Новые дворяне. Роман в двух частях - Надежда Голубенкова

Уже с полчаса Ваня задумчиво смотрел в окно, за которым опять крапал дождик. Ветряные мельницы, стоящие выше по горе, где всегда дует ветер, сегодня работали просто с бешенной скоростью, деревья, почти сменившие свой наряд, сильно гнулись под налетавшими порывами ветра. Однако юноша, казалось, всего этого не замечал. Книга на его коленях была раскрыта где-то посередине, Ваня бездумно придерживал страницы, чтобы те не перелистнулись.

Он думал. Думал о своей прошлой жизни, которая сейчас казалось чем-то нереальным. С развода родителей всё пошло кувырком…

– Эй, Соколов, ты здесь?

Словно сквозь вату услышал Ваня, как кто-то его ищет. Отгоняя воспоминания, он положил закладку, оставил старинный фолиант на подоконнике и вышел из лабиринта шкафов.

– Привет, – равнодушно бросил он.

– Да виделись, вроде, – усмехнулся Илья.

Порывшись в карманах, третьекурсник извлёк на свет чуть помятый конверт.

– Это тебе. Только смотри, не показывай Муравьёву. Придёшь – тебе всё объяснят.

Ваня недоумённо забрал письмо. Душу охватило разочарование: завидев конверт, он на какое-то мгновение решил, что он от подруги. Хотя, конечно, Катя не могла знать адреса академии…

Заговорщески подмигнув, Озеров скрылся в дверях. Чуть помедлив и с уверенностью, что старшекурсники над ним пошутили, Иван вскрыл неподписанный конверт и прочёл записку, что лежала внутри:

«Барон Александр Вениаминович Шафиров приглашает Вас в свои апартаменты к 23:00. Просьба не опаздывать»

Перечитав приглашение несколько раз, Ваня так и не понял, с какой радости пригласили именно его и почему это надо держать втайне от Николая. Однако любопытство взяло верх, и он решил пойти на эту загадочную встречу.

***

Как назло, день тянулся мучительно долго. Устав читать, Ваня решил навестить Ночку, тем более дождь вроде бы стих. У самых дверей он столкнулся с Николой, вернувшимся с очередного тайного похода.

– Привет, ты куда? – как ни в чём не бывало, весело спросил друг. После своих загадочных отлучек он всегда приходил в приподнятом настроении.

– В конюшни, – честно ответил Ваня. – А ты где был?

– Гулял, – беззаботно откликнулся Николка, передумав раздеваться. – Пошли вместе, я что-то давненько не навещал Ворона.

Ваня не стал возражать, хотя про себя ухмыльнулся. Он отлично знал, что друг бывает у своего коня чуть ли не каждый вечер, а вчера так и вовсе полдня в конюшне провёл, расчёсывая своего любимца. Чтобы не быть несправедливым к остальным студентам, Захар Епифаныч запретил седлать Ворона и только разрешал Николе выводить коня в загон, но и этой привилегии друг был безмерно рад и никогда не упускал такой возможности.

Как только они вошли в конюшню, белоснежный скакун приветственно заржал, а Ночка дружелюбно закивала головой. Сердце юноши ликующе забилось: он был счастлив, что лошадь так быстро к нему привязалась, и очень любил проводить время, ухаживая за своей питомицей и разговаривая с ней.

– Привет, красавица, – доставая из кармана куртки припасённый с обеда кусочек рафинада, поспешил он к своей любимице. – Скоро мы вместе поедем на прогулку. Ты же будишь вести себя хорошо? Захар Епифаныч обещал, если будет хорошая погода…

Как ни странно, они очень редко сталкивались в конюшнях с другими курсами. Несколько раз они заставали Шафирова и Внукова, но те при их появлении довольно быстро уходили.

Ваня, не прекращая гладить Ночку, посмотрел на друга. Никола, как всегда, оживлённо вертелся вокруг своего жеребца, что-то вполголоса рассказывая ему. Ворон, грациозно наклонив голову, сопел от удовольствия, а, может быть, что-то поддакивал на своём языке. Ночка ткнулась ему в плечо головой. Отвлёкшись от своих мыслей, Ваня улыбнулся кобыле и потрепал её за ухом.

Вернулись они только к ужину. Узнав, что друзья были в конюшнях без него, Андрей насупился, но промолчал, поглощённый какими-то своими размышлениями. Подали гречневую кашу со свекольным салатом и чай с баранками, которые были здесь традиционным лакомством и подавались к каждому чаепитию. Иногда повара баловали их блинами, а по праздникам и пышными пирогами. Правда Ваня пока не разобрался, как эти праздники вычисляются: пироги могли испечь и в выходные, и в будни по какому-то своему особому календарю.

