Мне бы в небо. Часть 1 - Татевик Гамбарян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я смотрю на своих родителей и вижу пример долгой любви. Такой, когда два человека выстраивают совместную жизнь постепенно, старательно, вместе, как строили бы многоэтажный дом – сначала устойчивый фундамент, потом кирпичик к кирпичику, в самом конце – крыша, способная защитить от всех бурь и прочих природных катаклизмов. Жизненный опыт доказывает, что это самый верный путь к неиссякаемым чувствам, которые сохраняются в отношениях на протяжении многих лет.
И я задумываюсь о своих собственных отношениях. С Гаем так и происходит; мы медленно, но верно строим свой дом, свою любовь. Уже давно, года четыре, а может быть и пять. Но мне иногда кажется, что мы застряли на одном из этапов с кирпичами в руке и не знаем, что делать дальше. Возможно, я все утрирую…. Не стоит свои собственные ощущения перекладывать на другого человека. Я ищу оправдания себе, стараясь наделить его тем же сомнением, которое чувствую, мне хочется, чтобы он чувствовал то же самое по отношению ко мне. Тогда виноватыми в том, что не смогли сохранить любовь, будем мы оба, а не одна я. Чистый эгоизм, и как жаль, что я им обладаю.
Мысли унесли меня далеко, в большой город, и, с трудом избавившись от их тяжести, я вернулась в сегодняшний день – слишком летний, слишком приятный. Его начало напоминало мне лимонное варенье – такое же яркое, ароматное, сладкое. Да – да, дни тоже бывают на вкус сладкими.
К нам незаметно подкрался Луис, он напугал Валери, за что получил мощный удар в левый бок, и уже не так весело подошел ко мне.
– Она просто изверг, – он с трудом выдохнул, – чуть не убила.
– Это еще и за то, что ты бросил нас, – сказала я, обиженно отвернувшись от него, – нашел себе нового друга и забыл обо мне.
– Чего? – Луис сжал пальцами мое запястье, – не говори так.
– Сколько дней мы не виделись?
– Два…
– И как ты это допустил?
– Но… – замешкался парень, – я все время был с Жаком, он не местный, никого тут не знает…
– Кто такой Жак? – сурово спросила я, сдерживая смех.
– Это сын друга папы. Я думал, Валери сказала тебе.
– Жак дороже тебе, чем я?
– Конечно, нет! Аврора!
– Что? – уголки моих губ медленно поползли вверх, но Луис этого не заметил.
– Не сердись на меня, я сам очень соскучился… честное слово…
– Луис, расслабься, я по большей части шучу. Но, ты все равно виноват.
– Я знаю, – произнес он тихо.
– И тебя ждет наказание. Не будешь отходить от меня весь день. Жак как-нибудь проживет без тебя.
– Я совсем не против, Аврора, ты мне нравишься намного больше, чем Жак. Намного больше.
– Уже начинаю сомневаться в этом.
– А зря! – он взял меня за руку, – пошли, прогуляемся?
– А Валери?
– Она догонит. Я хочу тебе показать кое-что.
Я посмотрела на Валери, она увлеченно беседовала с моими родители и отцом Франца. Конечно, немного недовольства мне придется выслушать в свою сторону, если я сбегу, но Луис так крепко сжимал мои пальцы, что, наверное, даже при желании я бы не могла их освободить. Он повлек меня за собой, часто поворачивался, чтобы убедиться в том, что я иду за ним, как – будто ему было мало моей руки, мирно лежащей в его руке.
– Что ты хочешь показать, Луис? – спросила я, когда мы остановились возле какого-то переулка.
– Одно место. Валери сказала мне, что ты еще не была там. Это самое красивое место в нашей деревне.
– Может, в другой раз? Сейчас начнется представление возле школы, я хотела бы посмотреть.
– Мы успеем на него, не переживай. – Уверенно сказал он, улыбнувшись мне так, что заиграли ямочки на его щеках.
Луис меня беспокоил… Я смотрела на него в упор, стараясь понять, что таится в светло-карих глазах этого мальчика. Пыталась докопаться до какой-то истины, скрытой от меня. Именно мальчика, потому что в Луисе мужской магнетизм все еще граничил с ребячеством подростка.
Я не думала о разнице в возрасте, для меня это было не более чем условностью. Никогда в жизни не осуждала женщин, которые влюблялись в мужчин младше себя…. В конце концов, это личное дело каждого человека – любить того, кого выбрало сердце.
С Луисом рисовалась совершенно другая картина. Он влюблялся в меня, а я не могла остановить этот процесс. Я знала, как закончится эта история и знала, с чем в итоге останется каждый из нас. Он – с израненным сердцем, которое долгое время будет болеть, я – с глубоким чувством вины, которое вольется в тяжелое состояние души. Но что я могла поделать? Его глаза уже светились… и не от того, что в них отражалось яркое солнце этого дня…
Как я могу объяснить, что не способна ответить взаимностью на его чувства? И дело совершенно не в возрасте, а в отношении. С первой
