Дневник Угасания - V. Excommunicado

оно так манило, было таким приятным и желанным, такое знакомое чувство, и все же, сейчас оно было другим, будто горячее. Раньше это было сравнимо с тем, как когда укрываешься большим пуховым одеялом в промозглое утро, когда понимаешь, что тебе никуда не нужно идти, а сейчас оно скорее походило на то, как пьешь горячий чай, когда тебе холодно и ты все не можешь согреться, сколько бы одежды ни надевала, а чай хоть и обжигает, но в то же время тебе становится тепло и приятно.

Он обнимал меня, держал так крепко, что я еле могла дышать. Одной рукой он держал меня за плечо и прижимал к себе, а другой схватил за кисть, в которой я держала пистолет.

Закрыв мое лицо своей грудью, он все твердил что-то, не давая мне двинуться. Я не слышала его из-за звона в ушах, который все не проходил, а может потому, что не хотела слышать.

Хотелось бы мне посидеть так подольше, в тепле, но в палату уже сбежался остальной медперсонал… А дальше… Я помню лишь слезы… Опять эти слезы… Как же они достали…

""""""""

"""""""""""""""""

-Какая же ты дура

–И тебе доброе утро, Ноа

Он стоял в проходе и все не заходил внутрь. Сегодня на его лице не было привычной улыбки, он был серьезен, как никогда раньше, однако, все так же уставший, с мешками под глазами и морщинами на лбу.

Такой грустный, выражающий непонимание, взгляд был направлен прямо в ее прекрасные голубые глаза. Привычно свисающая, серебряная прядь волос частично закрывала правую половину ее лица. Она выглядела такой спокойной.

–У тебя вообще нет совести?

–О чем ты? – Она удивилась, даже не пытаясь это скрыть.

–Я понимаю, что ты лишилась дорогого тебе человека, он тоже был очень важен для меня… – на секунду замолчав, он посмотрел в пол и продолжил – Но разве это то, чего бы он хотел?

Она не изменилась в выражении лица, все так же смотрела не него, будто он говорит какую-то чушь.

–Он мертв, Ноа, он больше ничего не хочет.

Эдгар вздрогнул, явно не ожидая такого ответа.

–С другой стороны, у меня появится шанс увидеть его вновь, если мир, о котором все так грезят, действительно существует.

–И тебя больше никто и ничего не волнует?

–Нет

–Ты эгоистка

–Возможно

Альт смотрела на врача не отрываясь, не моргая, ее лицо выражало безразличие, она говорила о собственной смерти так спокойно, что становилось жутко.

Ноа стоял без движения, он уставился на нее, колени начали дрожать. Сорвавшись с места и захлопнув за собой дверь с ужасным грохотом, он подлетел к кровати и схватил девушку за медицинский халат. Она не шелохнулась, не возразила, не сделала ничего, ее лицо было прямо напротив, лишь в нескольких сантиметрах от его, она чувствовала его дыхание на себе, он пах мятой, а недавно постиранная одежда все еще оставляла легкий аромат какого-то кондиционера. Смотря ей прямо в глаза, срываясь на хрип, чуть не плача, он прокричал:

–В соседних палатах лежат люди, многие из них умирают, они не смогут поправиться, не смогут снова выйти на улицу и насладиться свежим воздухом, дующим в лицо, не смогут уехать на машине за город, в свободные пустоши, как бы им не хотелось того. – произнося все это, его голос срывался и прерывался, заметно, как тяжело ему произносить такие слова. Перейдя на шепот, он продолжил – Поговори с любым из них, он скажет, насколько на самом деле прекрасна жизнь, как они хотят снова стать здоровыми и не хотят умирать. А ты хочешь это так просто просрать. Так просто расстаешься с тем, за что многие борются. Ты слабачка, если не готова приложить усилий, чтобы справиться со своими проблемами и продолжить жить! – Договаривая последнюю фразу, из его глаз появилась пара маленьких слезинок, они стекали вниз, оставляя за собой мокрый след.

Он отпрянул от ее лица, вытер лицо рукой и направился к выходу.

–Я не похожа на тех людей, Ноа. – Она говорила тихо и безэмоционально. – Если хочешь знать, почему, я отвечу – будет тебе подарок, чтобы потом не мучился

Доктор Эдгар остановился, его плечи слегка подрагивали.

–Я потеряла всех, ради кого хотела бы жить. У меня не осталось ни друзей, ни семьи, ни любви. Они все погибли или были убиты, кто на войне, кто в бандитских стычках, кто-то из-за личных мотивов по приказу шишек, сидящих близко к верхушке пищевой цепи нашего города. Многие из них умерли на моих глазах в один день, тогда должна была сдохнуть и я, но мне повезло, если можно так сказать. Меня просто выкинули на помойку, где я провалялась, пока какой-то бездомный не нашел меня и не попытался воспользоваться, пока я была еще теплая. В тот день был убит последний кого я знала.

Альт говорила медленно, будто читала книжку ребенку на ночь.

-После в течение нескольких месяцев я выслеживала мразей, совершивших это и убила каждого. Всех до единого. А когда закончила, поехала в старый бар, которым заправлял мой бывший друг и напилась. Затем авария, больница, тут ты уже знаешь.

Закончив говорить, она скрестила руки на груди, обняв себя за плечи и откинувшись на недавно взбитые подушки.

Голубые глаза выражали безразличие, она молча смотрела в стену, прядь волос все так же закрывала половину лица.

-И что ты собираешься делать? – Ноа заговорил тихо, его голос уже не дрожал

–Попробую еще раз, выберу более удачный момент, сделаю все наверняка – девушка ухмыльнулась – Кстати, ты бы не мог вернуть мне пистолет?

К ее удивлению, доктор развернулся, подошел к стулу, на котором лежала тряпичная сумка, достал из нее пакет и бросил его на поднос возле кровати, он приземлился с грохотом.

Мужчина еще раз посмотрел на нее, тоска и обида переполняли его, он вздохнул и направился к выходу. Открывая дверь, он последний раз обернулся и сказал единственную фразу:

–А ведь я подумал, что наконец влюбился

Хлопок двери эхом раздался по палате.

""""""""""""""""""""

Девушка застыла на несколько моментов, пытаясь понять значение слов, которые он только что произнес. Они были знакомы всего неделю, он ее лечащий врач, с каких пор ему влюбляться в нее. Эти чувства не появляются так просто, вероломно заявлять, что любишь кого-то, то же самое, что и ставить все фишки на черное. Зачем он это сказал? Он не