Спящая красавица. Смерть в бассейне - Росс Макдональд

Я поплыл, высоко подняв голову над водой. Когда я подплыл к дрейфующему телу, мне показалось, что я попал в зону особого холода. Я попытался схватить утопленника за волосы, но рука лишь скользнула по его голове. Она была почти без волос и перепачкана нефтью.

Тогда, вовсю работая ногами, я взял его за руки и перевернул на спину. Одна из его рук повисла, как сломанное крыло. Лицо его было повреждено — как сильно, сказать было нельзя из — за того, что на нем была нефтяная маска.

Ухватившись за воротник рубашки, я потащил утопленника к берегу, как буксир баржу. У берега на нас обрушилась волна, и вырвала его у меня. Увлекаемый коричневым прибоем, он ударился о песчаное дно, перевернулся, и его стало переваливать с боку на бок и тащить все дальше и дальше от меня.

Бет стоял и ждала нас чуть выше мокрой полосы, которую оставляли волны на берегу. Она была полностью одета, но босиком. Она вбежала в воду и придержала утопленника, пока я не ухватил его опять. Я взял его за одну руку, Бет за другую, и мы оттащили его на сухое место, словно опасаясь, что волны повредят ему или испортят его твидовый костюм.

Я вытер его лицо полотенцем. Оно было сильно изуродовано, одного глаза не было. На одной стороне лица и на лысине виднелись отметины, похожие на ожоги. Ожоги были старые.

— Что с ним, по — твоему, случилось? — спросила Бет. — Он не свалился с нефтяной платформы?

— Не исключено. Но платформа далеко — до нее три — четыре мили. Вряд ли он так долго проплавал в воде. И на нем нет комбинезона нефтяника. Он мог упасть за борт корабля или катера. Или его могло сбить волной на берегу. Уж больно он тщедушный.

Не успел я закрыть рот, как вспомнил, кто он такой. Это был тот лысый старичок, которого я видел в обществе молодого человека в ресторанчике Бланш на пирсе.

— Ты его знаешь, Бет?

Она наклонилась над трупом.

— Нет, первый раз вижу. К нам он не имеет отношения.

Она выпрямилась и отвернулась. Из дома вышла ее мать и стала спускаться по ступенькам к берегу. Бет тихо сказала мне:

— Не называй меня при маме Бет. Никто не называет меня Бет.

— Ладно, Лиз.

— Так тоже не надо. Пожалуйста! Зови меня миссис Сомервилл.

Сильвия подошла к нам. Она была в тяжелом шерстяном пальто, которое придавало ей мужеподобный и монашеский вид.

— Откуда утопленник?

— Мистер Арчер увидел его из окна домика для гостей. Он доплыл до него и выволок на берег.

Сильвия посмотрела на дочь, потом на меня. На ее сморщенном мальчишеском личике недоверчиво блеснули глаза.

— Что нам с ним делать?

— Может, позвать полицию?

— Очень не хотелось бы делать этого, пока мы не выясним, кто он такой и почему утонул. Представляете, что устроят из этого газетчики и телевизионщики? Они и так подняли несусветный шум из — за мертвых птиц.

Положив руки на колени, она нагнулась и стала всматриваться в мертвеца так, словно он был предвестником будущих трагедий.

— Смотрите, у него нефть во рту, нефть в ноздрях. То, что им и нужно, чтобы добить нас.

— Нельзя же оставить его на берегу, — сказал я.

— Нет. Мы перенесем его в дом для гостей.

— Тогда и впрямь беды не оберешься. Это не очень удачная идея, миссис Леннокс.

Она косо на меня посмотрела.

— Я не спрашивала вашего мнения…

— И тем не менее вы его услышали. Позовите полицию.

— Нам и правда лучше так поступить, мама. Хочешь, я это сделаю сама?

Они двинулись к дому, старая женщина шла по песку, слегка подволакивая ноги. С моря дул свежий утренний ветер, и я так продрог, что у меня зарябило в глазах. Мокрое полотенце превратилось в холодный свинцовый обруч, стягивающий мне бедра. Туловище у меня сделалось красное, как у омара, конечности синие, как у рыбы, а в голове был полнейший хаос.

Я обшарил одежду мертвеца. В карманах твидового пиджака ничего не оказалось. Но внутри правого нагрудного кармана был ярлык портного:

«Сшито для Ральфа П. Мургана

Джозефом Стерлингом

Санта — Моника, Калиф., Дек. 1955»

Из дома вышел Тони Лашман и стал спускаться к морю. Он был полностью одет, но не причесан. Он щурился и моргал на утреннем свету.

Увидев утопленника, он перестал моргать. Подойдя к трупу с видом человека, которому и неприятно, и любопытно, Лашман склонился над мертвецом, пытаясь разглядеть черты его изуродованного лица.

