Агент Зигзаг. Подлинная военная история Эдди Чапмена, любовника, предателя, героя и шпиона - Бен Макинтайр

Агент Сноу все еще был у британцев на подозрении, которое усилилось после следующего события в Северном море. Риттер приказал Оуэнсу найти еще одного агента для прохождения подготовки в Германии и согласился прислать подводную лодку, которая должна была забрать обоих к югу от Доджерской отмели. МИ-6, мечтавшая обзавестись двойным агентом в абвере, тут же определила на эту роль раскаявшегося вора и мошенника Сэма Маккарти, согласившегося участвовать в игре. На траулере, по пути на встречу с германским агентом, каждый из них — и Маккарти, и Оуэнс — был уверен, что его спутник — германский шпион. За два дня до назначенного срока Маккарти, заперев Оуэнса в каюте, на всех парах двинул корабль обратно к дому. В ходе обыска у Оуэнса обнаружили доклад об операциях британской разведки. След этого документа привел к менеджеру одного из ресторанов на Пикадилли Уилльяму Рольфу, когда-то поставлявшему информацию для МИ-5. Прижатый к стенке, Рольф признался, что Оуэнс завербовал его, чтобы шпионить в пользу Германии. Лишь только допрашивавшие его люди ушли, Рольф покончил с собой, сунув голову в газовую духовку.

Оставшиеся годы войны Оуэнс провел в тюрьме. До сих пор до конца неизвестно, был ли он патриотом, предателем или и тем и другим одновременно. Тем не менее история с Оуэнсом продемонстрировала все значение двойных агентов, а также помогла британцам получить кое-какую жизненно важную техническую и криптологическую информацию. Фарс в Северном море показал, что немцы активно ищут недовольных среди британцев, даже преступников, чтобы использовать в качестве своих агентов.

Тем временем из-за растущего страха перед германским вторжением шпиономания в Британии приобрела характер эпидемии. Успех нацистского блицкрига, молниеносные поражения, которые европейские страны терпели одна за другой, могли иметь лишь одно объяснение: в каждой из стран, должно быть, действовала тайная сеть германских агентов, помогавшая продвижению немцев. Такая же сеть, по всеобщему мнению, скорее всего, существовала в Британии; должно быть, шпионы уже плели заговоры, роя подкоп под государство. Миф о германской «пятой колонне» родился на волне обычно нехарактерной для англичан массовой истерии, которую подстегивали как пресса, так и политики. «К шпиономании склонна легко опознаваемая часть общества, — писал Черчилль, сам не совсем чуждый шпионской лихорадке. — Это состоятельные люди, для которых война — счастливое и давно ожидаемое событие».

Германских шпионов обнаруживали везде — и нигде. Полиция была завалена донесениями граждан о каких-то странных людях, явно старавшихся изменить свою внешность, о световых сигналах в ночи и подожженных стогах сена. Параноики-соседи слышали за стенами странные звуки. Один заядлый любитель охоты за шпионами докладывал, что видел на улице мужчину с «типично прусской шеей»: не зря Баден-Пауэлл, создатель скаутского движения, утверждал, что немецкого шпиона можно узнать по походке. Шпионом мог оказаться кто угодно. Ивлин Во в одном из памфлетов едко издевался над всеобщей истерией: «Подозревайте всех — викария, деревенского бакалейщка, фермера, чья семья живет здесь уже сотню лет. Подозревайте любого, кто менее всего похож на шпиона». Говорили, что шпионы разбрасывают по земле газеты, подавая таким образом сигналы немецким парашютистам, добавляют отраву в шоколад, просачиваются в полицию, вербуют сумасшедших в психиатрических лечебницах для службы в отрядах смертников, а также засылают своих кровожадных агентов в английскую сельскую глубинку под видом дамочек, путешествующих автостопом.

На то, чтобы рассмотреть все эти донесения, уходило много энергии и ресурсов, — при полном отсутствии каких бы то ни было успехов. Наиболее печальным результатом паники стало интернирование 27 тысяч немцев, итальянцев и других «враждебных иностранцев», большинство из которых не только не были немецкими шпионами, но и горячо ненавидели нацизм. Невозможность вычислить заговорщиков лишь усиливала уверенность в том, что они были агентами высочайшего класса. Секретная служба, писал осведомленный источник, «пребывала в неприятном ощущении, что в стране, по-видимому, действуют агенты, которых она не в состоянии раскрыть».

Правда, однако, заключалась в том, что, не считая Артура Оуэнса и его воображаемой организации валлийских экстремистов, абвер до начала войны так и не сумел справиться с задачей создания в Великобритании эффективной шпионской организации. Однако с началом операции «Морской лев» — плана германского вторжения в Великобританию — немецкая секретная служба начала активно мстить британцам за свой провал. С конца 1940 года, когда усилилась воздушная дуэль между Британскими королевскими ВВС и люфтваффе, абвер начал забрасывать агентов на территорию Великобритании — на резиновых лодках, субмаринах, гидросамолетах, с парашютами. Большинство из них по легенде были беженцами или моряками. Некоторые имели с собой радиопередатчики новейшей конструкции и поддельные документы высочайшего класса, другие прибывали в страну, не имея ничего, кроме одежды на себе. По некоторым оценкам, в сентябре-ноябре 1940 года в Великобританию был заброшен как минимум 21 агент абвера с задачами докладывать о передвижении войск, выискивать и уничтожать цели, жизненно важные для британской обороны, и быть готовыми в ходе грядущего вторжения смешаться с отступающей британской армией. Уже был составлен список известных британцев, которых в первую очередь должно было арестовать гестапо, и в берлинской штаб-квартире абвера мало кто сомневался, что скоро гитлеровские штурмовые части ворвутся в Уайтхолл.

Среди шпионов абвера были люди самого разного пошиба. Некоторых привлекала нацистская идеология, однако в основном это был обычный человеческий мусор, который во множестве вращается в мире шпионажа: оппортунисты, преступники и небольшая горстка фантазеров. Большинство «агентов вторжения» объединяло лишь одно: они были непрофессионалами. Некоторые из них плохо говорили по-английски, другие вообще не знали языка. По большей части, их подготовка ограничивалась кратким инструктажем. Им не рассказывали о стране, где им предстояло действовать, поэтому они совершенно не разбирались в жизни Британии. Так, один подобный агент был арестован, когда попытался заплатить 10 фунтов и 6 шиллингов за билет на поезд, который стоит «десять ноль шесть» (то есть 10 шиллингов и 6 пенсов).

Руководители абвера так никогда и не узнали, что вся их шпионская программа была разобрана по косточкам, подробнейшим образом изучена и повернута против них самих. Многих своих агентов абвер полагал бесследно исчезнувшими, но это были лишь предположения. Кое-кто начал посылать радиограммы и письма, написанные симпатическими чернилами, а некоторые, казалось, прекрасно устроились под своей легендой. По крайней мере, именно так докладывали Гитлеру. Однако более опытные и профессиональные разведчики понимали, что качество агентов, засланных в Великобританию, крайне низко. По большей части, поступающая от них информация была малозначащей ерундой. Ни одной диверсионной операции так и не удалось провести.