Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917) - Демьян Бедный

КАШЕВАРЫ

Хочет ли "Правда" вообще работать вместе с нами, так называемыми "ликвидаторами"? Мы ждем от "Правды" ответа.

Взялась за ум рабочая артель:"Довольно быть нам сборищем случайнымДа путаться по кабакам и чайным,Как все мы путались досель!"Артель единогласноК решению пришла:Кормиться всем из общего котла!Прекрасно.Добыт котел и выбран кашевар —Кривой Захар.А так как было ясно,Что не управиться Захару одному,Приставили к немуДвух пареньков охочих(Не дюже-то рабочих),Ерёму да Кузьму.Так надо же греху случиться:При первой же стряпнеПришлося по нужде Захару отлучиться,Когда со справою котел уж был в огне.Кузьма с Ерёмой тары-барыДа растабары:"Мы тоже кашевары!""Ась, брат? Чай, надоть посолить"."И поперчить да маслица расплавить"."И молочком недурно б забелить"."А опосля кваском заправить"."Постой-ка, Кузя, виноват:Забыл подбросить я салат".Захар, вернувшися, не доглядел оплошки,Что там сварилося — бог весть!Артели ж довелося есть.Едва успев хлебнуть по три-четыре ложкиНевиданной окрошки,Ребята наши — кто куда!Тошнит и рвет бедняг без меры,Как от холеры.Беда!А поварам грозит расправаЗа то, что вышла их еда —Еще бы ничего — бурда! —А то, как есть, отрава!

Ох, ликвидаторы! Что долго говорить!Нам с вами каши не сварить!

ПОДЖИГАТЕЛИ

Зубатовщина — не умирает.

Не спится Прову Кузьмичу.В глухую ночь идет он к стражнику Фаддею."Охти, беды! Совсем собою не владею.Скажи по совести, Фаддей, — я знать хочу:Уж я ль о батраках моих не хлопочу?Уж я ль им не радею?На деле, в помыслах, во всем пред ними чист!Скажу, как перед богом…А вот — гляди: подметный лист!Они ль, а может, так какой-то стрекулист,Грозят поджогом!"Печалуется Пров, — ему и невдомек,Что подметнул листокНе кто иной, как плут и бражник,Сам… стражник.Фаддей меж тем ворчит: "Да, милый, времена!Крушенье света, знать, приходит, старина!Антихрист сам никак стал сеять в людях злобу.Всяк только и глядит, где плохо что лежит.Одначе, чтоб самим не лезть врагу в утробу,Нам что-нибудь с тобой придумать надлежит…Смекай! Устроим-ка, Кузьмич, с поджогом… пробу!"Быть по сему. В ту ж ночь, домой вернувшись, ПровСредь сонного двора поджег вязанку дров.Дрова попалися — сырец, горели скудно,Так было загасить огонь совсем не трудно.Настала енова ночь. Фаддей вошел в удар:"А ну-ко-сь, подожги, Кузьмич, теперь амбар!"Кузьмич послушен.И в этот раз огонь — верней: почти пожар —Руками батраков был, хоть с трудом, потушен.У Прова пот на лбу.Пров крестится, благодарит судьбу."Постой, — шипит Фаддей, — что ж, думаешь ты, даромВозились мы с дровами и с амбаром?Попробуем теперь поджечь избу".Поджег Кузьмич. Ан тут и вышла-то зарубка:Изба была стара, суха,Внутри все бревна — требуха,Огню податливы, что губка, —Как порох, вспыхнула изба.Напрасно колокол церковный бил тревогу:Хоть к Прову полсела сбежалось на подмогу,Торчала через час замест избы — труба!И во дворе не велики остатки.В огне погибли все достаткиНесчастных батраков.Пров убивается. Фаддей же — был таков!Проделано все ловко.А был всему конец какой?Поправил кое-как дела Кузьмич страховкой;Фаддея становой"За расторопность со сноровкой"Пожаловал двойною ассигновкой.За всю же бывшую с пожаром кутерьму,— Ну, есть ли правда где на свете?! —Остались батраки в ответе:Их "за поджог" всех упекли в тюрьму!

ПОРОДА

У барыни однойБыл пес породы страннойС какой-то кличкой иностранной.Был он для барыни равно что сын родной:День каждый собственной рукойОна его ласкает, чешет, гладит, —Обмывши розовой водой,И пудрит и помадит.А если пес нагадит —Приставлен был смотреть и убирать за нимМужик Аким.Но под конец такое делоАкиму надоело."Тьфу, — говорит, — уйду я к господам другим!Без ропота, свободноТруд каторжный снесу,Готов служить кому угодно,Хоть дьяволу, но только бы не псу!"Так порешив на этом твердо,Оставшись как-то с псом наедине,Аким к нему: "Скажи ты мне,Собачья морда,С чего ты нос дерешь так гордо?Ума не приложу:За что я псу служу?За что почет тебе, такому-то уроду?!""За что? — ответил пес, скрывая в сердце злость.За то, что ты — мужичья кость,И должен чтить мою высокую породу!"

Забыл Аким: "По роду и удел!"Так ведь Аким — простонародье.Но если я какого пса задел,Простите, ваше благородье!

СЫНОК

Помещик прогорел, не свесть конца с концом,Так роща у него взята с торгов купцом.Читателям, из тех, что позлословить рады,Я сам скажу: купчина груб,И рощу он купил совсем не для прохлады,А — дело ясное — на сруб.Все это так, чего уж проще!Однакож наш купец, бродя с сынком по роще,Был опьянен ее красой.Забыл сказать — то было вешним утром,Когда, обрызгана душистою росой,Сверкала роща перламутром."Не роща — божья благодать!Поди ж ты! Целый рай купил за грош на торге!Уж рощу я срублю, — орет купец в восторге, —Не раньше осени, как станет увядать!"Но тут мечты отца нарушил сын-мальчонок:"Ай, тятенька, гляди: раздавленный галчонок!""И впрямь!.. Ребята, знать, повадились сюда.Нет хуже гибели для птиц, чем в эту пору!Да ты пошто ревешь? Какая те беда?""Ой, тятенька! Никак ни одного гнездаМне не осталось… для разору!"

Что скажешь о сынке таком?Он жадность тятькину — в количестве сугубом, —Видать, усвоил с молоком,Был тятька — кулаком.Сын будет — душегубом!

"ПЕС"