Тайна Авиценны. Похождения бразильцев в Афганистане - Элиу Шварцман

– Четыре года! Это какой же надо быть уродиной! – усмехнулся Андре. – Нашим женщинам это бы не грозило.

Он живо представил себе картину из вавилонской жизни. Что ж, ему бы этот обычай понравился.

– Хорошо, и что же нам теперь делать? В манускрипте есть хоть слово про публичный дом? – спросила Бия.

– Нет, но… – начал было Америку.

– То, что здесь когда-то было такое… учреждение, не исключает, что потом здесь мог возникнуть минарет, – пояснил Скотт. – В древности часто использовали старые постройки для новых целей.

– Тем более – близкие по своим функциональным особенностям, – хмыкнул Андре.

– Итак, мы не сдвинулись с места, – подвела итог Бия.

– Но мы совершили важное археологическое открытие, моя дорогая, которое будет оценено по достоинству, – утешил ее Америку.

– Боюсь, что нет. Эти таблички мы с собой не потащим. Не забывайте, что мы в Афганистане, в обстановке гражданской войны.

– Но это… преступление!..

– Не первое и не последнее из совершенных здесь.

– А вы что, предлагаете позвать талибов и объявить: «Смотрите, какое мы обнаружили чудо!» – вновь поддел профессора Андре. – Вот уж они обрадуются!

– Давайте вернемся к тому, что нас интересует, – прервала их спор Анна. – Мы ведь так и не знаем, нашли мы нужный нам минарет или не нашли.

– Я полагаю, что нам ничего не остается, кроме как считать эти руины тем самым минаретом и двигаться от него, согласно вашему древнему путеводителю, – заключил Скотт.

Глава тринадцатая

После той единственной ночи, проведенной с Анной, Скотт испытывал двойственное чувство: постоянную тягу к ней, жгучее желание хотя бы еще раз насладиться с этой бесподобной женщиной, и – отталкивание, презрение к себе и к ней. Ведь он всегда стремился к чему-то более серьезному, мечтал связать свою жизнь с женщиной на прочной основе – в первую очередь на взаимной любви. А в отношениях с Анной любовью и не пахло – скорее, это была телесная страсть, утоление безумного сексуального голода.

В последнее время он сблизился с Бией. Сначала ему просто хотелось поддержать ее в этих утомительных поисках, а потом стало казаться, что он увлечен этой женщиной и что его чувство не безответно.

Сейчас он отправился к ней, чтобы пригласить позагорать на зимнем солнце.

– Нет, Скотт, спасибо! Я лучше останусь в тени.

– Почему?

– Можно получить меланому! Солнце полезно только растениям.

– Но оно необходимо для синтеза витамина «Д», – вмешался в разговор Скотта и Бии Андре.

– В очень небольшой степени, – ответила Бия. – И солнце опасно не только для кожи. Оно вредно для зрения, может привести к слепоте, оно ослабляет иммунную систему… хотя в этом отношении механизм его воздействия еще мало изучен.

– А эстетический аспект? – не сдавался Скотт. – Легкий загар сделал бы вас еще более красивой.

– Это заблуждение! – Бия начала раздражаться. – Это побочный эффект классовой борьбы! До промышленной революции, когда многие неквалифицированные работы производились под открытым небом, считалось шикарным иметь кожу цвета слоновой кости. Бледный цвет лица указывал на высокое социальное положение человека. Когда рабочие скрылись от солнца в фабричных сараях, положение коренным образом изменилось. В моду вошли бронзовые тела людей, у которых есть свободное время, чтобы загорать на солнышке. Эта тенденция достигла пика в двадцатые годы, когда знаменитая Коко Шанель вернулась загорелой с Ривьеры. Но это заблуждение, и заблуждение, вредное для здоровья.

– Вы доказали, что понятие красоты является относительным, изменяясь в зависимости от интересов господствующих классов, но это не исключает, что, в соответствии с современными эстетическими понятиями, загар сделал бы вас еще более привлекательной, – не уступал своих позиций Скотт.

– Этого недостаточно.

– Значит, вы ставите индивидуальное своеобразие выше шансов на успех в репродуктивной сфере?

– Бия, переводя на нормальный язык, – заявила подошедшая Анна, – Скотт всего лишь пытается дать понять, что считает тебя хорошенькой, и хочет узнать, каким образом ты выбираешь сексуальных партнеров.

Англичанин покраснел.

Андре расхохотался. Бия, тоже смутившаяся, не знала, что ей теперь делать: смеяться или же помочь бедняге Скотту сохранить достоинство.

Глава четырнадцатая

Андре проснулся от выстрелов. Через несколько секунд сильный взрыв сотряс землю. Выглянув, он увидел, что люди Наджибуллы стреляют, бегая между палатками. Андре попытался найти револьвер, данный ему полковником. Когда наконец удалось обнаружить его в рюкзаке в пакете с грязным бельем, перестрелка уже закончилась.

Он выбрался наружу.

Наджибулла с грозным видом отдавал распоряжения своим бойцам. Торрес поддерживал Америку, который, задыхаясь, пытался сесть на стул. Скотт топтался возле палатки Бии, ожидая, когда она выйдет. Кажется, все были целы.

– Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь произошло, черт побери! – крикнула появившаяся Бия, на ходу надевая куртку.

Наджибулла кратко доложил, что на лагерь было совершено нападение, его люди открыли ответный огонь и проявили при этом большую храбрость. Пока полковник превозносил героизм своих бойцов, один из моджахедов подошел к нему и что-то шепнул на ухо. Наджибулла изменился в лице, невинное выражение, с каким обычно говорят безобидную ложь, уступило место ярости.

– Проклятые! – закричал он. – Тысячу раз проклятые!

Он все еще изрыгал ругательства, когда двое бойцов принесли тело убитого юноши. Они положили его перед большой палаткой, служившей столовой и кухней.

– О Фирдуси, о мой сладчайший Фирдуси, как это могло с тобой случиться! – выкрикивал Наджибулла, рыдая. – Что я скажу твоей матери?! Что с ней будет? О, проклятые!

– Кто этот юноша? – спросила Бия.

– Они за это расплатятся, клянусь! – угрожающе прорычал шиит.

Им удалось немного успокоить полковника, и он объяснил, что этот мальчик – его племянник, сын его сестры, которого ему поручили, чтобы он научился воевать под его руководством. Юноша был убит автоматной очередью в спину, возвращаясь после патрулирования.

– Кто на нас напал, и почему атака так быстро закончилась? – допытывалась Бия.

– Послушайте, а где Анна? – с тревогой спросил Андре, оглядывая лагерь.

Остальные тоже стали оглядываться, а затем начались судорожные поиски, в которых приняли участие все, включая людей Наджибуллы. Однако обнаружить удалось только следы предполагаемых похитителей.

– Ты в этом уверен? – спросил Наджибулла одного из своих моджахедов.