Советская авиация в боях над Красным Бором и Смердыней. Февраль-март 1943 - Илья Прокофьев

Соколов зарулил, поставил самолет, направился к остальным. Добродушному Соколову и возмутиться как следует не удается. У него даже это выходит без гнева.

— Что за народ! Сесть спокойно не дадут».

И вот не стало такого замечательного летчика. В документах полка он до сих пор считается пропавшим без вести. Как сложилась его судьба? Погиб? А может быть попал в плен и сгинул там?

В воспоминаниях летчика-бомбардировщика, генерал-полковника авиации Андрея Герасимовича Рытова описан рассказ одного штурмана из его полка, который в мае 1943 года был сбит и попал в плен: «Памятный майский день 1943 года, — писал Елагин, — был моим последним днем в родном полку. Прямым попаданием вражеского снаряда разбило хвостовое оперение самолета и левый мотор. Машина стала неуправляемой и начала беспорядочно падать. Саша Репин выбросился с парашютом на высоте примерно 1200 метров, а я почти у самой земли. Радист, старшина Говоров, вероятно, был убит в воздухе. Сколько я ни запрашивал его — ответа не получил. Территория была занята врагом, и нас, в конце концов, выследили и схватили. Меня посадили в легковую машину и повезли в Локоть, где показали результаты боевой работы нашего полка. Лежали убитые фашисты, догорали склады с горючим и автомашины, дымилось разрушенное здание бывшего горсовета, в котором располагался вражеский штаб.

«Смотри на дело своих рук, — зло сказал мрачный майор в гестаповской форме. — За это не щадят...»

На той же машине меня отвезли на станцию Комаричи, откуда переправили в орловскую тюрьму. Потом — Смоленск, Лодзь, Мосбург, местечко Оттобрун километрах в шестидесяти от Мюнхена. В так называемом «рабочем лагере» были невыносимо тяжелые условия: голод, каторжный труд, издевательства надсмотрщиков. Но больше всего угнетала тоска по Родине.

Меня и моих товарищей ни на минуту не покидала мысль о побеге из фашистского плена. 29 августа 1943 года я, летчик Карабанов, с которым встретился в Лодзи, и еще два советских парня совершили побег. Добрались до Вены. Там на наш след напала полиция. Пришлось разъединиться. Я остался один и ушел километров на тридцать за Вену. Гестаповцы настигли меня и посадили в венскую тюрьму, в которой я пробыл полтора месяца».

Может быть, этим летчиком, с которым бежал из плена майор Елагин, и был Михаил Николаевич Карабанов? Очень похоже на его характер... Но пока судьба Михаила Карабанова остается загадкой.

Из состава другой, 209-й истребительной дивизии на самолете Як-7б не вернулся с боевого задания по сопровождению штурмовиков Ил-2 из района Смердыня — Рамцы командир АЭ 1-го гвардейского истребительного авиаполка, гвардии старший лейтенант Коняхин Владимир Андреевич. Только после войны удалось выяснить, что Владимир Коняхин попал в плен, где встретил еще одного попавшего в плен летчика, который и рассказал, что видел Коняхина в лагере для военнопленных летчиков под Кенигсбергом.

Но и гвардейцы из 1-го истребительного авиаполка в этот день заявили о воздушных победах над врагом. Один Ме-109 был сбит капитаном Дмитрием Ащауловым в районе Липки. В воздушном бою в районе озера Тянегожское наши летчики сбивают два немецких самолета: лейтенант Иван Забегайло — бомбардировщик Ю-88, а младший лейтенант Владимир Русаков — Ме-109. Надо сказать, что этим «мессершмиттом» молодой летчик Владимир Васильевич Русаков, открыл счет сбитым вражеским самолетам, которых к концу войны будет 13. В районе деревни Пельгора лейтенант Виталий Клименко добивается победы над немецким Хш-126.

На земле, в полосе прорыва, заметных успехов добиться не удалось. Наступающие подразделения 198-й и 311-й стрелковых дивизий вместе с танками 124-й танковой бригады с большим трудом проделали проходы в деревоземляном заборе противника и ворвались на передний край. Для расширения прорыва начали вводиться полковые и дивизионные резервы, но под сильным заградогнем противника они вынуждены были залечь. Части 281-й стрелковой дивизии попали под сильный артиллерийский и минометный огонь, который по своей мощности, был значительно сильней, чем в предыдущий день. Пехота понесла большие потери — убитыми 211 человек и раненными 243 человека. Напряженные бои продолжились и ночью, но существенного успеха для наших войск также не имели.

