Грустная история Васи Собакина - Игорь Градов

Единственное место, где можно отвести душу, — курилка. Она находится прямо за туалетом, и в нее влезает всего два-три человека. Вот туда все и ходят общаться — и то вполголоса, чтобы спешащие по своим большим и малым нуждам коллеги ничего не услышали. А что вы хотите? Давно замечено, что сплетни чаще всего возникают в женских коллективах — таких, как наш, к примеру. В них представительниц прекрасного пола — абсолютно большинство, вот они и чешут языки в свободное (и не только) от работы время.

От сиденья за эскизами быстро устаешь, поэтому очень хочется заварить себе чайку (у нас это разрешается) или с кем-нибудь поговорить на отвлеченные темы. А кто в любом коллективе главный объект для сплетен? Конечно, родные сослуживцы и сослуживицы. Вот наши бабоньки и отводят душу во время чаепитий и перекуров. Но это я так, отвлекся…

Верочка, когда принесла мне эскизы, легонько коснулась моей руки и вся зарделась, я тоже почувствовал в своей душе что-то такое, очень необычное… Этому нет слов, ибо неповторимо! К счастью, никто ничего не заметил.

В пять часов вечера наши сотрудники, как всегда, стали собираться домой, я же сделал вид, что собираюсь еще немного посидеть — нужно, мол, доработать проект. Славка слегка притормозил у моего стола:

— Ты идешь?

— Нет, нужно кое-что еще доделать…

— Ну, ладно, доделывай, только не перестарайся, — понимающе улыбнулся он.

— А ты?

— Да вот, — помахал Славка какой-то бумажкой, — пойду к шефу, надо подписать заявление на отпуск.

— Так ведь Пал Палыч, наверное, уже уехал, — удивился я, — у него же самолет в шесть часов…

— Какая жалость! — картинно закатил глаза Славка. — Что же мне, бедному, делать-то, а? Придумал! Отдам заявление Людочке, пусть она заранее возьмет его, а потом, когда шеф вернется, подпишет…

Он хитро улыбнулся и побежал в приемную шефа. Ох, доиграется он, добалуется! И пусть тогда не говорит, что я его не предупреждал… Впрочем, это его проблемы, а меня же ждала Верочка — она тоже как бы случайно задержалась на своем рабочем месте.

Странно, мы с ней заранее ни о чем не договаривались, ни единым словом не обмолвились, а поняли друг друга без слов, буквально с одного взгляда. Быть может, это и есть настоящая любовь? Или просто у меня началось безудержное половое влечение стареющего мужчины молодым девушкам? Седина в бороду, бес в ребро… Вроде бы рано — мне всего сорок с небольшим, самый расцвет. Нет, лучше я буду считать, что меня обуяла безумная страсть, которая бывает лишь раз в жизни…

Славка улетел в приемную шефа, и я остался один в комнате. Не считая, конечно, Верочке. Она неслышно подошла ко мне и нежно прижалась молодым, горячим телом. И так мне стало сладко, так хорошо… Не знаю, что на нас нашло, но следующие пятнадцать минут выпали из реальности — улетели куда-то далеко, где бывают одни только безумцы и влюбленные…

Когда же я снова обрел способность видеть и слышать, то к своему ужасу обнаружил, что мы с Верочкой миловались прямо на моем рабочем столе. Боле того — непосредственно на эскизах! И теперь они превратились в мятую, а местами — и сильно рваную бумагу.

Ладно, подумал я, завтра начнем все сначала… Впрочем, наплевать — ради такого можно хоть сто раз переделывать эти дурацкие эскизы, не жалко. Белая кошечка, получается, мне очень помогла, не зря же я ее так расписывал Пал Палычу…

По крайней мере, я почувствовал прилив творческой энергии — при значительном истощении энергии физической. А что вы хотите — общение с женщиной отнимает не только время и деньги, но и немалые силы…

Верочка, вероятно, почувствовала то же самое, потому что предложила куда-нибудь пойти перекусить, подкрепиться на скорую руку. И мы направились в ближайшую забегаловку, гордо именуемую кафе.

