Департамент «Х». Прицел бога - Сергей Самаров

– Есть задание, товарищ генерал... Может, отвезти вас?

– Я как-то говорил тебе, что доверять машину чужим рукам – то же самое, что жену напрокат сдавать. Я такого не допускаю.

– Как хотите...

Утром за полковником Кирпичниковым приехала машина с охраной из двух штатных охранников Департамента «Х» и двух офицеров оперативной группы. Естественно, эти люди были бывшими спецназовцами. Подполковник Лукошкин, как и вечером, осмотрел чердачные окна двух противостоящих домов. Коротко козырнул и сказал очень серьезно:

– Не нравится мне ситуация. Тебе бы, командир, подождать, пока мы с Валеевым все выясним. Это быстро, за двадцать минут управимся.

– Чердаки? – спросил Кирпичников.

– Чердаки, – согласно кивнул Сергей Викторович. – Вчера на трех подоконниках снег лежал, а сейчас я этого снега не увидел. Ночью окна открывали. Кому нужно ночью по чердакам ползать?

– Открывали, – согласился полковник. – Людям тоже хочется не пылью дышать, а свежим воздухом. И стрелять через чердачное стекло не слишком сподручно...

Лукошкин понял, что нечто уже произошло.

– Рассказывай, командир.

– Пойдем в машину. Чтобы потом для других не повторять.

– Снайперы...

– Это снайперы ФСБ. Меня охраняют. Пойдем.

В машину сели без приключений и поехали сразу. По дороге Владимир Алексеевич пересказал события минувшего вечера.

– Значит, уже и консула требовать перестал?

– Жить-то хочется. Если будет известно, где он находится, его могут попытаться убрать даже в камере СИЗО. Купят кого-то или еще что-то такое. Опять же – снайпер. Испытанный метод.

– А винтовка его где? – задал профессиональный вопрос подполковник Валеев.

– К нам он без нее пожаловал. И в меня, и в генерала стрелял из «вальтера» с «глушняком». Слава богу, что не из винтовки.

– А Виктор Евгеньевич как? – спросил водитель. Он был человеком гражданским и мог позволить себе называть Апраксина не по званию, а по имени-отчеству.

– Намеревался утром сделать снимок сломанного ребра, потом на службу приедет.

– Сломанные ребра долго болят, – заметил водитель. – У самого бывало, знаю...

– Все мы многократно такие удовольствие переживали, – согласно подтвердил Лукошкин. – Но у генералов такие штуки заживают всегда дольше, как и ранения. Их врачи всегда по полной программе на лечении держат. Пока те сами лечиться не устанут...

– Апраксин мужик крепкий, – сказал Кирпичников. – Отлеживаться не будет...

Апраксин приехал после обеда и привез с собой специалиста по современному Афганистану, чтобы поделился с бойцами группы сведениями о положении в стране. Из всей группы афганскую войну застали только полковники Кирпичников и Денисенко. Остальным, к счастью или к несчастью, повоевать там не удалось, и с обстановкой приходилось знакомиться, что называется, с чистого листа. Наверное, это было даже к лучшему, потому что полковники знали несколько другой Афганистан, и их восприятие современных реалий слегка смещалось в сторону прошлого. Оба это осознавали, и потому слушали специалиста внимательно. Странно было, что, представляя его, генерал Апраксин не назвал службу, которую тот представляет, и не сказал, откуда у лектора настолько глубокие знания о ситуации в стране. Это явно был не журналист, потому что у тех знания всегда поверхностные; особенно это заметно, когда они пытаются делать глубокомысленный анализ ситуации и выдают желаемое за действительное.

Недосказанное генералом попытался узнать, как обычно, капитан Радимов, большой любитель задавать вопросы.

– Извините, а вы давно из Афгана?

– Неделю назад вернулся.

– Торговый представитель Службы внешней разведки?

– Что-то типа того. И торговым представителем был, и специалистом по колесным тракторам тоже был... – улыбнулся лектор. – А вам, как я понимаю, придется на время стать шиитами. Честно признаюсь, что с бытом шиитов знаком плохо; я более-менее знаком с суннитскими обычаями, но кое-что подсказать могу. Тем более что вы будете, насколько мне известно, не просто шиитами, а монгольскими шиитами. А это чуть особая статья, со своими плюсами и минусами.

– А в Монголии разве есть ислам? – спросил все тот же Радимов.