К одиннадцати часам Никола давно спал. Нервничая, Ваня тихо оделся и выскользнул в коридор. Потоптавшись несколько минут у двери, Ваня чуть удар не получил, когда услышал за спиной голос Андрея:

– Стучи уже, не то, чего доброго, опоздаем.

Замерев, словно его поймали за чем-то очень нехорошим или постыдным, Ваня загнанно обернулся.

– Я тоже приглашён, – снисходительно произнёс одетый с иголочки друг и, видя ступор однокурсника, сам подошёл и уверенно постучался.

Услышав разрешение войти, Андрей первым ступил в покои барона. По планировки комната оказалась точно такой же, как и их спальня. Отличие было только в том, что здесь стояла лишь одна кровать, а не три, и тумбочка тоже оказалась в единственном экземпляре. Зато имелись письменный стол и огромное, во весь рост, зеркало на стене. Кроме того, стену украшали изображения гербов и чьих-то родословных.

– Добро пожаловать в мои скромные апартаменты, – указав тростью на ковёр, поприветствовал их хозяин комнаты.

Сам Шафиров восседал на кровати, словно царь. На единственно стуле, повернув его спинкой вперёд, сидел Внуков Антон. Остальные полукругом разместились на пушистом ковре. Здесь были все старшекурсники и, к удивлению Вани, Данил. Однокурсник не скрывал гордости по поводу того, что оказался приглашён в столь почтенное общество. По всей видимости, Игната сюда не позвали.

– Рад приветствовать всех вас, мои друзья, на нашем собрании. При первой встрече мы обсудили и выбрали самые достойные кандидатуры из поступивших в этом году, – со значением обвёл он взглядом приглашённых первокурсников. – Это огромная честь для вас.

– Мы хотим задать вам несколько вопросов, – лениво и как-то отстранённо пояснил Антон, не отрывая взгляда от единственной горящей свечи, стоявшей на тумбочке.

Ваня непонимающе оглянулся на Андрея, но тот спокойно слушал выступление старших товарищей, как будто знал, о чём они говорят, или догадывался.

– Вы уже достаточно здесь прожили, чтобы понять, что мы все должны держаться сообща, помогать друг другу, когда закончим учёбу. У нас будет настоящая власть, и мы можем изменить к лучшему не только свою жизнь, но и нашу общую любимую Родину. Наше государство должно стать сильным и независимым, каким было до революции.

– А это возможно? – скептически осведомился Андрей.

– Да, – без сомнений заявил барон, оценивающе посмотрев на первокурсника, и веско добавил, – если мы вновь вернёмся к монархии. Если власть не будет сменяться каждые несколько лет, а будет править один самодержец, и передаст своё дело ни кому-нибудь, а собственному сыну, а тот, в свою очередь, своему сыну… Тогда у царя или императора будет ответственность за нашу страну и он будет стремиться укрепить её границы, сохранить богатства, и будет по-отечески заботится о народе. Это возможно, и это в нашей истории уже было. Русь всегда была сильным и могущественным государством.

– И как вы предлагаете провернуть эту афёру? Сейчас абсолютно другое время.

– Прогресс мы не отменим, – согласился барон. – Но я и не предлагаю отказываться от благ цивилизации. В Великобритании, например, традиции вполне мирно уживаются с прогрессом. Но наш царь должен обладать полной властью, а не только быть внешней атрибутикой изживший себя старины. Наша страна будет действительно сильной только при абсолютной монархии.

– Так вы хотите, чтобы президентская власть стала наследственной, и больше не было никаких выборов? – не понял Иван.

Шафиров наградил его высокомерным взглядом:

– Неужели вы считаете, что наш президент достоин такой чести? Само это слово «демо-кратия» говорит о том, что нашей страной давно завладели демоны, они украли её у законного правителя и растлили. Новый царь должен быть наших кровей.

– Уж не себя ли ты имеешь в виду? – иронично осведомился Андрей.

– Возможно, – уклончиво ответил барон. – Однако есть и более достойные кандидаты, в которых течёт великокняжеская кровь.

– Я слышал, Вяземский не стремится занять этот пост. А директриса говорила, что других князей в России не осталось.

– Да, но у последнего князя есть дети, – веско заметил Кирилл. – И старшему скоро тридцатник.

– К тому моменту, как мы закончим учёбу и наладим связи в Москве, он вполне будет способен участвовать в выборах, даже возрастную планку понижать не придётся, – поддержал однокурсника Вася.

– И вы думаете, он сможет победить на выборах? – Андрей скептически хмыкнул.