Больше не игрушка (СИ) - Ершова Светлана

Супруга появилась на кухне, когда завтрак уже был почти готов. Помешивая соус, оглянулся через плечо, отмечая с каким изумлением она разглядывает тосты с апельсиновым джемом и дымящийся чай. То, чем она завтракала дома.

– Доброе утро, Ирочка. Выспалась?

– Да, спасибо, что пригрел... – пробубнила она смущённо и, прошлёпав босыми ступнями до меня, посмотрела на плиту. – Что это?

– Паста с соусом «карбонара», – ответил, вытряхивая спагетти в сковородку.

– Ты умеешь готовить? – вытянулось от удивления миловидное личико.

– И очень неплохо. Мама шеф-поваром в популярном ресторане была, вот я и вырос среди кастрюль. Теперь, с темпом моей жизни, и вспомнить былые навыки некогда.

– Пахнет вкусно... А можно и мне? Тосты я тоже съем, честное слово!

Вот теперь настала моя очередь изумлённо махать ресницами. Всегда же как птичка клевала, откуда такой аппетит?

– А влезет? – прищурился я подозрительно, едва сдерживая смех.

– Да! Разве только живот вырастет, надеюсь, ты не слишком против?

– Наоборот, большой кругленький живот тебе очень пойдёт, – сообщил, окинув взглядом стройную фигурку.

Сообразив на что я намекаю, она покраснела и поспешила ретироваться в ванную. Вот как с ней общаться, если она постоянно прячется?

17

САША.

Закрыв дверь в ванную, сразу устремилась к раковине. Ополаскивая пылающее лицо холодной водой, я возмущённо шипела себе под нос:

– Вот ведь изверг! Сначала с голым торсом готовит, а это трындец как сексуально выглядит, а потом ещё и животом пугает. Вообще-то я сама ещё ребёнок, а так насмотришься и не поймёшь, как согласилась! Тяжело следить за фигурой, когда она так и норовит ногами мужскую талию обвить.

Немного успокоившись, обнаружила запечатанную зубную щётку, лежащую на краю полки и расплылась в улыбке, добавив:

– Нет, такими темпами, я точно за фигурой не услежу, полезет она к мужу приставать, как пить дать – полезет!

Вернулась на кухню я уже расслабленная и довольная. Правда, расчёску не нашла и примостившись на высокий стул неловко пригладила торчащие во все стороны волосы. Посмотрев на мои потуги привести себя в приличный вид, присевший напротив Алекс усмехнулся и, слегка наклонившись ко мне, прошептал:

– Не нервничай, лохматая и в моей футболке ты чертовски очаровательна. Ешь давай, пока не остыло.

Муж пододвинул ко мне тарелку с пастой. И да, он действительно умеет готовить, причём с «неплохо» явно приуменьшил свой талант. Я разве что тарелку под его насмешливым взглядом не облизала. И с тоской посмотрев на тосты, виновато пробормотала:

– Боюсь, ты оказался прав: они уже не поместятся.

– Ну и чёрт с ними, – бросил супруг равнодушно.

– Но ты же старался, а я...

– Главное, сытая, – произнёс он и поднялся, убирая тарелки в раковину.

Налив себе кофе, Алекс подошёл к окну и, распахнув створку, достал с высокого серебристого холодильника пепельницу и сигареты с зажигалкой. Глядя на то, как мужчина прикуривает, я нахмурилась. Раньше у него этой дурной привычки не было. Неужели это я его так довела?

– Что так смотришь? Запах не нравится?

– Дело не в этом. Мне не нравится, что ты своё здоровье гробишь. Ну и запах так себе, если честно.

Прищурившись, супруг вперил в меня пристальный взгляд, о чём-то задумавшись, потом хмыкнул и... выбросил почти полную пачку сигарет, а следом зажигалку. Увидев, как и тяжёлая хрустальная пепельница вылетела наружу, я непроизвольно хихикнула, заметив:

– Надеюсь, там никто не проходил? Что-то мне подсказывает, тут шишкой на макушке не отделаешься.

– Там газон. Хватит заговаривать мне зубы, ты обещала утром кое о чём поведать, я жду, – произнёс он, закрыв окно, и опёрся на подоконник, сложив руки на груди.

Окинув взглядом напрягшиеся бицепсы, обвитые затейливыми татуировками, налитые мышцы груди и рельефный пресс, грустно вздохнула. Вот лучше бы обнял, а не допрос с пристрастием устраивал, я так-то соскучилась. Сильно. Но делать нечего, правда ведь обещала.