– Может быть, не знаю. Самой Монголией никогда не интересовался. Но исламу вовсе не обязательно идти в Монголию – история так распорядилась, что монголы ушли в ислам. Вам, как мне сообщил Виктор Евгеньевич, предстоит сотрудничать с хазарейцами.

– А разве князь Святослав их не всех уничтожил? – опять задал вопрос капитан. – Я думал, они больше в истории не возникали.

– Они никогда и никуда не пропадали, они рассеялись по миру. И везде продолжали влиять на политику государств, в которых появлялись. Кое-кто сейчас называет и Россию Новой Хазарией. Однако хазарейцы никакого отношения к Хазарскому каганату не имеют. Самоназвание хазарейцев происходит от персидского слова «хезар», то есть «тысяча». Это третья по численности национальность в Афганистане. Это более чистые и настоящие монголы, чем те, что живут сейчас в Монголии. По родству близки к нашим калмыкам и бурятам, и исторически – тоже, потому что все эти народы являются частью монгольского войска, ушедшего «к последнему морю». Хазарейцы пришли в Афганистан из улуса Джучи, внука Чингисхана. До семидесятых годов прошлого века они даже разговаривали на древнемонгольском языке. Это сейчас у них в ходу еще и дари, афганский вариант языка фарси, на котором разговаривали древние персы и настоящие иранцы, и пушту. Вообще все современные афганцы как минимум двуязычные. Часто знают больше языков. Вам, чтобы общаться с союзниками, конечно, древнемонгольский изучать не придется. Хорошо бы знать английский, неплохо бы владеть фарси. Но это тоже не обязательно, поскольку, как мне известно, в группе иранских хазарейцев – а их там тоже живет немало – есть несколько человек, которые свободно владеют русским и учились в свое время в Советском Союзе.

Афганские хазарейцы, как и иранские, все шииты. В Афганистане шиитов около пятнадцати процентов от общей численности населения, но с суннитами они не враждуют. Только с представителями правящей партии Хамида Карзая не ладят. Сам Карзай тоже суннит, родом из пуштунов; но к тем же самым пуштунам принадлежат и все главные лица в рядах «Талибана». Так что и национальная принадлежность в настоящее время ничего в Афганистане не решает. Решает только политическая ориентация. А она нынче такова: натовские силы ненавидят все, в том числе и племена, поддерживающие президента республики, и готовы в любой момент подставить ножку любому представителю сил НАТО. Или поставить на дороге мину. Но мин там выставлено столько, что еще много десятилетий их придется снимать, а карт минных полей в природе нет – ставили все, кому не лень и как придется. Впрочем, хазарейцы, с которыми вы будете сотрудничать, покажут вам всё, если что. Вообще, к русским в Афгане сейчас отношение лучше, чем было во время нашей войны там, и несравненно лучше, чем к американцам, англичанам и всем другим натовским войскам. Думаю, вы сумеете наладить там хороший контакт и справитесь с задачей. Про саму задачу я даже спрашивать не буду, поскольку это вопрос не моей компетенции. Что еще вам следует знать... Да, может быть, это вызовет непонимание. Сами хазарейцы – это народ, который делится более чем на пятьдесят племен. Наиболее крупные – бесхуд, шейхали, дайзанги, узургани, джунгари, яка-уланг, данвали. Даже в самих названиях племен есть и центральноазиатское, и монгольское звучания. Если вдруг ваших спутников назовут именем племени, а не хазарейцами, не смущайтесь – это вовсе не значит, что вы не туда попали. Но лицом сами хазарейцы сильно отличаются от других местных народов. Вы увидите. Иногда на них бывают похожи узбеки, которые живут на самом севере республики. Но, например, в провинции Бадахшан – это тоже север – можно встретить и узбеков, и таджиков, хотя хазарейцев там большинство. С таджиками лицом они не похожи, у узбеков одежда другая. Вы сразу отличите хазарейцев, увидев их хотя бы однажды. Иранские и афганские хазарейцы внешне отличаются мало. Народ воинственный, как и древние монголы; требуют к себе уважения, но и других стараются не унижать. Думаю, у вас получится найти среди них друзей...

– Мы постараемся, – за всех ответил капитан Радимов.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Майор Лазуткин нашел полковника Кирпичникова сразу, как только закончилась лекция, и до того, как группа снова засела за тренажер минометного прицела. Впрочем, тренажер был один, сидеть за ним все равно приходилось всем по очереди; следовательно, тренировки можно было начинать и без командира. Тем более что тот всегда должен больше заботиться о готовности группы, нежели готовиться самому, поскольку у него в боевой операции обычно бывает более обширная и более сложная задача.