Женские лица русской разведки - Михаил Михайлович Сухоруков

в ссылку, даже не объяснив, в чём она обвиняется. Она не была привлечена к ответственности, никем не допрошена и не осуждена. Ей не были предъявлены какие-либо обвинения и доказательства её вины. Ответы на эти вопросы тайная агентка пыталась получить у обер-полицмейстера С.-Петербурга А.Д. Балашова, однако тот сообщил, что в силу сложившихся особых обстоятельств император не может объяснить ей причину высылки из столицы и отменить своё распоряжение. При этом император просил ей передать, что он помнит о ней и удаление Анны из Петербурга будет недолгим.

Ввиду того, что Анна на момент отъезда в ссылку была, с её слов, лишена каких-либо средств, то она обратилась с просьбой о выдаче обещанных ей денег за прежнюю службу. На другой день ей передали от императора 2 тысячи рублей под расписку в знак доброго отношения к ней Александра I. Перед отъездом из столицы она получила от Балашова ещё 200 рублей на дорогу.

Одновременно ей был предписан обет молчания. В своих мемуарах об этом она позже писала: «мне было запрещено говорить в будущем с кем бы то ни было о сведениях, сообщенных Е.[го] И.[мператорскому] В.[еличеству], или о тех знаках милости, которые я буду от него получать; в противном случае я буду сослана еще дальше и лишена монарших милостей»[66]. При этом было определено, что при необходимости обратиться к императору ей следует писать прошение на имя министра внутренних дел.

Местом проживания Анне определили небольшой городок Великие Луки в Псковской губернии, расположенный от столицы на расстоянии 400 с лишним вёрст. На момент её приезда в декабре 1798 года в городе проживало около 3 тысяч человек и лишь к 1825 году численность горожан составила 3700 человек[67]. Прожила Анна де Пальмье на этом месте ссылки долгих 11 лет. За это время она неоднократно обращалась к царю с прошением о переезде на жительство в город Коломну Московской губернии, однако этого ей не позволяли. Лишь в 1819 году ей «была дарована милость стать свободной, сиречь изменить место жительства и жить в обширной империи там, где я пожелаю, исключая колыбель моей юности…»[68]. Так она называла город С.-Петербург, в котором родилась. Путь в столицу для секретного агента императоров по-прежнему был закрыт. В том же году она перебралась в уездный город Коломна, расположенный примерно в 100 верстах от Москвы.

«Стараниями калужских краеведов установлено, — отмечает историк-архивист М. Данилов, — что тайная агентка после многих мытарств проживала в данной губернии и даже открыла там собственный пансион. К сожалению, ее дальнейшие следы теряются…»[69] При этом никаких конкретных указаний на источник или публикацию автор не привёл. Первой нашей реакцией на эту информацию стала попытка найти источник публикации. Однако поиск сведений в открытой печати и среди калужских краеведов результатов не дал. Тогда направлением поисковой работы стало уточнение момента появления «калужского следа» в биографии Анны де Пальмье.

Действительно, в тексте её краткой выписки из мемуаров такое упоминание есть. Анна, вспоминая о своих конных и пеших прогулках, писала: «… глупая Калужская публика удивлялась моему костюму»[70]. Казалось бы, вот оно прямое указание на её пребывание в Калуге. Однако, на наш взгляд, даже беглый анализ содержания абзаца из её мемуаров, где приведена эта фраза с упоминанием о Калуге, если рассматривать его в целом, свидетельствует об описании петербургских достопримечательностей. Остаётся загадкой, каким образом такое могло произойти. Либо это оплошность автора воспоминаний, либо результат каких-то сокращений текста о пребывании в Калуге в кратком тексте мемуаров. Давайте ещё раз внимательно перечитаем этот абзац из мемуаров героини нашего очерка.

Как видно из приведённых выше фрагментов абзаца, взятого из сокращённой выписки из мемуаров Анны де Пальмье, описываемые события имели место в Санкт-Петербурге. Перечислим упомянутые Анной столичные памятные места. Начнём с дачи графа Головина. Речь идёт об усадьбе, расположенной у слияния Большой Невки с Чёрной речкой. Усадьба с прилегающими деревнями была дарована Петром I генерал-фельдмаршалу графу Ф.А. Головину. В 1780-х годах его внук Н.Н. Головин значительно преобразил родовое имение. Был построен роскошный особняк в классическом стиле, разбит большой сад, построены оранжереи и теплицы. В последующие годы поместье потомков графа Головина расширялось и перестраивалось вплоть до 1802 года. В этом же году имение по распоряжению императора было выкуплено казной и преобразовано в царскую ферму. Спустя 7 лет дом Головина причислили к Каменноостровскому дворцу. С той поры дача Головина, как по привычке именовали графское поместье, стала летней резиденцией членов императорской фамилии и их высокопоставленных гостей[71]. Каким образом и в качестве кого героиня нашего очерка поселилась на территории, находящейся в ведении МВД и придворного ведомства, неизвестно.

Каменный остров был подарен Екатериной Великой своему сыну Павлу Петровичу в 1765 году. Остров имел площадь чуть более одного квадратного километра и располагался между 3-х рек Невки — Малой, Средней и Большой Невками. От Крестовского острова остров отделён рекой Крестовкой. К тому же практически пополам Каменный остров разделён Большим каналом. Дворец, получивший название Каменноостровский, начал возводиться уже на следующий год. Было выбрано классическое архитектурное решение — дворец был возведён в форме буквы «П». В центральной части здания дворца располагались: аванзал, или, по-современному, фойе, Большой зал, Морской салон, Картинный зал и Кабинет императора. В боковых частях здания слева и справа располагались Дворцовый театр и жилые помещения. В январе 1780 года все основные этапы строительства были завершены и в честь императрицы Екатерины II был устроен блестящий приём в оранжерее дворца. Два года спустя во дворце были завершены все отделочные и декоративные работы. С 1801 года вступивший на престол император Александр I превратил дворец в свою любимую резиденцию. Поэтому конные прогулки Александра Павловича по принадлежавшему ему Каменноостровскому комплексу и прилегавшим территориям выглядят вполне естественно. Судя по содержанию мемуаров, описанные события имели место летом 1806 года.

Мемуаристка А. де Пальмье упомянула и Строгановский сад, в котором она часто отдыхала с книгой в руках. Кстати, в то время владения графа Строганова, расположенные недалеко от места впадения Чёрной речки в Большую Невку, называли и дачей Строганова, и Строгановским садом, и Строгановским парком. Все перечисленные выше территории и строения располагались друг от друга на незначительном расстоянии. И все они относились к столичным достопримечательностям. Именно вместе с ними была упомянута Калужская улица, которая, на наш взгляд, могла озадачить некоторых историков и краеведов. Попытка найти ту взаимосвязь, которая позволила Анне упомянуть эту улицу вместе с петербургскими достопримечательностями,