Тень ускользающего счастья (СИ) - Гущина Яна

Но Сония обожала не только Према и малыша, который брыкался у неё в животе, но и искренне любила друзей своего мужа, называя их братьями. Раджа улыбнулся, вспоминая, как неделю назад она подбежала к нему, схватила за руку и прижала её к своему животу.

- Ты чувствуешь? – задыхаясь от волнения, спросила она. – Раджа, положи руку сюда! – она переложила его ладонь правее.

И тут парень ощутил под своей рукой толчок, от которого вздрогнул сам. Он вскинул удивлённый взгляд на Сонию и улыбнулся. Малыш зашевелился и, судя по всему, Раджа был первым, с кем поделилась Сония этой радостной новостью.

Раджа вздохнул – ребёнок его друга рос в теле той женщины, которая должна была принадлежать ему самому – Радже, и осознание этого делало парня несчастным, несмотря на то, что он должен был радоваться за друга.

Не желая навечно обосноваться в инвалидном кресле, Раджа несколько раз в день пытался установить контакт с нижней частью тела. Иногда эти попытки заканчивались тем, что ему удавалось пошевелить пальцами ног. Это достижение вызывало на лице парня счастливую улыбку, ведь подвижность пальцев ног означала, что он может надеяться на выздоровление. На данном этапе о большем счастье он и не мечтал.

Оторвав взгляд от окна, Раджа подъехал к письменному столу и, поковырявшись в замке потайного ящичка, извлёк какие-то бумаги. Задумчиво посмотрев на них, он, видимо пытался решить, уничтожить их, или оставить, но он не смог заставить себя сжечь документы, письма и фотографии, с глянцевых поверхностей которых смотрела на него улыбающаяся Сония.

Увлекшись воспоминаниями, Раджа и не заметил, что он уже не один в комнате.

- Что это? – раздался за его спиной удивлённый голос Манну, и в ту же секунду рука друга выхватила у Раджи фотографию. – Это Сония? – зачем-то спросил он, будто не верил своим глазам.

Раджа изменился в лице и попытался вырвать снимок у Манну, но тот отдёрнул руку, вглядываясь в знакомые черты девушки.

- Манну, отдай, пожалуйста, фотографию, - попросил Раджа. – Она мне слишком дорога, чтобы кто-то мог касаться её.

Но Манну не слышал слов друга, стараясь справиться с дрожью в руках, из-за которой снимок дёргался, мешая сконцентрировать на себе внимание.

- Раджа, так получается, что ты и Сония…

Манну не договорил, переведя взгляд со снимка на пейзаж за окном, частью которого были счастливые Сония и Прем.

- Ты не должен был этого видеть, - просипел Раджа, умудрившись отобрать снимок у друга, на котором Сония была рядом с Раджой и щурилась на солнце, в то время как разыгравшийся ветер теребил её волосы. – Да, мы были очень красивой парой, - парень печально констатировал факт. – Наше счастье было безоблачным и, как нам казалось, бесконечным. Если бы ни эта авария, то всё было бы по-другому, - уныло закончил он, убирая фото к остальным бумагам.

- Почему ты ничего не сказал нам об этом? – ошалело спросил Манну, глаза которого готовы были выкатиться из орбит. – Как ты мог?

Раджа в бешенстве уставился на друга, сверля его гневным взглядом.

- Как я мог? – переспросил он, брызнув слюной. – Действительно, как я посмел сделать свою возлюбленную счастливой? Как это я дерзнул отпустить её навстречу к её новой жизни, где не должно быть немощного калеки, нуждающегося в её уходе и опеке? Неужели ты думаешь, что я должен был привязать её к себе чувством жалости и долга? Ну уж нет!!! Боги захотели, чтобы она забыла меня и нашла своё счастье с моим другом. Так неужели я должен был нарушить волю Богов???

Раджа задохнулся от нахлынувших чувств. Ему было невыносимо тяжело оттого, что Сония была не с ним, но он поступил так, как должен был поступить.

- Что же теперь будет? – прошептал в ужасе Манну.

- Да ничего не будет, - заверил его Раджа, сумевший подавить приступ слабости. – Прем и Сония будут жить в счастливом браке, рожая детей и радуясь каждому дню. Вот и всё. А моё место в этой инвалидной коляске. Я всё так же люблю Сонию и очень люблю Према, поэтому желаю им счастья, и они никогда и ни за что не узнают от меня всю правду, которую я унесу с собой в могилу.

