Поединок на атолле - Сергей Жемайтис

– Ну, где ты, где? – орал он.- Чтоб тебя сожрали акулы! Думаешь, я не вижу! Трус! Выходи!

Я спрятал голову в расщелину.

– Выходи, или!..

Он выстрелил. Подождав немного, я выглянул. Он клевал носом, сидя на камне. У него явно сдавали нервы.

Мне в голову пришла отчаянная мысль. Наверное, у меня в ту пору тоже сдали нервы, я чувствовал, что не выдержу, если он будет вот так охотиться за мной.

Я думал: «Сейчас он устал, ночью его промочило насквозь, и он не спал. Теперь ему уже не попасть в летящего фрегата. Руки у него дрожат, глаза слезятся…»

Он вскинул голову, что-то пробормотал и опять заклевал носом.

И я решился. Вылез из своего укрытия. Схватил камень, размахнувшись, бросил в него. Камень попал ему в грудь, он повалился набок, спросонок подумав, не ударил ли я его ножом, потом вскочил.

Я побежал. Он выстрелил. Пуля чиркнула по песку сбоку от правой ноги. Я припустился к каналу, виляя из стороны в сторону, как один из героев, не помню какого фильма или книги. Он выстрелил еще. Я не услышал полета пули. В ушах свистел ветер. Оглянувшись, я увидел своего преследователя метрах в ста. Он бежал, согнувшись почти до земли, опустив руку с пистолетом. Еще выстрел, и крошки коралла брызнули из глыбы впереди и чуть левей от меня. Все-таки он стрелял здорово, и если бы я не менял направления, то он убил бы меня. Но в те мгновенья я не думал об этом, я летел, едва касаясь ногами земли. Не помню, как слетели у меня сандалии, я не чувствовал порезов от острых, как бритва, осколков раковин и только считал выстрелы.

«Вот теперь у него остался только один патрон, не больше»,- думал я, заранее торжествуя победу.

Он не стрелял больше, приближаясь ко мне медленным упорным шагом убийцы. Я же стоял на берегу, чтобы хоть немного отдышаться, прежде чем плыть на другую сторону.

Он помахал рукой и что-то крикнул. Тут я прыгнул в воду и поплыл, часто оглядываясь. Я был уже та середине канала, когда он показался на берегу. Присев, он ждал чего-то. Я плыл изо всех сил, часто ныряя. И ждал, что в меня вопьется пуля. Именно вопьется. И только то, что он может меня убить и я пойду ко дну, как-то не приходило мне в голову.

Он выстрелил, когда я вылез из воды, но раньше, еще до того как я услышал выстрел, что-то обожгло мне плечо. Я упал, вскочил, метнулся в сторону и спрятался за глыбу кораллов, совершенно обессиленный. Мне казалось, что мое сердце сейчас разорвется.

Отдохнув, я поднялся. Ласковый Питер все еще стоял на берегу.

– Стреляй! – закричал я.- Ну, что же ты не стреляешь? Ага, кончились патроны! Все! Восемнадцать штук! – орал я, приплясывая.- Вот теперь есть чем колоть орехи!

Он тоже что-то закричал в ответ, сунул пистолет в карман и остался стоять у самой воды.

Рана у меня оказалась пустяковой. Пуля только сорвала кожу с плеча. Подождав, пока подсохнет кровь, я оделся, взял гарпун и, не оборачиваясь, пошел от берега под ненавидящим взглядом, как мне казалось, побежденного врага.

С каким аппетитом я съел содержимое кокосового ореха, напился кокосового сока!

Стоя на берегу лагуны, я почувствовал себя настоящим хозяином острова. Пассат неудержимой, невидимой рекой ровно нес свои освежающие струи, насыщенные ароматами океана. Напевая песенку негра Чарли, я стал устанавливать палатку; покончив с этим, приготовил в ней великолепную постель из морской травы и кокосового волокна.

