Гибель на рассвете.Подлинная история убийства Гейдриха - Алан Берджесс

Быстрый взгляд Яна на нее перехватила тетушка Мария.

— Анна Малинова, — сказала она. — Правда, хорошенькая?

Бедняжка, уже вдова. Мужа убили немцы. Не долго побыла замужем. Таких, как она, по Европе, должно быть, миллионы. Хотите, познакомлю?

Ян не успел ответить, а тетушка Мария уже вела его за руку к Анне. Представив их друг другу, она отошла.

— Вы — из Англии? — спросила Анна Малинова через минуту.

В ответ на такой прямой вопрос Ян и не подумал хитрить.

— Да, — сказал он и, пораженный легкостью своего признания, добавил: — Как вы узнали?

Она просто рассказала ему, что семью Моравец знает давно, и они всегда были хорошими друзьями, что они поддерживают сопротивление, а поэтому, когда у них вдруг появились два странных молодых человека, нетрудно было догадаться, в чем дело.

Ее большие и серьезные голубые глаза смотрели на него из-под темных ресниц. Мягкие алые губы, чистая белая кожа.

Простое черное платье шло ей к лицу. Темные, слегка вьющиеся, волосы до плеч.

Ян с каким-то трепетом и страхом смотрел на нее. Йозеф — тот мог заигрывать с девушками по всей Чехословакии. Йозеф был всегда готов посмеяться, призывно помахать рукой, заговорить и прицепиться к любой хорошенькой девушке на улице или в магазине. Ян — нет. Несмотря на то, что он мог так слепо и безрассудно рисковать, оставляя свой парашют в качестве сувенира, он не мог идти ни на какой риск в отношении женщин. Они расслабляют. Им нет места в философии человека, посвященного в убийцы. Они могут размягчить его чувство ненависти. И, зная все это, Ян все-таки смотрел на Анну Малинову, как мужчина на женщину.

Дело было не только в том, что она — симпатичная, а он давно не бывал в женском обществе. В ней была убежденность.

Он понял это без слов. С особым женским упорством она хотела быть участницей сопротивления. Единственного человека, которого она любила и за которого вышла замуж, убили нацисты. В ней тоже была жажда мщения.

Ян подумал, что еще давно, до поступления в армию, он думал о такой искушенной в жизни городской девушке, в обществе которой ему будет страшновато, а она, наверно, подумает, что он — простой деревенский парень.

Война изменила эти предвзятые представления. За годы, проведенные в Северной Африке, во Франции и в Англии, он стал другим человеком. Он повидал мир, ему было, что сказать, за что бороться, кого убивать. И она, глядя на него, чувствовала это. Ее привлекала в нем определенность и решительность. А он, хотя и чувствовал влечение к ней, был не готов к встречному шагу. Внутренний голос постоянно ему твердил: «Женщины опасны!» И Анна Малинова была особо привлекательным представителем этого опасного семейства.

Подтолкнула его в тот вечер тетушка Мария. Это она сказала ему, что проводить Анну Малинову до дома было бы джентльменским поступком. Жила она в Старом Городе, за рекой. Отказаться было бы с его стороны невежливо.

На улице дул холодный февральский ветер. Ян поднял воротник и взял Анну под руку, когда они, торопясь, шли к остановке трамвая. Пятна льда на тротуаре блестели как стекло, трамвайные рельсы сверкали в лунном свете.

Они сидели рядом в трясущемся вагоне, плечами касаясь друг друга, и Ян злился. Ему было досадно, что он попал в такую ситуацию: провожает девушку домой на трамвае. Это настолько не соответствовало той роли, к которой он долго готовился, что, чувствуя нелепость положения, он начал смеяться. Извиняясь перед Анной за то, что не может сказать ей, что его так развлекло, он добавил, что, может быть, когда-нибудь это станет возможным.

Трамвай привез их к Карлову мосту. Они пошли по нему. Остановившись на несколько секунд, посмотрели на темную Влтаву, несущую свои воды с плывущими льдинками под арками моста — дальше, в темноту. Огней не было. Как и в других городах Европы, в Праге была светомаскировка, но зимнее небо было усеяно звездами, и отражение луны мерцало в черной воде. Это место — старинное ядро города. С обоих концов Карлова моста строили дома купцы, возводили замки и крепости воины. Так что торговля и оборона шли постоянно бок о бок. На холме, возвышаясь над городом, стоит Град — пражский кремль. Нацисты не замедлили использовать этот символ власти, и теперь там была ставка Гейдриха и его штаб. Стоя в темноте и чувствуя рядом теплое плечо Анны Малиновой, Ян Кубиш ощутил, как он в сущности слаб против этой силы зла.

Они поднимались по склону холма к Граду, сквозь лабиринт узких улочек, стуча каблуками по каменной мостовой. Старинные дома в лунном свете выглядели черно-белыми. Анна Малинова остановилась у высокого узкого дома с решетчатыми окнами и отвалившейся спереди штукатуркой. Она открыла дверь, внутри была видна шаткая деревянная лестница, ведущая наверх.

Ян резко сказал «до свидания» и быстро зашагал обратно вниз по направлению к городу. Он твердо решил никогда больше с ней не встречаться.

На следующий день Анна рассказала обо всем тетушке Марии.

У нее давно появилась привычка делиться с ней всеми своими секретами. После гибели мужа Анне не к кому было пойти, кроме этой пожилой женщины. Тетушка Мария утешала ее, помогала ей, и между ними завязались глубокие узы.

Эти узы, однако, не помешали тетушке Марии сообщить Индре многое из того, что доверила ей Анна о Яне. Она решила, что Индре будет не вредно знать о том, что происходит в голове его юного парашютиста.

Но даже тетушка Мария не сразу поняла, что между Анной Малиновой и Яном Кубишем зарождается настоящая любовь.

Глава 4

Как-то в конце февраля дядюшка Гайский прислал Яну и Йозефу записку, в которой просил их прийти на следующий день в полдень в известную им таверну в Старом Городе.

Толчком открыв массивную дверь, Ян и Йозеф очутились внутри темного помещения, вытянутого в длину и придавленного сверху низким сводчатым потолком. Вдоль тусклых стен тянулись поблекшие росписи с изображением сцен деревенской жизни. С одной стороны стояла огромная плита, покрытая зелеными изразцами. Как и во всех подобных заведениях в столь ранний час, в воздухе стоял затхлый запах вчерашнего пива. В таверне почти никого не было — только бармен возился за прилавком, на верху которого, отделанном нержавейкой, стояли блестящие баки с кранами. В дальнем конце помещения сидели еще двое.

Приблизившись, они сразу узнали дядюшку Гайского и остановились, не понимая, кто с ним. А когда поняли — буквально набросились на белокурого юношу, торопясь пожать ему руку и обнять его. Это был Валчик, их боевой товарищ, с которым они много месяцев вместе проходили подготовку в Англии, один из трех парашютистов, прыгавших через несколько минут после них.