Манну понимал, что по-другому Раджа и не мог поступить в подобной ситуации. Раз уж так получилось, что Сония забыла всё, чтоб было в её жизни до аварии, то этим она и определила свою судьбу. Прем был ей хорошим мужем, и девушка была счастлива. Поэтому Манну не посмел раскрыть тайну, хранителем которой он стал благодаря случаю. Он был не в праве вмешиваться в эту ситуацию. Он не желал знать подробностей отношений Раджи с Сонией, так как они уже не имели никакого значения для всех участников этой драмы. Скоро Сония и Прем станут счастливыми родителями, и Манну не имел права омрачать их счастье.

Но не все жильцы дома, посвящённые в сокровенные тайны, желали мира и добра счастливым влюблённым. Любопытная Лила, которая обожала совать нос в чужие дела, оказалась за дверью спальни Раджи именно тогда, когда он откровенничал с Манну. Признаться, девушка изначально подумала, что парни заметили её появление возле двери и своим разговором решили разыграть её, чтобы позлить. Но, чем больше она слушала их, тем больше убеждалась в том, что ей посчастливилось стать обладательницей неимоверно ценной информации, раскрытие которой с лихвой покроет все те неудобства, которые причинил Прем ей и её близким. Заодно это был удобный случай поквитаться с ним за её разбитое сердце.

Но девушка была не только любопытна, прозорлива и зловредна, но ещё и очень осторожна, что оказалось весьма кстати в подобной ситуации. Она понимала, что действовать спонтанно и необдуманно нельзя. Лиле хотелось смаковать свою власть над обстоятельствами и над судьбой Према, которому она давно хотела отомстить за её поруганную любовь. Рассуждения Лилы сводились к тому, что если ей не суждено было стать возлюбленной Према, то ей стало бы куда легче, если Прем забрал бы свою жёнушку и убрался восвояси. Но он и не собирался уезжать вместе со своими двумя дружками и ненаглядной супругой. Это ужасно бесило Лилу, и она готова была выть от безысходности. К озлобленности девушки примешивалась и материальная зависимость от сводного брата, ведь  этот дом и всё состояние родителей Према должно было принадлежать ей одной, не считая любимых матушку и отчима, вьющихся возле своей ненаглядной дочурки с благоговейным трепетом.

На фоне всех душевных терзаний Лилы, сведения, добытые путём подслушивания, стали просто неоценимы. Завладев ими, она почувствовала себя хозяйкой положения. Но теперь перед ней стояла сложная задача: как выкрасть столь важные фотографии, чтобы насолить Сонии и Прему.

Лила нашла в себе силы не выдать поведением свою осведомлённость. Но она не могла не ужалить побольнее Сонию. Уж слишком сладко было ощущение того, что она теперь хозяйка положения и владеет тайной, способной разрушить хрупкое счастье соперницы.

Убедившись, что кроме неё и Сонии в зале никого нет, Лила подошла к ней, и, ехидно глядя на округлившийся животик девушки, сказала:

- Ты ещё дорого заплатишь за своё появление в моём доме.

Сония уставилась на неё, ничего не понимающими глазами.

- Лила, что ты хочешь этим сказать? – удивилась она. – Я же ничего плохого не сделала ни тебе, ни твоим родителям. Да и вообще, мы с тобой так редко видимся, что я не понимаю, чем могла обидеть тебя.

Лила гнусно хмыкнула.

- Если бы ты не захомутала моего братца, то на твоём месте могла оказаться я.

Услышанное удивило Сонию еще больше, чем то, что сказала Лила до этого.

- Постой, не хочешь ли ты сказать, что именно я стала причиной того, что Прем не женился на тебе?

- Да, - коротко бросила в ответ Лила.

Сония часто заморгала, не понимая, шутит ли собеседница, или бредит.

- Лила, насколько я знаю, Прем тебя на дух не переносит, а уж то, чтобы жениться на тебе, ему и в страшном сне не привиделось бы. Да к тому же ты его двоюродная сестра, - на всякий случай напомнила Сония, чтобы вернуть Лилу из страны фантазий.