Один выход у палатки смотрел в океан, а другой а лагуну. В ней было прохладно, как может быть прохладно в тропиках под тентом, продуваемым свежим ветром. Правда, палатку прогрыз, и в нескольких местах крысы, и Ласковый Питер прострелил се, но и это имело свою положительную сторону: у меня теперь были смотровые щели справа и слева.

За работой быстро летит время, я понял это давно. Работа отвлекает от грустных, тяжелых мыслей.

Поставив палатку, я решил попробовать добыть огонь. Эта мысль не покидала меня все утро. Я представлял себе, как сижу у костра рядом с палаткой и жарю на вертеле рыбу. Топлива на острове было сколько угодно – сухое кокосовое волокно и ореховая скорлупа. Оставалось только добыть огонь!

Не откладывая дела, я нашел на берегу два сухих куска дерева и, став на колени, стал тереть один о другой. Дерево нагрелось, даже запахло горелым, но дальше этого дело не пошло. Измученный, весь в поту я сидел на берегу и вспоминал все знакомые мне способы добывания огня. Да так ничего и не придумал,-«Попробую есть сырую»,- решил я и взялся за острогу. У берега появилась стайка синей макрели. После нескольких промахов мне удалось наколоть одну из рыб. Я выпотрошил ее, содрал кожицу, нарезал ломтиками розоватое мясо. Вспомнил про соль, которую я собрал с высохшей парусины. Узелочек лежал в моем кармане. Осторожно, будто там хранились драгоценности, я развязал тряпочку, посолил блюдо. Попробовал. В таком приготовлении сырая макрель оказалась вкуснее улиток. По крайней мере, мне так показалось в начале обеда.

В самый разгар моего пира я услышал хруст раковин. Ко мне подходил капитан. Увидев в моей руке нож, он остановился в пяти шагах и сказал, не скрывая удивления:

– Ты поймал рыбу? О, да у тебя острога! Великолепная макрель! И даже соль! Откуда на этом острове этот съедобный минерал?

– Из океана.

Я стал усиленно работать челюстями и даже попытался изобразить на своем лице, как вкусна сырая рыба, хотя мне теперь хотелось ее выплюнуть.

Лицо его исказила судорога, он спросил, давясь голодной слюной:

– Неужели ты съешь всю эту макрель? Смотри не заболей! Здесь нет лекарств. А я почти ничего не смыслю в медицине.

Мне пришла на ум сказка о Красной Шапочке. Этот волк прикидывается добряком. Я видел по его глазам, что если представится случай, то он швырнет меня в лагуну, а сам набросится на еду, но я был начеку.

– Не беспокойтесь о моем здоровье,- сказал я, опуская недоеденный кусок в воду.

Он проводил взглядом этот лакомый кусок и сказал, будто подумал вслух:

– Почему все-таки я не убил тебя? Сколько представлялось случаев, но я щадил тебя. Почему, спросишь ты. Отвечу тебе прямо. Что-то в тебе всегда мне нравилось. Какой толк в человеке, который,- он посмотрел вверх,- который качается под ветром судьбы из стороны в сторону. В тебе же есть эта твердость. Откуда она? Может быть, один из твоих предков был тевтоном-немцем? Все может быть.- Он проглотил голодную слюну.- Мне всегда хотелось помочь тебе в жизни, сделать из тебя настоящего парня. Ведь так? Ты наконец понял?

– Никого в нашем роде не было из немцев. И вы все врете.

– О, глупец! Ты, видимо, думаешь, что я не смог попасть в тебя, когда ты, неуклюже виляя, бежал к этой канаве? Я мог убить тебя первой же пулей и ночью и сегодня. Странно, но мне было жаль тебя. К тому же ты мне нужен. У тебя золотые руки. Со временем, под моим руководством, ты сможешь стать капитаном. Хочешь стать капитаном? По глазам вижу, что хочешь. Ты хватаешься за плечо, о, да тебя кровь! Задел об коралл? Надо быть осторожным, мой мальчик.- Он протянул было руку к рыб и отдернул ее, увидев, как я вскочил с ножом в руке.