Любовник № 1, или Путешествие во Францию - Бенуа Дютертр

Киностудия находилась в пригороде на севере. Выйдя из метро, Дэвид — в бежевом костюме — прошел под развязкой автомагистрали и дальше мимо складов компьютерных аксессуаров. Войдя во двор, он миновал два павильона из стеновых блоков, покрашенных белой краской: слева студия «А», справа студия «Б». В глубине двора застекленный холл вел в офисы. В приемной священнодействовала молодая телефонистка, одетая в какой-то огрызок платья. Дэвид сказал ей, что ждет знакомую. Она предложила ему сесть в пластиковое кресло и подождать. Из левого коридора внезапно появлялись торопливые мужчины в костюмах и галстуках, быстро пробегали через холл и исчезали в правом коридоре. Им навстречу попадались плохо выбритые типы в джинсах, идущие из правого коридора в левый. Некоторые оборачивались и кричали вдаль:

— Немедленно позвоните директору программ!

Офелия в своей черной накидке и тюрбане, придававшем ей сходства с индусской принцессой, приехала с опозданием на полчаса. Она принялась пудриться, вздыхая:

— Я больше не могу! Звонки, предложения. Все одновременно!

Неожиданно показавшийся из правого коридора мужчина в галстуке, обернувшись, выкрикнул:

— Позовите ко мне этого чертова режиссера рекламы!

Из левого коридора появился толстый тип в футболке, ковырявший пальцем в носу. Молодой сотрудник остановился перед ним:

— Франсуа. Ты гений! Какое счастье с тобой работать.

Тот заворчал. Офелия пристально посмотрела на него и пробормотала:

— Бедный Франсуа! Он делает вид, что не узнает меня. Какая неблагодарность…

Внезапно повеселев, она направилась к секретарше:

— Продюсер «Игры на миллион» ждет нас. Я Офелия Богема. Он пригласил меня на свою передачу.

Девушка распрямила голые плечи:

— Кандидаты не здесь. Здесь продюсерский центр.

— Я же говорю вам, что меня ждет продюсер.

— Продюсер в командировке. Кандидаты собираются во дворе, студия «А».

И она вновь погрузилась в свой кроссворд, а Офелия закатила глаза к небу.

Выйдя из студии во двор, они увидели ужасный спектакль. У входа в здание на импровизированной площадке среди массы прожекторов собрались около трех десятков человек, сидевших на школьных стульях. Спортсмены в тренировочных костюмах, служащие, лицеисты, пенсионеры, матери семейств вместе с детьми, они представляли собой нелестный срез всех слоев общества: некоторые жевали бутерброды, ожидая своей очереди. Когда Дэвид и Офелия вошли, их как двух дополнительных конкурентов в «Игре на миллион» встретили враждебные взгляды. Но высокий молодой человек в футболке с надписью продюсерской компании подошел к ним, протянул руку и сказал:

— Привет! Меня зовут Сван. Вас уже отобрали? Вас примет мадам де Лара. Подождите немного. Часик. Вон там автомат с напитками.

Повернув к Дэвиду голову в тюрбане, Офелия пробормотала:

— Здесь какая-то ошибка.

В глубине холла открылась дверь, оттуда появилась толстая, покрытая красными пятнами женщина во флуоресцентной куртке, она направилась к своему мужу с криком:

— Меня взяли!

Ее триумф нарушило сообщение, раздавшееся из звуковой колонки:

— Дамы и господа-кандидаты, у нас строго запрещено курить. В вашем распоряжении туалеты, которые находятся в подвале.

Офелия пыталась торговаться:

— Но, дорогой Сван, я подруга мадам де Лара. Я не буду ждать вместе со всеми…

Парень возмутился:

— А чем они хуже вас?

Спорить было бесполезно. Офелия должна была ждать, как и все. На нескольких экранах показывали отрывки из «Игры на миллион». Известный телеведущий в баскском берете подшучивал над кандидатами, смеявшимися его шуткам. Безжалостное освещение выдавало все их физические изъяны, в то время как телеведущего снимали в выгодном ракурсе. Чтобы выиграть миллион, надо было перенести ведра с водой на пандус, а затем ответить на вопрос, кто по национальности был Людовик XIV: француз, англичанин или китаец? Победитель забирал выигрыш.

Продемонстрировав свое уязвленное самолюбие, Офелия решила очаровать прочих соискателей. Усевшись посреди площадки, она стала подробно и убедительно рассказывать о своей невероятной карьере. Через полчаса она, жестикулируя, читала «Мою богему» Рембо секретаршам, инженерам и студентам. В зале раздавались смех и аплодисменты. Один жандарм родом с Гваделупы аплодировал этой чокнутой, в то время как пенсионерка закатила глаза к небу.