12 и 13 февраля 1943 года наступление продолжалось, но из-за нелетной погоды поддержки со стороны авиации пехотные части не получили. В Докладе штаба 54-й армии было записано: «Темпы наступления частей после прорыва обороны противника сильно затягивались, основная тяжесть боя по расширению прорыва в течение 12.02.43 г. по прежнему лежала на дивизиях первого эшелона, а последние, использовав все свои резервы, понеся чувствительные потери и устав физически, не могли в условиях нарастающего сопротивления противника выполнить поставленную задачу. Противник значительно усилил огневое воздействие по боевым порядкам наших частей, пополнив свою группировку артиллерии. Одновременно, стремясь не допустить дальнейшего развития прорыва, продолжал перебрасывать в район действия новые части.(...) Узкий и неглубокий участок прорыва, с наличием хорошо подготовленных узлов сопротивления на флангах, давал противнику возможность сосредотачивать чрезвычайно плотный губительный огонь из всех видов орудий по всему участку фронта». В эти дни в прорыв были введены дополнительные части. Подразделениям 198-й стрелковой дивизии удалось стремительным ударом выбить противника из опорного пункта на южной опушке леса у Макарьевской Пустыни и подойти к промежуточному оборонительному рубежу, идущему вдоль дороги Макарьевская Пустынь — Вериговщина. 124-я танковая бригада продолжала наступление и смогла форсировать речку Лезна.

14 февраля 1943 года. Войска ударной группы армии продолжали выполнять задачу по расширению участка прорыва.

801-му штурмовому полку 232-й штурмовой дивизии ставится задача по уничтожению живой силы и техники в тылу противника в районе Березовка, Новая Малукса, Виняголово. Их цели — это подкрепление противника, которое снималось с второстепенных участков обороны и направлялось к месту прорыва наших войск.

В течение дня были потеряны два самолета. Самолет Ил-2 (заводской номер 1250), в экипаж которого входили: штурман полка, капитан Линьков Александр Андреевич и воздушный стрелок, старший сержант Сидоров Анатолий Михайлович, не вернулся с боевого задания. На следующий день самолет, совершивший вынужденную посадку, был обнаружен в 2 км юго-западнее Дружево. Бойцы эвакуационной команды, осмотрев подбитый самолет, пришли к выводу, что самолет разбит, а мотор подлежит ремонту, но сказать что-либо о судьбе экипажа они не могли. В полк ушло донесение о том, что экипаж пропал без вести. Капитан Линьков и старший сержант Сидоров в полк не вернулись, и их судьба до сих пор остается загадкой. Возможно, они разбились при вынужденной посадке, и их тела обнаружили пехотные части, которые и доставили тела на дивизионный или полковой пункт погребения. А возможно, совершив вынужденную посадку в лесу, экипаж не смог сориентироваться и вышел на позиции немцев, где и погиб, так как сплошной линии фронта в этих местах не было. Но это только предположения.

Второй самолет Ил-2 (заводской номер 1125) из состава 801-го полка, который пилотировал младший лейтенант Бочаров, был сбит истребителями противника у деревни Шала в 1,5 км западнее разъезда Жарок. Самолет при падении разбился, а летчик, выпрыгнув с парашютом, получил легкое ранение и вернулся в полк. 704-й штурмовой полк получает свои цели в районе линии фронта Смердыня — Басино — южный берег реки Тигода. В районе цели наших штурмовиков атаковали истребители противника. В результате, был сбит самолет Ил-2 (заводской номер 5584) в составе командира звена, лейтенанта Спицына Семена Евдокимовича и воздушного стрелка, сержанта Большова Николая Николаевича.

230-й штурмовой авиаполк действовал по целям противника в районе Макарьевская Пустынь, Липки, Рамцы, Костово, Белово, Васькины Нивы. В результате атак немецких истребителей были сбиты самолеты младшего лейтенанта Колоярова Григория Григорьевича (Ил-2 № 4037) и младшего лейтенанта Шугая Николая Андреевича (Ил-2 № 4121), которые упали в лесу в 1,5 — 2 км северо-западнее Макарьевской Пустыни. Три самолета были потеряны из виду после атаки и на свою базу не вернулись. Их пилотировали: (Ил-2 № 4037) младший лейтенант Акмалов Заля Акмалович, (Ил-2 № 1194) младший лейтенант Тренев Владимир Иванович и (Ил-2 № 5605) младший лейтенант Кузовкин Анатолий Николаевич. В экипаже последнего воздушным стрелком вылетел адъютант эскадрильи, капитан Сарычев Владимир Иванович.

Колояров Г. Г.

Шугай Н. А.

Акмалов З. А.