Вкратце рассказав, что застукала Костю с Мариной на горяченьком, и как можно подробней передав их разговор, выжидающе уставилась на Воеводина. Он тоже не отводил от меня задумчивого взгляда, но его вопрос стал для меня неожиданностью.

– Он тебе нравится?

– Кто? Костик? Нет, конечно, с чего ты это взял? – пробормотала я удивлённо.

– Ты плакала. Расстроилась из-за того, что он с Мариной?

– Нет, я... по другой причине ревела, – промямлила, покраснев, и опустила голову.

– По какой?

Вот чего он такой дотошный? Не хочу говорить, что у меня в той прихожей чуть сердце не разорвалось, потому что навоображала себе невесть что. Но судя по подозрительному прищуру – не отстанет ведь. Набрав в лёгкие побольше воздуха выпалила:

– Сначала я подумала, что там был ты!

Широкие с идеальным надломом брови изумлённо взметнулись вверх, а в серебристых глазах мелькнула растерянность. Немного помолчав, Алекс чуть хрипло спросил:

– А тебе не всё равно?

– Нет, – вдёрнула я подбородок, решив, раз уж начала, идти до конца.

– Докажи.

Блин, что? Как? Подавив желание прохныкать это вслух, я обвела кухню взглядом и, остановившись на раковине, предложила:

– Хочешь, посуду помою?

Что-то прорычав, по-моему, нецензурное, он рявкнул:

– Нет! Я не этого хочу.

Ну, я вообще-то догадывалась, что на посуду он не поведётся, но попробовать стоило – я же стесняюсь! Медленно встав и не глядя в сверкающие расплавленным серебром глаза, несмело приблизилась к застывшему ледяной скульптурой мужчине. Протянутая к его груди рука изрядно дрожала, выдавая моё волнение. Скользнув ладонью вниз, расцепила руки Алекса и, обняв его за талию, крепко прижимаясь к мускулистому торсу, привстала на цыпочки, потянувшись к губам. Он склонился, позволяя себя поцеловать, при этом сам нисколько не облегчая мне задачу. Робко приласкав неподвижные губы, я чуть не зарыдала, так и не получив ответа. Сдерживая слёзы, крепко зажмурилась и отстранилась. Точнее, попыталась это сделать...

Неожиданно обхватившие ягодицы сильные ладони вздёрнули вверх и, крепко притиснув к себе моё тельце, муж развернулся, пристраивая меня голой попой на прохладный подоконник. Втиснувшись между разведённых ног, он настойчиво потёрся натянутой ширинкой о мою промежность. Одна рука, погладив спину, осталась лежать на пояснице, не позволяя отодвинуться, а вторая зарылась в волосы, фиксируя затылок. Мужские губы буквально обрушились на мои, жадно сминая и толкаясь языком в рот. Властное вторжение моментально отключило мозг. Удержав готовый сорваться стон наслаждения, я, огладив широкие плечи, скользнула пальцами на колючий ёжик волос, мягко царапая его ногтями.

Почувствовав отклик, Алекс слегка прикусил мою нижнюю губу. По венам тут же прошёл ток, вынуждая выгнуться, прильнуть к мужчине всем телом и, обхватив его талию ногами, самой поёрзать, наслаждаясь тем, как грубая джинсовая ткань скользит по нежному местечку. Меня никогда так не вело, наверное, потому что барьер страха наконец-то сломан и я сама к нему пришла. Потому что хочу лишь этого мужчину, только моего страшного и ужасного мужа.

Пока наши языки сражались, его руки всё сильнее вжимали меня в твёрдый торс, словно он хотел меня впитать, буквально вживить в себя. Воздуха катастрофически не хватало, но я боялась прервать горячий поцелуй и остаться без обжигающего жара своего мужчины.

Он сам отстранился и, как и я, рвано дыша, глядя в мои широко распахнутые глаза, медленно провёл языком по моей нижней губе, очерчивая её контур. От нежной ласки меня тряхнуло так, будто молния по всему телу прошла.

– Какая же ты страстная... Ирочка. Моя жена такой не была, – протянул он с наглой ухмылкой.

Надеется, что я первая признаюсь? А вот не дождёшься! Стиснув в кулаки дрожащие пальцы и, не обращая внимания на сухость во рту, спросила: