папский легат в Палестине Теобальдо Висконти готов был послать братьев Поло к великому хану с благоприятным ответом, но “не было апостола”, а без визы папы такое поручение теряло смысл. Старшие Поло отправились в Венецию, прожили там два года и, взяв с собой семнадцатилетнего Марко, отплыли в Палестину, решив, что дальше с возвращением к великому хану медлить не стоит. В Акке они снова встретились с Теобальдо Висконти, получили от него письмо к великому хану и осенью 1271 г. пустились в дальнейший путь. В Айясе они узнали, что Теобальдо Висконти избран папой. Новый папа (он принял имя Григория X) послал вдогонку за семейством Поло гонца. Царь Киликийской Армении Левон III снарядил для Поло галеру, на которой путешественники возвратились в Акку. Здесь Григорий X вручил венецианцам верительные грамоты и письмо к Хубилаю. Папа отрядил с путешественниками двух монахов-доминиканцев, “самых умных во всей области; один звался Николаем Виченцским, а другой Гийомом Триполийским”.

Однако, как совершенно справедливо отмечает французский историк Ж. Ру, эти “самые умные” монахи отнюдь не были самыми отважными[78]. Якобы по причине вторжения в Армению султана Бейбарса они “побоялись идти вперед... отдали Николаю с Матвеем верительные грамоты, письма, попрощались и пошли назад к главе ордена”[79]. Видимо, Марко Поло щадит репутацию доминиканского ордена, когда пишет, что Бейбарс с великими полчищами напал на Армению и монахам — спутникам путешественников — грозила смерть. В 1271— 1272 гг. Киликийская Армения серьезным испытаниям не подвергалась. Бейбарс лишь в 1275 г. предпринял опустошительное вторжение в Киликию, которое поставило армянское царство на грань гибели. Но в 1275 г. семейство Поло уже было в Китае, за тридевять земель от Киликийской Армении.

Путешественники из Айяса прошли в Ирак через Гуглагский перевал, Сивас и Мосул. Прямой путь из Айяса в Мосул через проход Портелу был, как мы уже отмечали выше, с 1268 г. перерезан египтянами. Семейство Поло далее направилось через Багдад в Басру, в чаянии пройти в страну великого хана морем, но по каким-то причинам путешественники отказались от своего замысла и из Ормуза через Керман и Тебриз вышли на дорогу, ведущую в Китай через Балх, горные проходы Памира и бассейн Тарима. На последнем участке пути они шли через Кашгар, Яркенд, Хотан и южную окраину пустыни Гоби и на целый год задержались в Ганьчжоу (Чжанъе), городе, лежащем в китайской провинции Ганьсу. В ставку Хубилая путешественники прибыли после трехлетних скитаний, в 1275 г.

Поскольку обратный путь Марко Поло во времени и пространстве пересекается с маршрутом Монтекорвино, имеет смысл вернуться к этому этапу путешествия прославленного венецианца позже. Отметим, однако, что ценнейшие географические сведения, содержащиеся в “Книге” Марко Поло, дошли до Западной Европы лишь в начале XIV в., и ими еще не могли воспользоваться путешественники-миссионеры 80—90-х годов XIII в.

Между Марко Поло и Монтекорвино. Перекрестные связи Запада и Востока и миссия Барсаумы. В 70-х и особенно в 80-х годах учащаются дипломатические контакты между Западом и монгольским Востоком, причем значительную активность проявляют обе стороны. Пожалуй, монгольская дипломатия даже кое в чем опережает дипломатию папской курии и королевских дворов Франции и Англии.

Объясняется это обострением положения в Палестине и Сирии. Клин, вбитый Бейбарсом между остатками франкской “Святой земли” и монгольским Ираком, в одинаковой степени беспокоил и христианский Запад и державу иль-ханов. А в 1275 г. Бейбарс снова перешел в наступление, разорил почти всю территорию Киликийской Армении, и только ценой значительных уступок Левону III удалось спасти свое царство.

Григорий X (1271 —1276), будучи долгие годы легатом папской курии в Палестине, хорошо представлял себе положение на Востоке. Отчасти в связи с палестинскими и армянскими делами, отчасти из-за переговоров о слиянии католической и православной церквей, начатых в Константинополе в 1272 г., по инициативе Григория X созван был в мае 1274 г. церковный собор в Лионе. На собор почти одновременно прибыли послы из Константинополя и Тебриза. Тех и других представил собору францисканец Джироламо д'Асколи, только что избранный генералом ордена, будущий папа Николай IV (1288—1292). Именно он вел в 1272 г. переговоры в византийской столице с Михаилом Палеологом и константинопольским патриархом.

Существовала определенная связь между византийским и монгольским посольствами. Одна из жен иль-хана Абаги была дочерью Михаила Палеолога, и через нее установились негласные контакты