Не твоя дочь - Кристина Майер

Впервые мне захотелось защитить Глеба. Это чувство внезапно обожгло нутро. Я всегда старалась быть справедливой, и ничего больше.

— Мам, папа почти каждый день забирает с собой пакет на работу. Теперь клиентам предлагают не только дешевые кофе и чай.

— Я открою, — мама не стала развивать тему. Она поспешила к калитке впустить курьера, я попрыгала к двери, чтобы расписаться в бланке доставки.

Впустив в дом морозный воздух, застыла на пороге. Делегация из курьеров направлялась в мою сторону. У одного в руках корзина с цветами, у другого две коробки.

Надеюсь, там не фрукты и сладости…

— Будем смотреть? — спрашивает мама, кивнув на коробки.

— Угу, — стараюсь держать лицо и не показывать, как меня заинтересовал небольшой конверт в букете, который был почти незаметен среди бутонов розово-белых роз.

Забыв про остывающий обед, присели на диван и подтянули к себе коробки. Внутри оказались мягкие детские кресла-качалки – в виде темно-синего ослика для Борьки и розово-бежевого зайца для Варюши.

— Тут и ремни есть, чтобы детей пристегнуть, — мама внимательно рассматривала подарки.

Мне кресла очень понравились, видно, что сделаны из качественных материалов, все продумано до мелочей, но я не спешила высказывать свое мнение.

— Хоть что-то нормальное прислал. Мелким понравится, — улыбнулась мама, а я расслабилась.

— Должны понравиться, — как можно более равнодушным тоном.

Я не привыкла делиться с родителями своими чувствами и переживаниями, как бы ни пыталась открыться, прятаться было привычнее и комфортнее. Вряд ли этот барьер когда-нибудь удастся с ними переступить.

— Выкину пока коробки и пленку, а ты иди на кухню.

Как только мама вышла, я схватила конверт и сунула его в карман. Скрывая волнение, я разговаривала с мамой на отвлеченные темы. Они с папой планировали съездить куда-нибудь, отдохнуть всем вместе. Неплохая идея, но с малышами тот еще отдых.

— Как только мне снимут гипс, вы поезжайте, а я останусь с мелкими.

— Нет, Лада. Об этом не может быть и речи. Вас мы не оставим…

Я пыталась ее переубедить, но у мамы слишком свежи воспоминания, что я совсем недавно чуть не погибла.

Убрав со стола, мама принялась мыть посуду, а я чувствовала себя бесполезной. Хорошо хоть с Варей справлялась почти самостоятельно.

— Ты иди полежи, весь день на ногах. Врач ведь предупреждал, чтобы ты не переутомлялась, — мама была права, голова у меня болела постоянно, приходилось пить таблетки.

— Поднимусь наверх, — в доме было тепло, можно не переживать, что Варя во сне раскроется, но я не любила оставлять ее одну. Мне хотелось постоянно быть с ней рядом, я скучала, даже если не видела ее несколько часов.

О записке я не забыла, она все это время прожигала карман. Малышка спала. Стараясь не шуметь, но с гипсом это плохо выходило, доковыляла до кровати. Развернув записку, увидела короткую строчку письма:

«Ты позволишь мне познакомиться с твоими братом и сестрой?»

Глава 18

Глеб

В детстве, когда нам плохо, мы идем к маме, потому что верим: она поймет, пожалеет, обнимет, успокоит. Приходит время, когда к маме идти уже стыдно, со своими проблемами ты лезешь в бутылку или отрываешься с помощью женщин, адреналина. В моем случае не поможет ни один метод. Ломая голову, решаюсь на разговор с богом. Хочу найти его в себе.

Отправился в церковь. Ходил ведь в детстве с бабушкой. Встал в самый укромный угол у небольших икон. Пламя свечей действовало умиротворяюще. Я не любил говорить о Темке, не любил вспоминать, но эта темная пустота всегда ощущалась в душе, она разъедала и разрушала. Я не был глубоко верующим человеком, как и большинство людей на земле, но сейчас искал прощения, потому что сам себя простить не мог.

Не знаю, почему потянуло именно сюда. Не знаю, что мне это даст, но я мысленно просил прощения. Порой казалось, что мне отвечают, хотя я слышал в голове собственный голос: «Оставь немного богу, ты слишком много взвалил на себя…»

После посещения церкви отправился на кладбище. Давно здесь не был. Трагедия с Артемом случилась в Новосибирске. Все дорожки занесены снегом, но я точно знаю, как пройти к его могиле. Не моя фамилия на надгробье, но он навсегда останется моим сыном. Страшно и обидно, что со временем черты его лица стираются из памяти. Забываются какие-то мелочи…

Наверное, нужно вернуться в прошлое, чтобы, не оглядываясь, идти в будущее.

Я не мог жить без Милады, она мне была нужна во всех смыслах этого слова, но я не планировал получить ее эгоистично в свое распоряжение. Для меня не менее важно было сделать ее счастливой. Хочет она детей, значит, они у нас будут, и я приложу дофига усилий, чтобы в этот раз не облажаться.

Сидя на скамейке, я разговаривал с Темой. Сколько раз я просил прощения, но самого себя простить так и не получилось.

— Если в моей новой семье появятся дети, сын, это не значит, что тебя я забыл и перестал любить. Ты навсегда останешься моим первенцем, моим сыном.

Какого-то мгновенного результата я не ждал, его и не было, но стало чуть легче дышать.

— Где ты был? — спросил Кирилл, когда в офисе я появился лишь в обед. Успел заехать в магазин, заказать кое-что и отправить Миладе.

Я дал ей время. Отпустить ведь все равно не смогу. Достаточно изучив эту девочку, я понимал, что в первые дни слишком сильно напирал, вызывал еще большую волну негатива к себе. После того разговора я хапнул столько ее боли, что меня конкретно так приложило. Двое суток не выходил из кабинета, утонув в работе, просил ни с кем меня не связывать.

— Дела были, — прохожу в кабинет, Кирилл заходит следом, прикрывает дверь.

— Я начальник твоей безопасности, Глеб. Как я могу тебя охранять, если ты отсылаешь охрану? Знаешь, скольким людям ты сейчас дорогу переходишь своими проектами?

— Кир, мне нужно было побыть одному, — закрываю тему. Друг недоволен, но спор прекращает.

— Хочешь, я с ней поговорю? Расскажу, что это я той ночью…

— Нет, — резко обрываю. В наши отношения никто не будет лезть и меня отбеливать. Если Милада поверит мне, то пустит в свою жизнь. Я точно знал, что этот путь мне придется проходить самому.