Парфюм. История ароматов XX века - Лиззи Остром

Как только женщина привыкнет пользоваться парфюмом и парфюмерными товарами, она не сможет обходиться без них в современной жизни. Финансовые трудности могут заставить ее экономить на средствах для собственного комфорта и красоты, но они едва ли вынудят ее полностью отказаться от них.

Это предсказание оказалось верным. Между 1913 и 1929 годами продажи парфюма утроились. Удивительный рост всего за шестнадцать лет. Но продавцы еще не могли мечтать об огромных прибылях. Проблема заключалась в Акте 1919 года, которым был введен «сухой закон». Спирт стал не только политическим врагом номер один, но и налоговым кошмаром, вечной головной болью для тех отраслей промышленности, в которых он использовался. Представители парфюмерной промышленности начали опасное лоббирование американского конгресса, которое увенчалось успехом. Они утверждали, что денатурированный спирт непригоден для употребления внутрь, поэтому налог на него следует снизить. Его необходимо разрешить к использованию в производственных целях. Лоббисты утверждали, что парфюмерная продукция приносит наибольшую прибыль; она способна заставить покупателя раскошелиться и помочь восстановлению экономики после войны. В отчаянном стремлении представить парфюмерную промышленность кристально чистой ветераны-парфюмеры собрались в отеле «Уолдорф-Астория». К ним пришли правительственные чиновники, которым было известно, что некоторые из присутствующих переправляли сырье для парфюмерии бутлегерам, получая прибыль до трехсот процентов. Парфюмеров предупредили, что любой из них, если он будет замечен в нелегальной торговле, предстанет перед законом.

И все же парфюм балансировал на грани закона. В 1920-х годах он стал символом эмансипации молодых женщин, которые экспериментировали с новой манерой поведения, социальными кодами и одеждой. Никто больше не довольствовался тем, что наносил капельку парфюма на носовой платок или пользовался ароматными саше. Новое поколение вдыхало парфюм, окуная в него сигареты перед тем, как закурить. Некоторые носили парфюм во фляжках, в которых впоследствии можно было держать и запрещенный законом джин. Для меховых манто существовали специальные парфюмы. Пить, курить, танцевать, потеть, целоваться, спать с мужчинами и душиться – все это сплелось в одном опьяняющем водовороте. Качественные ароматы были частью захватывающего дух шоу и пользовались беспрецедентным вниманием. В театре «Парамаунт» в Нью-Йорке в номере о кабаре на сцене появлялся гигантский флакон духов, который разворачивался, чтобы «показать в своей верхней части лицо и фигуру Дороти Невилл, тогда как остальные пятнадцать футов его высоты закрывали ее пышные юбки». Так писал об этом курьезе журнал Variety в марте 1927 года. Вокруг этого флакона из серебристых флаконов меньшего размера появлялись девушки из кордебалета.

По мере того как на полках магазинов становилось все больше красивых коробочек и сверкающих флаконов, модным женщинам уже было недостаточно просто наслаждаться каким-то парфюмом. Это должен был быть правильный парфюм. В повести Стефана Цвейга «Кристина», действие которой происходит в 1920-х годах, рассказывается о молодой женщине из Австрии, чья семья была разорена войной. Богатая тетушка пригласила ее провести несколько недель на модном альпийском курорте, и Кристина на какое-то время сумела убедить появившихся поклонников, что она богатая и достойная наследница состояния. Кое-кто из девушек ей позавидовал, особенно Карла, начавшая подозревать, что положение Кристины не настолько блестящее. Ее подозрения возникли после того, как выяснилось, что Кристина почти ничего не знает о поло и гоночных автомобилях и «не знакома с такими обычными парфюмами, как Coty и Houbigant». Вскоре ложь Кристины разоблачают, и она частично выдала себя тем, что не была знакома с модными ароматами. В самом деле бренд Coty был настолько узнаваемым и желанным в 1920-х годах, что с охраняемого склада украли товар на сумму двадцать тысяч долларов. Вор сказал шоферу типичную для гангстеров той эпохи фразу: «Оставайся на месте и не шуми, иначе тебе крышка». В то же время на границе между Тихуаной и Мехикали безработные актрисы из Голливуда сводили концы с концами, занимаясь кражей духов.

