Фультон - Владимир Дмитриевич Никольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В пассиве лежали — неопытность, беспорядочное образование, незнание людей и страны, куда он сейчас направляется> огромное честолюбие и почти полное отсутствие средств. Но актив все-таки был выше пассива. В молодости и не могло быть иначе.
Набережная Темзы и лондонский Тоуэр в начале XIX века
Над бесконечной гладью воды всплыли, наконец, туманные берега южной Англии. Еще два долгих дня, и «Ариэль» будет у цели. Вместе с океаном осталась позади пора детства и юности Роберта Фультона.
ФУЛЬТОН В АНГЛИИ
(1786–1797)
Лондон в первое время ошеломил молодого Фультона. Этот город был в его глазах средоточием всего культурного мира. Какая другая столица могла тогда поспорить с этим колоссом? Чей флаг победоносно, развевался на морях всех частей света? Чьи машины и фабрики считались первыми в мире?
Два чувства боролись в душе Фультона, когда в дымке тумана увидел он высившуюся над городом золотую шапку собора св. Павла. Чувство настороженности и неприязни к стране, с которой его родина только-что окончила долгую и упорную борьбу за свою независимость, и чувство восхищения перед мощью и культурой народа, родственного ему по крови и языку.
Фультону временами казалось, будто он возвращается после долгого путешествия в когда-то близкий и хорошо ему известный дом. Чувство, знакомое многим американцам, впервые приезжающим в Англию.
Несколько теплых рукопожатий с товарищами по долгому морскому путешествию, и Фультон на пристани. Зеленый сундучок, его скромный багаж, погружен на ручную тележку — кэб стоил бы слишком дорого. Хозяин тележки уверил Фультона, что необходимая ему улица — совсем близко. Но пространственные понятия Филадельфии и Лондона, повидимому, разнились между собой. То, что в Лондоне считалось близко, оказалось куском в добрую милю. Однако Фультон не жаловался на вынужденную прогулку. Он готов был часами ходить по замечательным улицам.
Филадельфия когда-то поразила юного Фультона своими размерами. Каким захолустьем казалась теперь столица Америки по сравнению с этим гигантом, раскинувшимся по обоим берегам Темзы!
Конца-края не было каменным ущельям домов. Четырехэтажные громады сменялись пятиэтажными. Сотни экипажей с грохотом мчались по гладким мощеным улицам. На перекрестках приходилось глядеть в оба, чтобы не попасть под колеса почтовых карет. Темной величественной громадой выплыло Вестминстерское аббатство. «Большой Том» на главной башне бросил на крыши города пять гулких ударов. Человек с тележкой свернул в одну из боковых улиц и, утирая вспотевший лоб, остановился против большого серого дома.
У под'езда стояло несколько экипажей.
— Это дом мистера Веста?
Кучер ближайшей кареты, к которому был обращен вопрос, не поворачивая головы, окинул спрашивающего презрительным взглядом и снова замкнулся в своем величественном молчании.
В это время в под’езд с шумом высыпала компания молодых людей. Их цветные шелковые камзолы и напудренные парики «кошельком» были полной противоположностью помятой суконной одежде и круглой черной шляпе Фультона. Несколько полный, изысканно одетый юноша, услышав вопрос, подошел поближе.
— Да, мистер Вест живет здесь. А зачем он вам нужен?
Фультон неловко поклонился, об’яснив, кто он и откуда приехал.
— О! Художник из страны ирокезов! Джентльмены! Пожалуйте-ка сюда! Разрешите вам представить — наш новый коллега мистер Фульсом[3]. Пардон, Дельтой[4]. Я плохо расслышал вашу фамилию…
Молодые люди обступили Фультона и его сундучок.
— Неужели у вас там занимаются живописью? До сих пор мы думали, что вы занимаетесь там только снятием скальпов… и охотою на бобров…
Компания дружно захохотала, поощряя остроумие своего речистого товарища.
— Вы, наверно, привезли с собой кучу интересных вещей — продолжал человек. — В этом ценном сундуке лежит, вероятно, полный костюм вождя могауков, — с перьями, мокассинами, томагавками и прочими частями туалета американского джентльмена? Вы, конечно, наденете его в праздничный день, мистер квакер?
Но Фультон уже понял, что его «разыгрывают». Попрежнему не говоря ни слова, он сделал шаг вперед. Темные глаза его совсем почернели. В смехе молодых повес он почувствовал что-то большее, чем насмешку над его скромным нарядом. Неизвестно, чем закончилась бы эта сцена, если бы в под’езде не показалось новое лицо.
Это был высокий, плотно сложенный человек, лет пятидесяти, в сером рединготе, с плащом, перекинутым через руку. Голубые, немного насмешливые глаза его остановились на группе молодых людей, окружавших Фультона.
— Мистер Вест! Мистер Вест! — послышался испуганный шопот, и компания повес расступилась.
Фультон, еще взволнованный предыдущей сценой, постарался быстро овладеть собой. В двух словах он рассказал мистеру Весту о цели своего посещения. Прочтя адресованное ему письмо Франклина, Вест просиял и дружелюбно обнял Фультона.
— Ну, если о вас пишет мистер Франклин, значит, из вас выйдет толк! Я буду очень рад помочь вам — ведь мы оба по рождению американцы… Я вижу — эти негодные повесы успели уже проявить над вами свое остроумие, — прибавил он, шутливо грозя пальцем сконфуженным молодым людям. — Не обращайте на них внимания, они в сущности отличные ребята, и я уверен, что вы с ними скоро сойдетесь. А вы, мистер Филлипс, — обратился он к главному задире, — умерьте свое красноречие. Если бы ваша кисть была хоть вполовину так бойка, как ваш язычок, вы были бы величайшим живописцем Британии. Кстати, мистер Фультон, где вы остановились? Нигде? Отлично! Вы устроитесь у меня. Нет, нет не отказывайтесь — это решено. О стеснении не может быть и речи! Но что же мы здесь разговариваем? Пойдемте, я отдам некоторые распоряжения относительно вас. Мы поговорим немного попозже, когда я вернусь. К сожалению, сейчас меня ждут, я и так уже опаздываю на пять минут.
Мистер Вест бросил беглый взгляд на стрелки своих золотых часов в бриллиантовых искорках, обнял Фультона за плечи и ласково толкнул его к дому. Роберт хотел взять свой багаж, но двое слуг уже успели завладеть его сундуком, вызвавшим столько насмешек.
Фультон решил принять любезное приглашение Веста. В сущности, у него не было выбора, так как от взятых на дорогу денег почти ничего не осталось. Мистер Вест с большим тактом предложил самолюбивому молодому художнику небольшую материальную помощь.
— Артисты и художники, — говорил он со своей обычной