В зале народа было относительно немного — рабочий день все-таки. Мы с Верочкой сели за дальний столик, в самом углу, чтобы не привлекать внимания. Да и поинтимнее там было как-то… Я заказал пару салатов, какую-то рыбу и бутылку вина. Ужин интеллигента, так сказать… Романтизма добавляла зажженная на столике свеча — местная фишка. Красиво, однако: в зале полумрак, лишь кое-где мерцают огоньки на столах, а по потолку — тени, тени, тени…

Не помню точно, о чем мы с Верочкой говорили. Кажется, она рассказывала о себе, о своем детстве, о родителях… О том, как приехала из маленького провинциального Урюпинска в наш город, как поступила в художественное училище и получила диплом дизайнера. Мечтала создавать новые, интересные, необычные вещи…

Но дизайнеров сегодня — хоть пруд пруди, и ей по окончанию училища пришлось устраиваться простым оформителем витрин. И то, считай, крупно повезло — бывшие ее сокурсники и по сей день трудятся кто официантом, кто разносчиком пиццы, а то и вовсе поломойкой в ресторане. А что делать? Каждый выживает, как может, а о том, чтобы вернуться назад, под мамино крылышко, провинциал обычно даже думать не хочет. После соблазнов большого города родной Урюпинск кажется сонным болотом и полным отстоем, а жизнь там — одно сплошное уродство и мучение… Что, как правило, полностью соответствует действительности. Да и работы там приличной не найдешь. А в большом городе — большие шансы, если, конечно, не сидеть, сложа руки, не жаловаться на судьбу-злодейку, а крутиться. Кто ищет, тот, как известно, всегда найдет. А плаксы и нытики остаются не у дел…

Вот и Верочке пришлось изрядно побегать, посуетиться. Она долго мыкалась по чужим квартирам, прежде чем удалось купить крошечную комнату в перенаселенной коммуналке. И то родители помогли — прислали единственной, любимой дочурке последние сбережения, отложенные на похороны. Квартира попалась ужасная — алкаш на алкаше, зато комната своя, отдельная, да еще с балконом. И дом хороший, сталинский, к тому же недалеко от метро…

И сейчас Верочка очень надеется, что найдется какой-нибудь богатенький буратино, который захочет приобрести хорошую, хотя и изрядно запущенную квартиру в некогда престижном доме. И тогда ей тоже кое-чего обломится — например, скромная, но удобная однокомнатная квартира… Пусть даже на самой городской окраине, в каком-нибудь Муеве-Кукуеве, зато своя, собственная. Тогда можно будет навсегда забыть о пьяных соседях, ночных дебошах и драках на кухне, вызовах милиции, вечно сломанном душе и тошнотворном запахе в туалете.

Верочка пришлось поменять несколько работ, прежде чем она попала в нашу контору. Поэтому своей нынешней должностью она очень довольна — хоть и платят копейки, зато работа по профессии и, главное, по душе. Какое-никакое, а все же творчество. А что до потребностей — так она девушка скромная, неизбалованная, привыкла еще со времен общежития питаться сосисками, пельменями да чаем: недорого, доступно, да и времени на готовку много тратить не надо… А одежду она покупает на китайском рынке — дешево и сердито!

К тому же народ в нашем отделе, по словам Верочки, в основном приличный, за исключением, разумеется, двух злобных дур, Юли и Кати. Но она на них внимания не обращает — что взять с сексуально озабоченных баб, которых никто не хочет трахнуть? Даже темной ночью, на самой окраине, в абсолютно пустом переулке…

Я как услышал такое определение, так чуть было не подавился салатом — насколько точно и образно! А потом поинтересовался, чем ее привлекла моя скромная персона. Ясно, что не красотой своей неземной и не толстым кошельком, это и ежу понятно. Чего у меня нет, того нет… Верочка загадочно улыбнулась и сказала:

— Знаешь, Вася, ты мне сразу понравился — прежде всего своей интеллигентностью, скромностью, мягкостью. Не лезешь, куда не надо, с грязными намеками не пристаешь, ничего от меня не требуешь. Очень редко такое встретишь у современных мужиков. Обычно, когда узнают, что я девушка одинокая да из провинции, так сразу норовят поскорее под юбку залезть. А что там интересного, спрашивается? У всех женщин все одинаковое, можешь мне поверить… Я так считаю: если просто потрахаться хочешь, так возьми себе проститутку — и быстро, и никаких проблем. Чуть-чуть денег и немного удовольствия, зато без головной боли и ненужных переживаний. А так, без чувств, без любви, я не могу и не хочу… Да и не буду.

— Значит, ты меня любишь? — удивился я.

— Да, — скромно потупила глаза Верочка. — Почти с первого дня, как на работе увидела. Сначала ты мне просто нравился, а потом я поняла, что ты еще и в душе очень хороший — добрый, чуткий, отзывчивый, только ужасно невезучий и несчастный.

— Почему это? — искренне удивился я.

До этого мне казалось, что жизнь моя вполне удалась — по крайней мере, несчастным я себя точно не ощущал. Есть хорошая работа, семья, дети, любимая жена в конце концов… Даже большая квартира и дача. Что нужно еще мужчине, как говорил один мудрый человек, чтобы спокойно встретить старость?