Через два часа Сван наконец пригласил Офелию в сопровождении Дэвида в кабинет мадам де Лара, ответственной за кастинг. Дама с короткой стрижкой сидела за столом. Ее кофе дымился. Она подняла к кандидатке усталое, изрытое оспой лицо и профессиональным взглядом окинула двух подозрительных молодых людей, пришедших на пробы. Тюрбан Офелии сразу произвел дурное впечатление — слишком странно для передачи, зрители которой отождествляют себя с участниками. Но актриса решила начать разговор в заговорщическом тоне:

— Вы помните тот безумный вечер?

Глаза на морщинистом лице мадам де Лара сверкнули удивлением. Офелия расхохоталась:

— Полно, не валяйте дурака! Канны… отель «Мажестик», в то время вы вращались в кинематографических кругах.

— О чем она? — сквозь зубы пробормотала продюсерша, отхлебнув кофе.

Офелия продолжала:

— Я должна вам рассказать о своем большом проекте: о новом прочтении Клоделя. Но вернемся к нашим баранам: я думаю, что телекал, передающий различные программы, может преподнести новое видение поэзии. Вот моя идея. Вместо того чтобы носить ведра с водой, как все кандидаты, я появлюсь на экране в одежде Артюра Рембо и прочту его цикл «Пора в аду», аплодисменты прояснят картину.

Женщина скорчила презрительную гримасу:

— А какова роль вашего друга в этом проекте?

— Позвольте представить вам моего американского продюсера, только что приехавшего из Нью-Йорка. Там он имеет большой успех. Но здесь, во Франции, он хотел бы вас кое о чем попросить…

Дэвид удивленно обернулся.

— Дэвид не знает своего отца, но нам известно, что он француз. Дэвид уже два месяца живет в отеле «Бонапарт», надеясь установить его личность. Мне кажется, что если он примет участие в вашей программе «Без семьи», то у него появится шанс отыскать горячо любимого отца.

— Интересно, трогательно! — согласилась мадам де Лара.

Пока женщины это обсуждали, молодой человек испытывал сильное раздражение. Повернувшись к нему, Офелия изложила сценарий:

— Это несложно, вот увидите. Вы выйдете на съемочную площадку и расскажете свою историю. Свидетели позвонят. Так постепенно мы нападем на след.

Продюсер стала более сговорчивой:

— Мы проведем несколько встреч с вашими потенциальными отцами. А в заключение — встреча в прямом эфире с настоящим отцом. У вас есть стиль, вы прекрасно сложены… Это будет отлично!

Дэвид в ярости обратился к Офелии с вновь прорезавшимся американским акцентом:

— Вы сумасшедшая! Я люблю поэзию Франции и совершенно не ищу отца. И не собираюсь участвовать в дебильных передачах!

— Но, Дэвид, телевидению нужны поэты, а поэтам нужно телевидение. Я каждый день это доказываю.

— Вы не понимаете, что говорите! Не рассчитывайте на меня в этом маскараде!

Безутешная Офелия вытаращила глаза на мадам де Лара:

— Мы поговорим об этом после… А пока, что вы думаете о моем проекте с Рембо?

— Это не к нам, — пробормотала продюсерша. — У нас популярные программы для широкой аудитории. Дэвид нам подойдет. Уговорите его.

Красный от гнева, Дэвид вышел из студии вслед за Офелией. На улице он взорвался:

— Вы надо мной смеетесь?! Вы мной манипулируете в своих интересах. Подумать только, да как вы смеете говорить о богеме!

Раздраженная Офелия перебила его:

— Вы с вашим идиотским видом испортили мне кастинг! Я хотела вам помочь, а вы портите мне карьеру!

— Карьеру? Какую карьеру? Я ваш единственный поклонник!

— Ха, ха, ха! Вы не знаете моих поклонников! И не узнаете их с вашими манерами! Почему вы ничего не делаете для меня в Нью-Йорке?

— А что вы хотите, чтобы я сделал в Нью-Йорке?

— Почему вы так скупы, имея такое состояние?

— Вы бредите! Вас интересует только телевидение. Я не хочу больше вас видеть!

— Я тоже не хочу больше вас видеть!

Разозленный Дэвид в одиночестве вернулся в отель. Слишком горячо мечтая об исчезнувшей Франции, он стал рабом психопатки. Пришло время открыть для себя настоящий Париж.

Не успел он войти в свою комнату в гостинице, как зазвонил телефон. Стефани де Лара, директор кастинга, позволила себе позвонить ему — не по поводу программы «Без семьи», а насчет передачи на канале «Культура», посвященной взгляду американцев на Францию. Она оценила его стиль, его легкий акцент и просит его принять участие. Он хотел повесить трубку, но передумал. Ведь это сулит новые знакомства. Он подумает. Женщина добавила: