Мятежный князь. Том 3 - Яростный Мики
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Особенно, пока преимущество не на моей стороне, а на противоположной — роде опытных дипломатов и переговорщиков?
Мне нужно время... Опять же время, чтобы доказать то, чего стою я и сила за моей спиной. И в грядущей войне я воистину смогу расправить собственные крылья и показать всей стране, всем сомневающимся, всем своим недругам и завистникам, что отныне меня следует брать во внимание.
Что как во время экзамена с троллем, меня уже так просто не задушишь. Подавишься и сдохнешь сам же от такой кости в горле.
И тем самым я снова получу желанную передышку, тайм-аут, чтобы укрепить свою личную силу и поставить род на нужные мне рельсы.
— Господин Ливен? — склонился передо мной дворецкий с торчащими гусарскими усами.
— Слушаю, — ответил я, поравнявшись с ним.
— Приём вот-вот начнётся. Позвольте мне провести вас, — указал он путь, а затем мы вдвоем вошли в богато украшенный особняк.
Здесь буквально всё говорило о богатстве его хозяина. Высокий потолок, многочисленные декоративные колонны из камня под дорический манер, сверкающие люстры из хрусталя, полотна и картины на стенах, которым самое место в галерее искусств, а не в очередном коридоре.
Ботинки мягко ступали по красному ковру с толстым ворсом, а глаза то и дело цеплялись за очередную безделушку, чья стоимость могла превзойти все ожидания.
Таковым местом являлось родовое поместье Черных. Место, полное историй, наследия и культуры рода дипломатов, величия их предков, их подвигов, достижений и поражений.
Каждый пожелтевший документ за стеклянной рамкой, каждый шлем из доспехов тех или иных стран, каждое оружие, отбрасывающее холодный блеск даже сотни лет спустя — это были мазки, очерки их рода, картины, которые они создали.
История, которую они написали своей кровью и потом.
Стану ли и я одним из таких мазков годы спустя? Останусь ли я, как очередная страница рода Ливен или исчезну в жестокой и безжалостной песчаной буре истории, что из раза в раз имеет обычай стирать из памяти человечества свое же прошлое, точно барханы, сменяющие друг друга день за днем.
Стеклянные двери были открыты провожающим меня дворецким и в глаза моментально ударил яркий свет.
— Мы прибыли, господин. Главный зал рода Черных, — покладисто произнёс слуга, а после сразу же исчез в человеческой толпе, кого-то ища, пока я застыл в удивлении.
Ослепительно. Броско. Волшебно.
Именно так можно было описать помещение, в котором я оказался.
Бал-маскарад уже начался. Играла живая классическая музыка, пары сменяли друг друга. Пышные юбки дам кружились, подобно лепесткам всевозможных цветов, пока их поддерживали их партнеры.
Освещение, казалось, было сделано так, что не оставляло ни единого места для теней во всем зале.
Кто-то смеялся, кто-то едва слышно перешептывался в стороне, обсуждая те или иные вопросы, кто-то просто прекрасно проводил время в компании Имперской аристократии.
— Вы всё же соизволили прийти, господин Ливен, — подошла ко мне девушка в чёрном платье и маске лисы, скрывающей ее верхнюю часть лица.
Но даже так, разве мог я ее не узнать?
Тонкая талия, выпирающая грудь, струящиеся по открытым плечиками фиолетовые локоны и такие проницательные стальные глаза.
— Разве мог я пропустить мероприятие подобного уровня, госпожа Полина, — обозначил я поцелуй над протянутой мне ладошкой в тонких перчатках.
— И всё равно, вы здесь, Марк. А это радует как меня, так и Ее Высочество, — пуще прежнего улыбнулась губами, украшенными тесной помадой, — Не желаете пригласить даму на танец?
— С превеликим удовольствием. Но вынужден предупредить, что я ужасный танцор, — подставил я свой локоть, как девушка мигом за него ухватилась и мы направились в центр зала.
— Тем будет веселее этим скучным вечером, — тихо посмеялась моя спутница.
— Неужто остальные гости вас не способны развлечь? — скосил я на неё взгляд.
— Отчего же? Вполне. Но то старое, а вы здесь первый гость. И оттого желанный, — облизнула она губы, чем вызвала у меня хитрую усмешку.
Понимает же, как двусмысленно это прозвучало. И оттого нарадоваться не может. Однако, отчего такая открытость и радушие?
Или здесь имеет место быть определенная причина, что от меня ускользает?
Не успел я опомниться, как песня сменилась, а мы ворвались в середину зала, где пары танцоров сменяли друг друга. Заиграла новая, более плавная и тягучая мелодия. Она успокаивала и даже больше походила на колыбельную, чем мотив для танцев.
Но, впрочем, мы тут же сделали первый шаг, прикоснувшись нашими ладонями друг к другу. Шаг, еще шаг, разворот, снова шаг.
Плавность, лёгкость движений, подобно горному ручью. Танец поражал своей неторопливостью и вместе с тем притягательностью, возвышенностью, спокойствием.
Прямо как моя партнерша.
Полина крутилась вокруг меня, не отводя взгляда, читая меня, изучая и наблюдая. Как и я её.
Даже сейчас мы пытались понять слабости друг друга, познать, где наш предел, в чем нам недостает.
Пытались и не находили.
Музыка сменилась на более резкую, отчетливую, напряженную, подобно вулкану, что вот-вот изрыгнет магму из своих недр.
Мы ускорились, моя рука легла на осиную талию девушки, а ее ладонь опустилась мне на плечо. Снова водоворот во власти симфонии.
— Вот так вам и верьте, Марк. А говорили, что не умеете танцевать, — пожурила меня Черная, пронзая сталью своих глаз.
Я растянул губы в оскале, приблизив своё лицо к ее.
— А я такого и не говорил, — прошептал я.
На что она возмущенно вздернула носик в сторону, ускорила шаг и после завораживающе выгнула талию.
Я моментально ее поддержал, возвращая обратно в общую группу танцующих пар.
— Я лишь сказал, что являюсь «отвратным танцором», — продолжил я, следя за мимикой ее лица.
Черная улыбалась как и прежде, но я знал, что это всего лишь вежливая маска, привычная каждой стороне при разговоре. Особенно в таких мероприятиях.
— Забавный у вас критерий «ужасного». Я бы сказала, просто выдающийся, — произнесла она.
— Я считаю, что строгость к себе — красит человека, — признался я.
— И это отмечала в вас Ее Высочество, — мотнула головой статная красавица, пройдясь пальчиками по моему плечу.
— Может она еще что-то обо мне говорила? — поинтересовался я, прижав партнёршу плотнее к себе, чтобы не
