Те, которые - Андрей Жвалевский

Ну вот, кажется, у меня и тут появилось дело, тяжелое, но благородное.

У самого входа в ресторанчик Али я осторожно притянул ее к себе и поцеловал в щеку.

– Ты чего подлизываешься? – в голосе Тони была подозрительность.

И еще что-то.

«Ты больше не слепой! – напомнил я себе. – Смотри! Глаза, мимика, жесты!»

Глаза, мимика и жесты робко шептали о том, что супруга психолога Супонева соскучилась по поцелуям без повода посреди улицы.

Тоня не знала что и думать. Ее муж, общение с которым давно сводилось к обмену короткими информационными сообщениями да сексу по нечетным пятницам, вдруг начал обращать на нее внимание.

Бедняжку это явно пугало. Особенно когда муж после ужина не пошел по обыкновению посидеть в одном из бесчисленных кафе за стаканом коктейля, а повел ее бродить по отелю, покупать симпатичные безделушки и пахучую парфюмерию.

А потом, когда они вернулись в номер…

– Уфф, – сказала усталая, довольная и встревоженная Тоня, – вот это да. Ты что, любовницу себе завел?

– Ага, – ответил я. – И сейчас валяюсь с ней на кровати в полном изнеможении.

Я обнял ее покрепче и засунул подмышку. И почувствовал, что до конца она так и не расслабилась.

Не форсируя события, я продолжал ухаживать за Антониной весь отпуск. Ей нравилось. Она начала доверчиво улыбаться. Она не искала подвоха, когда я обсуждал с ней, какую экскурсию выбрать (а не решал, по обыкновению, все сам). От секса млела совершенно искренне.

И все-таки не выбиралась из раковины совсем. Я понимал, даже без психологического образования Супонева, что Тоня в любой момент готова нырнуть назад в свой панцирь напускного безразличия и легкой иронии.

Это было обидно. Не могу сказать, что влюбился в нее без памяти, но Тоня мне нравилась. Ее хотелось защитить и спрятать от всех плохих дядь. А когда она улыбалась, что-то внутри меня расправлялось, как цветок под солнечными лучами, и ответная улыбка появлялась сама собой. Тоня заслуживала счастья, и кто его должен обеспечивать, как не родной муж?

За день до возвращения мы поехали на морскую прогулку. Стояли на задней палубе, смотрели в неестественно синее Красное море и болтали, не боясь никого смутить. Экскурсия была для итальяшек, никто нас все равно не поймет.

– Не веришь мне, Тонька, – я гладил ее по загорелому плечу и улыбался профессионально-понимающей улыбкой.

– Верю, – в доказательство она коснулась моей груди щекой. – Ты правда хочешь мне… чтобы я была счастлива, но…

Она слегка пожала плечами, не найдя нужных слов. Вернее, слов, которые бы меня не обидели.

– Но мы вернемся, – помог я, – и все вернется на свои места?

Тоня не ответила, и это было лучшим ответом.

– Я снова буду весь в работе, – говорил я больше для себя, – а ты дома. Будешь ходить в свой бридж-клуб и болтать с подружками по телефону. Восточной мудростью голову себе забивать. По субботам или мы в гостях, или гости у нас. И еще Настя…

– Насте я уже не нужна, – грустно отозвалась Тоня и снова приложилась щекой ко мне. – Она умница. Даже с танцулек вовремя приходит.

Слово «танцульки» она произнесла с еле уловимой завистью. Может, дело в том, что в юности Антонина сама занималась танцами?

– Слушай, – предложил я, – а пошли на танцы!

Тоня оторвала взгляд от гипнотизирующего пейзажа и испытующе посмотрела на меня:

– В «Клеопатру»? Я там буду смотреться ископаемым!

«Клеопатрой» звался местный ночной клуб, куда мы как-то сходили от нечего делать. Там тусовались такие сопливые девчонки, что Тоня мигом затосковала и попросилась в отель, якобы по причине накуренности в помещении.

– Нет, – улыбнулся я, – я имею в виду… давай найдем у нас какой-нибудь танцевальный клуб. Хочу научиться всяким вальсам-тустепам.

Тоня отвернулась к морю, но по ее выразительно замершей спине я понял, что она ждет продолжения. Ей требовалось рациональное объяснение причуды мужа. Без объяснения она решила бы, что я просто треплюсь, чтобы сделать ей приятное.

– У нас же двадцать лет свадьбы! – сказал я, приобнимая супругу. – Хочу сплясать на юбилее!

Плечо под рукой осталось неподвижным. Нужна была более убедительная причина.

– А вообще-то, – виновато вздохнул я, – пора мне что-то с фигурой делать.

И похлопал себя по шаровидному образованию над шортами. Тоня бросила заинтересованный взгляд на мое пузико. Кажется, теперь она поверила в серьезность моих намерений.

– А сможешь? – спросила она насмешливо. – У тебя же график.

– График – нафиг! – процитировал я любимую Супоневскую группу. – Два-три раза в неделю вечер выделить смогу. Ты-то как, хочешь?

Она снова пожала плечами. Но на сей раз плечи ее, кажется, подрагивали от нетерпения.

Больше в тот день мы о танцах не разговаривали. Однако вечером, сразу после неплотного шведскостольного ужина, я повел Тоню в подвал, где раскинулся местный интернет-клуб.

Жена сначала просто удивленно на меня смотрела, а когда поняла, куда мы пришли, стала почти таращиться.

– Будем выбирать секцию, – сказал я, усаживаясь перед свободным монитором.

Тоня бровями выразила окончательное недоумение.

– Ну клуб танцевальный, – пояснил я, – да ты садись, что торчишь?

Жена фыркнула, усаживаясь рядом:

– Ух… А я уж думала, ты мебель покупать решил. «Секцию»!

Сеть работала довольно шустро, и мы уже через пять минут вычислили три места для танцулек, расположенные вблизи нашего дома. Тоня сначала держалась слегка отстраненно, но когда я попытался взять на себя окончательный выбор, воспротивилась.

– Погоди! Нельзя так сразу! Давай отзывы почитаем, про тренеров узнаем…

Я порадовался и даже спровоцировал легкий спор на тему «какой клуб лучше». И дал себя победить в этом споре. Только в конце огорчил очень довольную супругу.

– Извини… Мне нужно почту глянуть.

– Я тебя в кафушке подожду, – Тоня чмокнула меня в ухо и поднялась со стула. – В «Легато».

Я проводил ее взглядом. Возможно, мне показалось, но уходила она легким, танцующим шагом. Не обиделась. За долгие годы она привыкла, что муж-психолог не читает почту своих пациентов в ее присутствии.

Но сейчас меня интересовали не пациенты, и вообще не состояние супоневского почтового ящика. Нужно было выполнить обещание, данное Меценату. Я быстренько завел на бесплатном сервере адрес и начал набирать текст, косясь по сторонам. Не хотелось бы, чтобы в этот момент кто-то заглянул мне через плечо. А вдруг русскоязычный попадется? Фразу Меценат придумал того… с яркой экспрессивной окраской и нестандартным сексуальным содержанием.