В 1920-х годах парфюм следовал за постоянно появлявшимися новыми ароматическими компонентами. Новые концепты в парфюмерии: парфюм одновременно и восхищал, и смущал. Все чаще парфюм представляли как часть образа жизни наряду с платьями, пальто, шляпами и перчатками. Его предлагали дома высокой моды, вдохновленные опытом Поля Пуаре, но Жан Пату, Коко Шанель, Эдуард Молино, Жанна Ланвен – все они делали это по-своему. Ароматы выпускали в таком количестве, что женщины оказывались перед трудным выбором. И тогда на сцене появился сопутствующий товар: «диагноз» парфюма. Женщинам предлагали определить свой идеальный парфюм.

Крупная торговля быстро созрела для медленного соблазнения. Это стало особенно актуально в тот момент, когда презентация парфюма как эфирного товара уже начала надоедать. Об этом, в частности, упоминалось в статье «Психология торговых марок»:

Вы не можете иллюстрировать товары, которые продаете. Они не поддаются иллюстрации, и описание иллюзорного аромата принадлежит целому собранию звучных прилагательных и литературной «пиротехники», которой пользуются с тех времен, когда Нил наполнял атмосферу Египта первыми зловонными потоками запахов гниения.

Забудьте о попытках описать запах. Забудьте о цветах и феях. Лучший способ подогреть спрос – это пробудить эмоции тем же самым способом, каким поэтический голос «лжеастролога» завораживает «музыкальную от природы» женщину, даже если он несет полную чушь. Парфюм стал мелодией, положенной на стихи, и такая подача сохраняется до наших дней.

Habanita

Molinard, 1921

Табачный парфюм

Представьте себе черепаху, большую. Такого размера, чтобы верхом на ней могла прокатиться женщина, касаясь ступнями пола. И эта женщина одета в непристойно обтягивающее черное платье и держит в руке кожаную плетку, чтобы погонять свое необычное средство передвижения.

Это не сценка из фильма для взрослых, а реклама турецких сигарет Murad 1920-х годов. Фантастическая и весьма эксцентричная реклама в стиле «Алисы в Стране чудес», хотя и была предназначена для сигаретного бренда Abdulla, решившего ассоциировать себя со знаменитой пловчихой того времени Гертрудой Эдерле, «королевой волн», первой женщиной, переплывшей через Ла-Манш, гласила:

ABDULLA – это самое лучшее, они настолько вдохновили ее, помогли ей продвигаться вперед, что она бы все еще плыла, но, к счастью, побережье Кале остановило ее.

Это с поэтическим налетом описание появилось вместе с изображением дамы-пловчихи, которая умудрялась курить и плыть кролем.

В далеком прошлом остался 1908 год, когда штат Нью-Йорк запретил женщинам курить в общественных местах, делая это занятие еще более тайным, чем прежде. Прошло всего лишь двенадцать лет, а сигареты уже стали массовой привычкой буржуазной эпохи джаза, особенно среди эмансипированных и модных молодых женщин. Сигареты как товар не были новинкой, но они только-только были открыты как разрешенный способ употребления никотина. Раньше их считали слишком женственными по сравнению с трубками и сигарами (у истинных мачо их миниатюрность ассоциировалась с небольшими размерами весьма важного для них органа). Отношение к сигаретам изменилось во время Первой мировой войны, потому что их курили солдаты, которым требовалось успокоить нервы. Сигареты были удобнее, легче, да и стоили они дешевле. Суфражистки считали сигареты символом эмансипации. Как только Элеанора Рузвельт и другие знаменитости позволили себе курить на людях, вместо того чтобы прятать свой порок в гостиной, табачная промышленность поставила перед собой цель: охватить курением максимально возможное количество женщин. В этом им помогал изысканный гламур мундштука, перед которым невозможно было устоять.

И у табачной промышленности наблюдалось некоторое родство с парфюмерией. Это родство заключалось не только в том, что дымок от ладана тоже поднимался в небеса, но и в том, что маркетологам приходилось продвигать эти два товара с помощью визуального языка, ведь их нельзя было пощупать, все познавалось только на личном опыте. Поэтому мы видим, что эстетика этой довольно сумасшедшей рекламы сигарет схожа с ранней рекламой парфюма: заманчивость Востока, предположение, что человек может перенестись в мир грез под воздействием табака или парфюма. Был еще и фетишизм красиво иллюстрированных комиксов с изображением сигарет или флаконов. Коробочки от парфюма рекламировали как идеальное место для хранения сигарет дома. Изящные вечерние сумочки из бакелита приглашали женщин взять с собой и маленький флакончик духов, и сигареты. И наконец, были еще и сами сигареты, которые можно было уже купить с ароматом розы, фиалки или амбры. Существовал еще и вариант «сделай сам»: упаковки крошечных одноразовых кисточек, которые можно было окунуть в любимый парфюм, а затем надушить сигаретную бумагу.