Настоящий полковник - Карен Брукс

Эвелин пыталась вырваться, но Том держал ее крепко, не было никакой возможности высвободиться из этих железных клешей. Ударить его головой в лицо? Нет, не удастся, ведь он гораздо выше ее.

— Я могу врезать тебе ногой по лодыжке… или по коленке.

— Безусловно, но ты стоишь слишком близко ко мне, поэтому ты не сможешь вложить достаточно силы в свой удар. Ты стукнешь меня, но не настолько больно, чтобы я выпустил тебя. Так что, если бы я имел серьезные намерения, дорогая моя, тебе сейчас пришлось бы плохо.

Эвелин дернулась еще раз, проверяя, действительно ли ее положение так безвыходно… Она была стиснута твердым кольцом его рук, крепко прижата к сильной мускулистой груди. Неожиданное наслаждение заставило Эвелин задрожать. От Уиклоу пахло совершенно особенно, как ни от одного из известных ей мужчин. Это был не просто свежий, утренний аромат мыла, нет, к нему примешивался горячий, мускусный запах, едва уловимый и удивительно крепкий. Эвелин почувствовала желание уткнуться лицом в грудь Тома и насладиться этим удивительным ароматом. Реакция ее тела была мгновенной и пугающей, уже знакомая сладкая боль сдавила грудь, соски затвердели, а бедра сжались в горячем напряжении.

Необходимо немедленно сделать что-то. Глубоко вздохнув, Эвелин попыталась успокоиться. То, что она приняла решение ознакомиться наконец со всеми этими глупостями, которыми из века в век занимаются между собой мужчины и женщины, вовсе не означает, что она хочет, чтобы это случилось здесь и сейчас.

— Ну… и как же? Ты научишь меня, как нужно атаковать?

— Сначала ты должна научиться драться, — ответил Том и быстро поцеловал ее в губы.

Эвелин почувствовала, как ее губы мгновенно загорелись, и она поспешно облизнула их кончиком языка. Взгляд Тома задержался на ее губах, глаза его потемнели. Она попыталась сохранить невозмутимость — непростая задача, особенно если дрожишь с головы до ног!

— И что ты порекомендуешь для начала? — чуть слышно спросила она, высвободившись из его разжавшихся рук, потом подняла стул, поставила его на место. — Может быть, мне нужно освоить азы боевых искусств? — Она улыбнулась.

— Нет ничего лучше обычной уличной драки. Она учит самому важному — выигрывать любой ценой и играть не по правилам. Только такой опыт может научить сражаться.

— Уличная драка? Ты хочешь сказать, что я должна царапать противника ногтями и драть за волосы?

— Неважно. Главное — выжить и победить.

— Ну а ты? Неужели ты способен на такое? — Ей необходимо было сесть, и как можно скорее, чтобы скрыть дрожь в ногах, но тогда Уиклоу опять будет грозно возвышаться над нею… Эвелин пошла на компромисс и прислонилась к краю стола. — Неужели подобные методы борьбы входят в программу подготовки пилотов американских ВВС?

— Нет. Так я учился драться, когда был маленьким.

— А кто учил тебя?

— Отец.

Эвелин представила себе его отца, такого же мускулистого и сурового, как и сам Томас… А вот ее отец учил считать — это, конечно, не совсем одно и то же.

— Я изучила психологический портрет летчика-испытателя, — задумчиво начала она. — Очень интересный тип мужчины. Во многих отношениях ты являешься превосходным образчиком.

— Вот как? — Зубы его блеснули в ослепительной улыбке.

— Конечно, кое в чем ты абсолютно нетипичен. Ты бы лучше смотрелся на палубе авианосца со своим ростом. Однако психологи утверждают, что летчики-испытатели непременно умны, агрессивны, высокомерны и, самое главное, упрямы, как быки. Они во всем хотят быть первыми, любят руководить, не умеют подчиняться… — Уиклоу стоял молча, скрестив руки на груди, глаза его странно поблескивали из-под полуопущенных ресниц. — У летчиков стопроцентное зрение и мгновенная реакция. И еще одна деталь, весьма занятная… Ну в общем, у летчиков-испытателей чаще рождаются девочки, чем мальчики.

— Было бы интересно проверить, — задумчиво протянул Том.

— Ну, уж это-то ты должен знать наверняка.

Он вопросительно приподнял бровь.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто я слышала, как тебя называют Отцом Племени… Разве это говорит не о твоих племенных качествах?

Том улыбнулся уголками рта.

— Мои способности производителя здесь совершенно ни при чем, уверяю тебя. Ребята называют меня Отцом Племени, потому что я наполовину индеец.

Эвелин растерянно уставилась на него.

— Коренной американец?

Он невозмутимо пожал плечами.

— Можно сказать и так, но я всегда называю себя индейцем. Перемена ярлыков не меняет сути, — голос его звучал бесстрастно, но глаза пристально всматривались в лицо Эвелин.

А она так же внимательно изучала его лицо… Да, у него смуглая кожа с бронзовым отливом, но до сих пор Эвелин принимала это за густой загар. Темные прямые пряди густых волос… И эти монголоидные скулы… И тонкий нос с горбинкой, и чувственный жестко очерченный рот. Да, но почему тогда у него такой странный цвет глаз?

— Почему же у тебя голубые глаза? — выпалила Эвелин. — Голубой цвет — это рецессивный ген, значит, у тебя должны быть черные глаза.

Все это время Том с тревогой ждал, как она воспримет известие о его происхождении. Теперь он облегченно улыбнулся. Ну конечно, Эвелин только так и могла отнестись к этому, она была прирожденным исследователем, прежде всего ее интересовала информация.

Она вовсе не была шокирована, как многие другие, похоже, она не была заинтригована — Уиклоу привык и к такой реакции, как привык к тому, что женщин всегда впечатляет его профессия. Но Эвелин повела себя совершенно иначе. Она с ходу четко сформулировала вопрос о генетическом происхождении его голубых глаз.

— Мои родители оба были полукровками, — терпеливо объяснил он, — генетически я наполовину индеец, наполовину белый, но рецессивный ген голубых глаз я получил в наследство от обоих родителей. Я на четверть команчи и на четверть киова — ну и, конечно, наполовину белый.

Эвелин удовлетворенно кивнула и тут же задала следующий вопрос:

— У тебя есть братья или сестры? Какого цвета у них глаза?

— Два брата и сестренка. Сводные братья и сестра, если быть точным. Мать умерла, когда я был ребенком, после ее смерти отец женился на белой женщине с голубыми глазами. Такие же глаза и у моих братьев. Отец уже отчаялся дождаться черноглазого малыша, но тут родилась моя сестренка, и его мечта сбылась.

Эвелин невольно подкупил его шутливый тон.

— А вот я единственный ребенок в семье. В детстве я всегда мечтала иметь братика или сестренку, — в голосе ее зазвучала невольная грусть.

Том поставил ногу на стул, развернув его к себе. Эвелин была так увлечена разговором, что даже не обратила внимания на это, а следовало бы, ведь теперь она оказалась заперта на своем краешке стола.