— Вы его знаете?

Вопрос смутил Лашмана. Он вздрогнул и выпрямился, словно я застал его в компрометирующих обстоятельствах.

— Нет, я его в первый раз вижу. Кто он?

— Понятия не имею. Я выудил его из воды.

— Что случилось с его лицом? — Лашман потрогал пальцами свое лицо, будто опасаясь, что и с ним может произойти то же самое.

— Похоже, его ударили чем — то тупым. А может, он ободрался о скалы.

— Его убили?

— Смахивает на убийство. Вы уверены, что никогда раньше его не видели?

— Ну да. — Он попятился от трупа так, словно смерть была заразой, которую ничего не стоило подцепить. Но он остановился неподалеку и снова подал голос:

— Вы частный детектив, да?

— Да, это моя работа.

— И сколько вы зарабатываете?

— Сто долларов в день плюс расходы. А что? Этим интересуется миссис Леннокс?

— Нет, я сам. Я порой думал, а не стать ли детективом. Но мне казалось, что они получают куда больше.

— Кому — то это и впрямь удается. Но быстро разбогатеть тут нельзя, если вас это интересует. Кроме того, нужна основа.

— Какая?

— Большинство частных детективов в свое время работали в полиции. Я сам, например, служил в полиции Лонг — Бича.

— Ясно. — Он удрученно покосился на меня и зашагал к дому.

Я дежурил у трупа, пока не появились люди шерифа. Я сказал им, что видел этого человека в ресторанчике Бланш, но умолчал насчет ярлыка портного. Если они проверят одежду, то сами на него наткнутся.

Вернувшись в домик, я принял горячий душ. Он не смыл с меня нефтяной запах и не избавил от озноба, охватившего меня от встречи с утопленником. У меня были причины близко принять, гибель этого человека.

Я не только вытащил его тело из воды, но и видел его в обществе молодого парня в свитере, который так испугал Л орел тогда на берегу.

Глава 15

Прежде чем выехать на шоссе на Санта — Монику, я заехал в гавань. Пенопластовое заграждение, протянутое через бухту, ночью оказалось поврежденным. С утренним приливом принесло нефть. Она покрыла воду в гавани, покрасила корпус кораблей, стоявших на якоре, а также скалы и стены мола. На этом мрачном фоне то тут, то там белели чайки с грязными лапками.

Было еще рано, и передняя дверь ресторанчика Бланш оказалась запертой. Где — то в задней части строения раздавались звуки, которые мой взвинченный мозг был готов истолковать, как избиение до смерти.

Оказалось, что это повар на кухне отбивал кусок мяса деревянным молотком. Я спросил у него через сетчатую дверь, на месте ли Бланш.

— Бланш никогда не приходит сюда раньше десяти.

— А где она живет?

Мой собеседник пожал плечами.

— Лучше не спрашивайте. Она хранит это в тайне. Она и телефон — то свой не оставляет. У вас к ней что — то срочное?

Я и сам не мог этого понять. Когда я обедал в ее ресторане, мне показалось, что молодой человек, сопровождавший старика в твидовом костюме, задал Бланш какой — то вопрос, и она показала на берег в южном направлении. Она, наверное, могла бы сказать, куда они собирались.

Я поблагодарил и двинулся назад. К стоянке у ресторана подъехали две машины, из них вышло несколько человек. На них были деловые костюмы, а на головах каски. Они походили либо на инженеров, либо на людей из рекламного отдела, пытающихся выглядеть как инженеры.

Среди них был капитан Сомервилл. Вид у него был замкнутый и измученный. Я поднял руку, приветствуя его, но он не заметил меня. Капитан и его свита проследовали к причалу, где с грузовика снимали тяжелые барабаны с буровым раствором.

По дороге в Санта — Монику я прослушал утренний выпуск последних известий, из которого узнал, что фирма «Леннокс Ойл» выписала из Хьюстона спецбригаду нефтяников и готовила решающую атаку на скважину. Я выключил радио и наслаждался тишиной, которую нарушал гул встречных машин и гудение двигателя моей собственной.

Шоссе было еще не загружено, и видимость была ясной настолько, что на востоке очертились вершины гор, словно границы неведомой страны. Я позволил себе унестись на крыльях давней мечты, как это случалось со мной во время езды на скоростной трассе. Я был свободен и волен, как ветер. Достаточно молод, чтобы посетить места, где я никогда до этого не бывал, но достаточно опытен, чтобы не наделать там прежних ошибок.

Но я приехал в Санта — Монику, и моя фантазия лопнула, как мыльный пузырь. Это была лишь частица мегаполиса, что тянулся от Сан — Диего до Вентуры, а я был жителем бескрайнего города.